Чуть не плача от радости, она впилась ногтями в ладони и прижалась лицом к стеклу:
— Ангел!
Лошадь исчезла так же неожиданно, как и появилась. Распахнув окно настежь, Бронте высунулась наружу, но не увидела ничего, кроме автомобильной пробки, подъемного крана и пары редких облаков.
И тут она услышала голос: «Когда-нибудь мы снова будем вместе». Вздрогнув, Бронте обернулась. Что? Это был голос без тембра и звука, абсолютно бесполый. Его было сложно описать, но одно Бронте знала точно: она его слышала.
— Опусти жалюзи, Бронте, и так жарко. Она обернулась и наткнулась на взгляд Ураганной Сьюзен.
— Здесь очень душно, — сдавленно пробормотала Бронте, но послушно закрыла окно и опустила жалюзи. — Мне надо выйти, — добавила она. — Что-то не по себе.
— Бронте, мы ждем твоего мнения о задней обложке, — напомнила Ураганная Сьюзен.
— Извините! — выпалила Бронте и кинулась прочь из кабинета, путаясь в шнурках.
Оказавшись в коридоре, она остановилась и прислушалась к стуку сердца. Потом нажала кнопку лифта и привалилась к стене — ноги были ватными. Только бы в лифте никого не было, заклинала она. Меньше всего ей сейчас хотелось толкаться в толпе людей. Двери наконец открылись, но, к ее ужасу, кабинка оказалась забита до отказа.
— Прошу прощения, не на ту кнопку нажала, — пробормотала она с абсолютно идиотским видом.
Двери закрылись, и лифт уехал.
Неужели она и правда видела Ангела? Слышала ее голос? И точно ли это Ангел? И что это за крылья?
— В дурдом пора, — произнесла она вслух, чтобы привести себя в чувство. Не помогло. В глубине души Бронте знала, что ни к сумасшествию, ни к галлюцинациям это не имеет никакого отношения. После пяти лет работы в дамских журналах кто угодно научится отличать реальность от фантазий.
Она попробовала восстановить ход событий. Так, сначала заметила на улице белую лошадь, стоящую без присмотра. Потом у белой лошади выросли крылья. Потом лошадь взлетела, и оказалось, что это Ангел. А потом Ангел — кто же еще — сказала, что скоро они снова будут вместе.
«Но ведь для этого мне нужно умереть», — подумала Бронте. Увидев взмах белого хвоста, исчезающего за поворотом, она похолодела.
Глава десятая
Пока Сара готовила яичницу — болтунью, Ричард рассказал о скором приезде Бронте.
— Это всего на несколько дней, — говорил он, не отрываясь от газеты. — Хочет навестить Микки.
— И где она остановится?
— В гостинице, при пабе. Она там всегда останавливается. Не переживай, — добавил он с улыбкой.
— А я и не переживаю, — ответила Сара, избегая его взгляда.
Но лучше бы переживала, подумала она. Еще за несколько месяцев до свадьбы ее просто трясло при одной мысли о Бронте Николсон. Сейчас же ощущение было такое, будто речь идет о визите его тетушки или кого-то столь же безобидного. К кому ей и в голову не пришло бы ревновать.
Наблюдая за Сарой, Ричард размышлял, не удастся ли заманить ее обратно в постель. Ее постоянная близость все еще казалась ему роскошью, особенно после Лондона, где им приходилось урывать каждую свободную минуту. С другой стороны, чутье подсказывало, что для нее роль новоиспеченной супруги все еще актуальнее роли любовницы. После свадьбы Сара охотнее спала на своей половине кровати, нежели с ним в обнимку. Ничего, со временем привыкнет, подумал он.
— Кстати, с Бронте забавная история вышла, — вспомнил вдруг Ричард.
— Правда?
— Она сказала, что у Микки пропал аппетит. Я пошел посмотреть — и что бы ты думала? Она оказалась права.
— Думаешь, она телепатка? — отшутилась Сара.
— Психопатка, это точно, — подыграл ей Ричард.
— Ты про нее никогда ничего не рассказываешь, — сказала Сара, ставя яичницу на стол.
Ричард пожал плечами:
— Дело-то прошлое.
За полгода их знакомства Ричард и в самом деле почти ничего не рассказывал про свой первый брак. Поначалу Сару это и не особенно интересовало — ей было вполне достаточно того, что она знала: поженились они, когда Ричарду было двадцать, Бронте на пять лет старше его, прожили десять лет, но ничего хорошего из этого не вышло.
Сейчас же ее просто распирало от любопытства. Ричард был слишком благороден — или слишком рассудителен — для того, чтобы делиться с ней подробностями своего неудавшегося брака.
Они молча уплетали яичницу, пока Ричард дочитывал «Вестник Комптона». Ну и заголовки тут у них, подумала Сара. Сплошные коровы да новые торговые центры. Она скучала по лондонским газетам, но «Телеграф» или «Дейли мейл» нужно было заказывать из Мельбурна, и приходили они всегда с опозданием.
— И когда же она приезжает? — спросила Сара, прожевывая яичницу. Она еще не привыкла готовить на двоих, и яичница получилась довольно резиновая.
— На следующей неделе. Я подумал, может, в пятницу поужинаем вместе?
— Можно гостей позвать, — предложила Сара, мгновенно вспомнив о Томе.
— Не знаю… Стоит ли? Втроем будет как-то проще. — Ричард отложил газету. — Читала в Хобарте новый торговый центр открылся?
— Да.
Убирая со стола грязные тарелки и моя посуду, Сара поймала себя на мысли, что опять мечтает о Томе, хотя с момента их последней встречи — той самой, на свадьбе — не прошло и двух недель. Она включила горячую воду и попыталась распалить в себе ревность к Бронте — в надежде расшевелить былую страсть к Ричарду. Как же. Пришлось признать, что мысль об Анни волнует ее гораздо больше. Сара яростно скребла сковородку, прислушиваясь к шорохам в соседней комнате, где Ричард собирался на работу. Многое бы она отдала, чтобы, как когда-то, начать скучать по нему.
Хватит, приказала Сара себе. Наверное, просто нужно успокоиться, и все сразу встанет на свои места. Когда Ричард ушел, она поднялась в спальню для гостей, пошарила под матрасом, вытащила книжку в мягкой обложке и покраснела. Это была брошюрка восьмидесятых под названием «Любовь и секс», но ничего лучшего в местном «Букинисте» не нашлось.
Первую главу — в ней говорилось о страхе близости и обязательств друг перед другом — она пыталась штурмовать не раз, и все без толку. Ни один пример из жизни Хэнка и Эйми, сорокалетних американцев-провинциалов, не имел к ней ни малейшего отношения. Сара сердито запихнула книгу обратно под матрас и спустилась в гостиную. Если она надеялась найти в книге научное обоснование своей болезненной страсти к Тому, там его точно не было.
По телевизору смотреть было нечего — сплошная реклама овечьих микстур. В Лондоне можно часами скакать с программы на программу — слава богу, человечество давно изобрело кабельное телевидение. В Комптоне же каналов раз, два и обчелся — дрянной с рекламой и приличный без. Выбирать особенно не из чего. И вообще, ей следует больше гулять и любоваться видами.
