В туалете нет двери, только вход, который так резко поворачивает, так что нельзя увидеть, что внутри. Я даже не проверяю, смотрит ли кто-нибудь, просто вхожу, стучу в стену и говорю.
— Чарли? Ты здесь?
Шагов больше не слышно.
Да. Это должна быть она.
Я полностью вхожу внутрь и нахожу ее, вышагивающей перед туалетными кабинками. Чарли отворачивается, когда говорит.
— Уходи, Данте. Я в порядке.
Но когда Чарли поворачивается, я вижу правду. Ее лицо розовое и пятнистое, а в глазах столько боли, что у меня в груди что-то разрывается на части.
Мои руки сжимаются и разжимаются, дыхание становится тяжелее и быстрее. Эти люди подумали, с кем связались? Эта девушка была назначена «мне». Босс хочет ее душу, что означает, что любой, кто свяжется с ней, свяжется и со мной. И сейчас они узнают, что значит связаться с таким как я.
Резко отворачиваюсь от Чарли и вылетаю в холл.
— Данте, — кричит вслед Чарли. — Данте, не надо.
Иду по коридору, набирая скорость, меня никто не остановит. Когда заворачиваю за угол, вижу как Тейлор и один из ее парней смеются. Они отлично проводят время издеваясь над «моей» девочкой. Парень видит меня и криво улыбается.
— Ах, вот и ее бойфренд. Заценил наше шоу?
Я не останавливаюсь. Продолжаю двигаться. В одну секунду этот идиот стоит прямо, а в следующую — мой кулак врезается в его челюсть. Парень падает на пол с громким стуком. Я прыгаю ему на грудь и снова и снова мой кулак впечатывается в его лицо. Я большой парень, этого нельзя отрицать, но, более того, я — чертов демон. И теперь парень подо мной знает, каково это — вывести его из себя. Когда его глаза закатились, я встаю и вытираю кровь с костяшек пальцев.
Затем я смотрю на Тейлор.
В ее глазах искрится страх. Я медленно подхожу к ней. Она отступает, пока ее лопатки не ударяются о шкафчики позади нее.
— Данте, я…
Закрываю ее рот рукой.
— Заткнись.
Подхожу так близко, что практически чувствую, как бьется ее сердце. Щелкаю пальцами другой руки и вижу свет ее души. Как я и ожидал, она покрыта метками грехов. Чего я не ожидал, так это увидеть две блестящие розовые печати.
«Что за черт? Это сделала Чарли?»
Сейчас мне все равно. Меня заботит то только, чтобы девушка передо мной получила по заслугам. Обычно размер печати, которую я могу поставить, зависит от греха. Но в этот раз — только в этот раз — я позволю себе небольшую вольность.
Закрываю глаза и тяну из себя столько, сколько могу, а затем отпускаю.
Печать размером с Канаду прикрепляется к свету души Тейлор. И, о как же здорово, я могу сказать, что Тейлор чувствует это. Чувствует, что я только что забрал у нее нечто священное.
Я улыбаюсь.
— Пуф, сука.
Глава 18
Затишье после бури
Когда оборачиваюсь, Чарли здесь. Она стоит в центре комнаты, руки сжаты в кулаки.
Сокращаю расстояние между нами и обнимаю ее. Не имею представления, зачем делаю это, но это кажется правильным. На мгновение девушка кладет голову мне на грудь, и тогда я беру ее за руку.
— Пойдем, — говорю я. — Я отвезу тебя домой.
Я поднимаю ее лицо за подбородок, и когда Чарли уверенно кивает, кладу руку на ее поясницу и веду к стоянке. Она садится на пассажирское сиденье, и я завожу двигатель. Не могу перестать думать о розовых печатях на душе Тейлор, о том, как они туда попали, и почему Чарли дала их ей. Что-то не складывается. Я понимаю, что она не знает о своих способностях, но, возможно, было бы лучше, если бы она знала. Об этом нужно подумать.
Смотрю на Чарли. Ее лицо совсем не выражает эмоций.
— Хочешь поговорить об этом?
Девушка качает головой и смотрит в окно, но через несколько секунд поворачивается и смотрит на меня.
— Со мной все будет в порядке, ты знаешь. Я была в порядке.
Она бросает на меня сломленный взгляд, и поворачиваюсь к дороге.
— Все было не так плохо, как могло быть, — продолжает Чарли.
— Они что, перепутали карточки-шпаргалки?
