— Если у вас есть какая-то информация, которую мне, как полицейскому и руководителю расследования, следует знать, то расскажите, — сказал я. — В противном случае…
Эли взглянул на Зильберштейна. Я допил кофе и встал:
— Рад был повидаться.
Я успел сделать пару шагов, когда Эли остановил меня криком:
— Ари, постой!
Я вернулся и сел на то же место.
По выражению лица Зильберштейна читалось, что он мне больше не друг независимо от того, был он на моей бар-мицве или нет.
— То, что я скажу, должно остаться между нами. Твой брат и я несем ответственность за безопасность общины.
Поэтому мы хотим знать, было ли в ходе расследования выявлено, что насилие совершено против общины или синагоги.
Эли и удивил, и развеселил меня. Он был последним в числе тех, кого я мог представить себе мечом и щитом общины. Эли с его чувствительностью и паническим страхом перед любым физическим насилием! Удивлен же я был тем, что Зильберштейн раскрыл мне существование в общине некоего подразделения, отвечающего за безопасность. Слухи об этом ходили уже многие годы, но никто их ни разу не подтвердил. Официально же за безопасность общины ответственность несли полиция и СУПО.
— Я хотел бы знать, что на практике означает «ответственность за безопасность» — сказал я.
— Сейчас это не имеет значения, — процедил Зильберштейн сквозь зубы.
Поведение Эли в некоторой степени настроило меня против них.
— Община или синагога никак не всплывали.
— Ходят разные слухи, — бросил Эли.
— С интересом послушаю.
— По слухам, двое убитых арабов — террористы «Аль-Каиды» и их целью была наша синагога.
— Впервые слышу.
Зильберштейн посмотрел на меня недоверчиво. Это было очень типично для него.
— У нас надежные источники, — сказал он с нажимом, стараясь придать словам убедительность.
— Ну, значит, ваши надежные источники лучше осведомлены, чем полиция. — Что еще им известно?
Я выжидающе посмотрел на своего брата.
— Говорят об оружии и взрывчатке, которые контрабандой доставлены в Финляндию для совершения террористического акта.
— Если дело обстоит так, то это находится в зоне ответственности полиции государственной безопасности.
Зазвонил мой мобильник. Я взглянул на него. Это был Хуовинен.
— Я буду в отделе через несколько минут, — сказал я в трубку.
— Иди сразу в свой кабинет.
Я положил телефон на стол.
— Господа желают еще что-нибудь сказать?
— Все это происходит в такое время, — со значением сказал Зильберштейн. — Я не верю в случайности, а если бы и верил, то все равно исхожу из того, что может произойти страшное.
— В какое время? — не понял я.
— Новый год и Йом Кипур.
— Они бывают каждый год.
— Но министр иностранных дел Израиля не каждый год бывает в нашей синагоге.
На улице моросило, начался дождь, когда я возвращался в управление полиции из отеля «Пасила». Я рассказал Хуовинену, что услышал от Зильберштейна.
— Это правда, — подтвердил он.
— Современная техника, если принять во внимание скорость распространения информации, штука довольно медленная, как думаешь? — Я попытался придать иронию своему голосу.
— Знаю. Но не становлюсь заложником своего знания. Я и сам об этом узнал всего полчаса назад, поэтому и позвонил.
— И что именно ты узнал?
— Информация о визите по причинам безопасности доступна очень узкому кругу лиц. В это было посвящено только высшее политическое руководство, начальник полиции, СУПО, несколько руководителей еврейской общины и посольство Израиля. Визит совершенно неофициальный и организован по приглашению общины. Министр иностранных дел Израиля Сцибильский, похоже, испытывает особую симпатию к еврейской общине Хельсинки, поскольку она помогла его деду с семьей во время войны перебраться из Австрии через Финляндию в США.
— Почему же сведения о визите все-таки получили распространение?
— Через кого-то произошла утечка. В СУПО обратились с запросами журналисты. Полиция государственной безопасности отказалась комментировать эту информацию, но понятно, что таким образом она и распространилась. В любом случае об этом стало бы известно.
— Что еще важное от меня скрывалось?
— Не принимай близко к сердцу. Я тоже ничего не знал. Личность убитого, обнаруженного на мосту, теперь точно установлена, и это действительно Таги Хамид. Кроме того, стало известно, что он связан с террористами. Есть сведения, что он контактировал с террористом по имени Исмель Сайед. Сайеда ищут по подозрению в организации с полдюжины взрывов. В последний раз его видели больше года назад в Сирии. Затем прошла информация, что он в Дании. Неизвестный мужчина, погибший под поездом, возможно, Сайед, проверить это трудно, поскольку нет ни достаточно хорошей его фотографии, ни отпечатков пальцев. Для присутствия Сайеда здесь должна быть какая-то причина. Визит Сцибильского дополняет эту картину самым правдоподобным образом.
