Бронте села и огляделась. Опять понюхала воздух в надежде, что ей померещилось, но запах был так же реален и резок, как в самом настоящем стойле. Беда только в том, что она не в стойле, а в офисе с кондиционером и кучами журналов.
— Лора!
Лора повернула голову и произнесла в трубку:
— Вы не могли бы минуту подождать?
— Какой-то странный запах, тебе не кажется? Лора немного подумала:
— Нет, а что?
— Как будто лошадьми пахнет.
— Да нет. — Лора покорно принюхалась, но не почувствовала ничего, кроме запаха своих духов «Гуччи Энви», перепавших ей от редакции отдела красоты, и кроссовок Бронте, которые в душные летние дни имели обыкновение пованивать.
— Совсем ничего не чувствуешь? — настаивала Бронте.
Теперь запах обволакивал ее со всех сторон. И что-то такое в воздухе витало… или ей это только кажется?
— Нет, ничего.
Лора вернулась к разговору. Да, Бронте сдает с каждым днем. Совсем скоро чокнется.
Бронте, вполуха прислушиваясь к разговору Лоры, пока та обсуждала льготы для постоянных пассажиров, встала и медленно обошла комнату. С одной стороны, хотелось, чтобы запах исчез, — ей уже становилось страшно. С другой стороны, она не могла надышаться им.
— Ангел? — еле слышно позвала Бронте и оглянулась по сторонам, чувствуя себя полной дурой.
Никого. Лишь привычные шкафы, заваленные старыми журналами, и ее доска объявлений с календарем и «валентинкой». Бронте опять понюхала воздух, но запах исчез.
— Исчез, — с сожалением сообщила она Лоре, закончившей разговор.
— Да?
— Здесь и правда пахло лошадьми.
— С ума сойти! — согласилась Лора, неубедительно изображая удивление.
Зазвонил телефон, и Лора с облегчением схватила трубку. Она совершенно не горела желанием вступать в идиотские разговоры о лошадях — сыта ими по горло.
— Тебя, — сказала она, протягивая трубку Бронте. — По-моему, они хотят устроить собрание по поводу буклета «Пятьдесят и один способ приготовить банан».
— О, только не это! — Бронте закатила глаза и взяла трубку.
Лора осторожно принюхалась. Ничего особенного. Кроссовками Бронте действительно попахивает. Это, наверное, и есть тот самый запах лошадиного призрака.
— У меня аллергия на бананы, — бубнила в трубку Бронте. — Стоит съесть бананчик, как тут же судороги начинаются.
Лора с вопросительным видом ткнула пальцем вверх.
— Да, — прошептала Бронте, прикрыв трубку рукой, — тебе тоже надо пойти.
Лора состроила недовольную гримаску. Собрания она ненавидела.
— Наша экспериментальная кухня сотворила нечто под названием «банановая запеканка», и нам всем придется ее попробовать, — пожаловалась Бронте, положив трубку. — Абсолютно всем. Прямо сейчас. Деваться все равно некуда, так пошли — быстрее отстреляемся. По крайней мере, будет над чем посмеяться — могу поспорить, что после дегустации весь отдел красоты кинется в туалет дружно поблевать.
Лора уже увлеченно мазала помадой губы и набивала рот мятными леденцами.
— Да, амбиций тебе не занимать, — заметила Бронте в лифте. — Я и юбку-то поленюсь отряхнуть. Ах да, забыла спросить — как там с моей поездкой, все в порядке?
— Рейс через Мельбурн в пятницу в 15.30, обратно в воскресенье в 22.10.
Бронте разве что не подпрыгнула.
— Класс!!! Микки! — завизжала она, чувствуя себя не на сорок лет, а на все четырнадцать.
Лора рассмеялась и добавила:
— К тому же ты бесплатный билет налетала.
— Умереть и не встать! Блеск! — Вне себя от радости, Бронте победно вскинула кулак. — Ты просто чудо — юдо — рыба — кит, Лора!
Двери лифта открылись. Увидев толпу сотрудников, Бронте почувствовала, как ее настроение входит в резкое пике.
— Смотри, все собрались, — прошипела она Лоре. — А Ураганная Сьюзен опять с этими дурацкими подплечиками. Шкаф дубовый!
Бронте и Лора послушно поплелись следом за всеми в зал, утопающий в море черных платьев и костюмов.
— Хоть один человек не в трауре, — усмехнулась Бронте, кивнув на шефа кулинарного отдела в белом халате, белой сеточке для волос и белых резиновых перчатках.
Кулинарша уже успела расставить на столе переговоров дюжину плошек с банановой запеканкой.
— От этой запеканки все окна запотели, — брюзгливо сказала Ураганная Сьюзен. — Нельзя ли что-нибудь придумать? А теперь, поскольку блюдо пойдет на обложку, я хочу, чтобы все его попробовали. И никаких возражений. Меня не волнуют ваши диеты, меня интересует, съедобно ли это.
Те, кто сидел поближе, послушно ткнули в подозрительное варево ложками.
— М — мм, — простонала дама в черной юбке, черной блузке и с черной сумочкой в руках. — Потрясающе!
— Меня беспокоит внешний вид и цветовая гамма, — пробормотал арт — директор. — Запеканка, конечно, что надо, — торопливо добавил он, — просто что-то она оседает…
— Ничего, что-нибудь придумаете, — отрезала Ураганная Сьюзен. — Сверху крем для бритья, сбоку сигаретного дыма подпустить…
Бронте с Лорой переглянулись.
— Какая гадость, — шепнула Бронте, давясь банановой кашицей. — Похоже на детские какашки.
Лора осторожно соскребала пенку с краев, избегая желтой жижи в центре. Запах разил наповал — усиленный вариант ароматов общепита. Бронте скривилась и быстро отвернулась от стола.
— Пожалуй, окно открою, — сказала она. Ее никто не слушал — все сосредоточенно жевали, издавая восторженное мычание под свирепыми взглядами Ураганной Сьюзен.
Несмотря на кондиционер, в кабинете стояла страшная духота. Бронте подошла к окну и подняла жалюзи. На улице кипела жизнь — таксисты орали друг на друга, пешеходы неслись на красный свет. Эх, Сидней, Сидней, подумала Бронте и вспомнила, что в следующую пятницу окажется в раю, где нет ни такси, ни светофоров.
Внезапно она заметила лошадь. Наверное, отбилась от конной полиции. Бронте посочувствовала животному. Или это не конная полиция? Почему-то лошадь казалась ей слишком маленькой. А может, ее взяли напрокат в конюшнях Столетнего парка, а потом потеряли? Эта версия тоже выглядела не очень-то правдоподобной. За ее спиной кулинарша разливалась на тему банановой запеканки. Трепись, трепись, думала Бронте. Расскажи, какая ты мастерица делать из говна конфетку.
Лошадь вдруг оторвалась от земли и взлетела над светофорами. Бронте глазам своим не верила — лошадь распустила крылья и взмыла ввысь, приближаясь к ней.
— Ангел! — выдохнула она. Ошибки быть не могло — эту вытянутую белую морду, карие глаза и маленькие бело — серые уши невозможно было перепутать.