Уверен, что прав, но хочу, чтобы она подтвердила то, что я уже знаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Чарли вздыхает.
— Да. Они были довольно плохими. Мне повезло, мозг отключился, когда это произошло, — она смеется про себя, хотя я знаю, что девушка не находит это смешным. — Это был довольно креативный способ сделать из меня идиотку. Нужно отдать им должное.
— Тейлор получит свое.
Чарли ерзает на сиденье, обхватывает себя руками, затем смотрит на меня.
— Что ты с ней сделал?
Я прекрасно знаю, о чем она говорит, но предпочитаю прикинуться идиотом.
— О чем ты?
— Я видела, как она выглядела, когда ты был рядом с ней. Ты… сделал что-то?
Пожимаю плечи. Это опасная территория. Чем меньше Чарли знает, тем лучше. Ложь — скользкий зверек.
— Я просто убедился, что она не будет больше с тобой связываться.
— Как? — давит она.
— Зачем тебе вообще понадобилась эта передача? — спрашиваю я, уклоняясь от ее вопроса.
Чарли грызет кончики пальцев, и я вынимаю руку из ее рта. Наш разговор превращается в какую-то игру.
— Мне нравится репортеры, — это все, что она говорит.
— Правда? Почему?
Она снова начинает засовывать пальцы в рот, а затем останавливается сама.
— Я не знаю.
— Конечно, знаешь. Так в чем дело? Ты запала на Андерсона Купера10?
Чарли улыбается.
— Нет. Просто… я не знаю. В ночь пожара все было так хаотично. Соседи плакали, пожарные просили описать меня планировку дома, и все было так громко. И среди всего этого я помню эту даму. Ее волосы были собраны на макушке, — Чарли приподнимает свои волосы. — И она просто… сидела там и держала меня, казалось, целую вечность. Наконец, парень с камерой подошел к ней и спросил, готова ли она. Женщина спросила, смогу ли я побыть одна и кивнула оператору. Но прежде, чем встать, она сняла этот желтый пиджак и надела его на меня. Просунула мои руки в рукава и все такое. Затем тот парень дал обратный отсчет, и эта женщина, она просто… ожила. Пока я наблюдала, она стояла спокойно, как птица, и рассказывала миру о том, что произошло. И я помню, что тогда подумала… да, люди должны знать. Они должны знать о моих родителях. Это очень важно, — Чарли взглянула на меня. — Ведь это правда важно?
Я киваю, и на этот раз сжимаю ее руку без всякой причины.
— Да, важно.
— Как-то так, — Чарли качает головой, как будто пытается стереть трагедию. — Когда стала старше я решила, что хочу быть похожей на ту женщину. Рассказывать людям о важных вещах. Кто-то должен делать это. Иначе о людях просто забывают.
Когда мы подъезжаем к дому Чарли, я собираюсь заглушить двигатель, но она останавливает меня.
— Данте, я хочу немного побыть одна. Хорошо?
У меня всего шесть дней, чтобы закончить работу, и я не могу позволить себе дать Чарли немного времени. Но и не могу заставить себя надавить на нее.
— Хочешь, я заскочу к тебе сегодня вечером? Поужинаем или еще что-нибудь?
— Я договорилась вечером встретиться с Аннабель.
«Она предпочитает тусоваться с Аннабель, а со мной? Какого черта?»
— Это круто, — говорю я. — Может тогда вместе позавтракаем перед школой?
— Я могу позвонить тебе? — спрашивает Чарли.
— Если ты не заметила, у меня нет телефона.
Она морщит нос.
— У тебя нет мобильного телефона?
— Как и у тебя.
— Да, но ты ведь при деньгах и все такое.
— Ненавижу сотовые телефоны. Если захочу поговорить с тобой, я просто найду тебя.
— Ну, если я захочу завтра позавтракать, то буду здесь. Если нет… — она пожимает плечами, затем смеется, и я рад слышать настоящий смех.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я буду здесь завтра в пол восьмого, — говорю я. — Может быть, мне повезет.
Это прозвучало неправильно, но не стоит беспокоиться. Чарли меня уже не слушала.
Мне кажется у нас все хорошо. Чарли снова стала собой. Но когда наблюдаю, как она идет по дорожке к дому, вижу, как поникли ее плечи. Она не пойдет гулять сегодня вечером с Аннабель. А это значит, что Чарли будет сидеть одна в своей чертовой розовой комнате.