— Сведения о Таги и Сайеде поступили из Интерпола?
— Нет, из посольства Израиля. Сначала в СУПО, потом в министерство, откуда уже узнал и я.
— Где посольство Израиля раздобыло фотографии Таги Хамида и второго человека?
— Вероятно, в СУПО. Обычный обмен информацией между разведслужбами, как и рассказывал Силланпяя.
— От кого ты узнал о Сайеде?
— Из своих собственных источников… Ну ладно, от старшего инспектора полиции Кекконена.
— Что еще Кекконен рассказал? Он говорил об оружии?
Хуовинен улыбнулся:
— У тебя, похоже, те же самые источники информации. Двоюродного брата Таги Хамида подозревают в том, что он помог Сайеду контрабандой ввезти в страну оружие и взрывчатку из России.
— Ты хочешь сказать, израильтяне подозревают?
— Может быть, у СУПО имеется и какая-то собственная информация, которую они пока скрывают, например полученная из России.
Новые сведения породили новые вопросы. Если Таги, двоюродный брат Али Хамида, был террористом, то зачем Сайеду было его убивать? Я задал этот вопрос Хуовинену.
— Не вижу иного объяснения кроме того, что Сайед заподозрил Таги в предательстве и получил этому подтверждение, пытая Али Хамида.
Я попробовал двинуться дальше:
— Если Таги был предателем, то на кого он работал? На СУПО?
— Действительно, довольно странно, — согласился Хуовинен. — Но возможно. Я слышал, что СУПО пыталось вербовать мусульман-иммигрантов. Израильтяне тем не менее подозревают, что Сайед убил Таги Хамида, поскольку Хамид с кузеном попытались выйти из дела во время операции.
— В этом случае есть вероятность, что теракт все-таки планируется?
— Похоже на то. Помимо всего прочего израильтяне уверены, что в этом деле участвует террорист высокого класса по имени Бакр. Он и раньше сотрудничал с Сайедом.
В дверь заглянула Стенман:
— Тебе звонил Тойвола.
У меня был отключен телефон, поскольку я хотел спокойно поговорить с Хуовиненом.
— Просил сразу перезвонить.
Я включил телефон и позвонил.
— Я сказал твоей очаровашке-констеблю, чтобы ты не считал мой звонок телефонным терроризмом, — начал разговор Тойвола. — Тут серьезное дело. Мы съездили с этим парнишкой, Силтолой, на то место, где они угнали «ситроен». Я взял с собой несколько полицейских и собаку, чтобы как следует прочесать местность. И не напрасно. Обнаружен еще один труп. Иностранец. Избит, а потом и убит выстрелом в голову. Убийство произошло не ранее суток назад. Похоже, его привезли на машине, которая сгорела утром.
— Где обнаружено тело?
— Всего в десяти метрах от того места, где парни сперли автомобиль — или, как сказано в законе, самовольно завладели транспортным средством. И примерно в километре от песчаного карьера, в котором ты был утром.
— При убитом нет никаких документов, по которым его можно опознать?
— Израильский паспорт. По паспорту убитый — Бен Вейсс, из Иерусалима.
— Сейчас приеду. С дороги позвоню, расскажешь, как добираться.
Хуовинен смотрел на меня выжидательно. Когда я пересказал ему услышанное, он пробурчал:
— Да уж, кто-то задолжал нам обстоятельный и интересный рассказ.
Глава 11
В третий раз за день ехать в Кераву — терпение мое было на исходе. Теперь со мной отправился Симолин. Он был увлечен расследованием и по дороге дополнял в своем блокноте «хронологию событий».
— Мы в большом дерьме. Сил полицейского управления Хельсинки недостаточно для урегулирования ближневосточного кризиса, — сказал мне на прощание Хуовинен. — Если на тебя выйдет посольство Израиля, скажи, чтобы звонили мне. Не надо им выкладывать все вплоть до размера трусов.
Я встречался с израильским послом и знал, что при желании он умел и давить, и хитрить. Я был знаком и с начальником службы безопасности посольства и не сомневался, что он, не колеблясь, попытается использовать наше шапочное знакомство. В таких делах о слове «конфиденциальность» начисто забывают.
