– Ты ведёшь приём? – спросил он. – Прийти к тебе можно? Я застудил горло и хочу несколько деньков посидеть дома.
– Очень кстати, – обрадовался доктор. – У меня тут одна молодая особа, и у неё, между прочим, тоже болит горло. Я нахожу, что это крайне симптоматично.
– Чем лечат такие заболевания? – поинтересовался он. – Коньяком?
– Это хорошее средство, – согласился Солодов. – Оно многим уже помогло.
Он быстро сгонял на машине в универсам и уже через двадцать минут входил в поликлинику. В одной руке держал букет алых роз, а в другой коньяк. И все пялились на него, когда он пересекал холл и поднимался по лестнице на третий этаж.
Постучавшись в дверь, вошёл в кабинет и увидел склонившегося над бумагами доктора и сидевшую рядом с ним молодую женщину.
Он вручил ей букет, и она ужасно смутилась и сделалась вся такого же цвета, как розы. Это замечательно сочеталось с рыжими волосами, поднятыми кверху и стянутыми чёрной лентой. Он сразу же вспомнил известные полотна Мане.
– Я психолог, – объяснил он свой поступок. – И сейчас для вас моральная поддержка намного важнее, чем любые лекарства. Хотя и лекарства у нас в арсенале тоже имеются. – Он щёлкнул пальцем по пузатой бутылке.
– Это всё так неожиданно. – Она продолжала стесняться и пыталась спрятать нагое тело, изгибаясь так, чтобы грудь опустилась ниже и не торчала в вырезе платья. – Мне право же очень неловко.
– Вы ведь певица? – Он отошёл к окну и разглядывал её теперь издали, оценивая в целом – лицо и фигуру. Как и полагается делать, когда знакомишься с настоящим произведением искусства. – И вы очень страдаете из-за того, что у вас творится сейчас с горлом. Я не ошибся?
Солодов отодвинул в сторону стоявший на полке цветок и, сняв стопки, поставил их на стол. Достал из ящика стола штопор и, открыв бутылку, налил всем коньяка.
– Я не могу противиться врачам. – Пожав плечами, она тоже взяла стопку. – А в том, что касается профессии, вы ошиблись. Хотя и не очень сильно. Я не певица, но действительно существую в музыке. Играю на флейте и, конечно же, жутко переживаю из-за того, что происходит в настоящий момент с моим горлом.
– С горлом вашим всё будет нормально, – заверил её доктор. – Подержите пару недель в тепле, пополощите шалфеем и ромашкой – и снова будете свистеть как соловей.
– Где я их возьму, эти две недели? – Она открыла сумочку и вынула из неё расписание концертов. – В субботу я выступаю в капелле, а в следующий вторник мы играем в филармонии. Я не могу не участвовать – меня просто уволят из оркестра.
– Нельзя так издевательски относиться к себе, – продолжал стоять на своём Солодов. – Поговорите с вашим руководителем – пусть найдёт вам замену. Вы перетрудили ваш дыхательный орган – и нужно дать ему отдохнуть. Это просто, как аксиома.
– Я думала, что вы мне поможете. – Она встала резко и направилась к выходу. – Извините, доктор, что отняла у вас время.
– Погодите, не убегайте, – загородил ей дорогу психолог. – Во-первых, вы забыли букет. А во-вторых, не дали мне свой телефон.
Она как-то странно посмотрела на него. Как будто он был отчасти прозрачный, и за ним находился экран. И на нём мелькали, сменяя друг друга, кем-то отснятые на кинокамеру картинки из будущего.
– Вы поставили меня в тупик. – По её лицу было видно, что она в самом деле не знает, как ей поступить. Стояла и переминалась с ноги на ногу. – Мне, конечно, случалось получать в подарок цветы. Но совсем при других обстоятельствах. Чаще всего от родителей, в мой день рождения.
– У вас нет поклонников?! – удивился он. – У такой красивой и талантливой женщины?! Я вам не верю.
– Есть, конечно, – сказала она. – Всегда на концерте присутствует какая-нибудь восторженная старушка. Сидит с нарциссами или с тюльпанами, выращенными на своём участке. И когда затихает последний аккорд, бежит, спотыкаясь, к сцене и, сияя от счастья, протягивает мне цветы. Мне всегда бывает ужасно стыдно за себя и за это создание Божье.
– Понимаю вас, – кивнул он. – Больше всего мы бываем беззащитны, когда нас пытаются отблагодарить. Особенно тогда, когда и благодарить-то особенно не за что.
– Иногда цветы дарят дети. – Она продолжала рассказывать ему про свою жизнь и разные постыдные моменты, как будто он в самом деле был психоаналитиком. – У меня есть ученики, и родители считают своим долгом посетить концерт и преподнести мне несколько гвоздик или букет сирени. Это настоящая пытка.
– Я обязательно исправлюсь, – пообещал он. – В следующий раз вручу вам цветы в подходящий момент и в соответствующей обстановке. Если вы, конечно, подарите мне свидание.
Она ушла, и в кабинете, перебивая запахи лекарств, ещё долго жил аромат роз и чего-то пряного и острого, что составляло тайну её тела.
– Как она тебе? – спросил Солодов. – Ничего такая штучка, да?
– Интересная женщина, – согласился он. – У тебя с ней отношения?
– В мыслях даже такого не держал. – Доктор придвинул к себе карточку и, дописав в ней несколько фраз, закрыл и перебросил на соседний стол. – Это моя жена её ко мне прислала. Познакомилась с ней где-то на выставке и попросила помочь.
– А что у неё с горлом? – поинтересовался он. – Разговаривает она вроде бы нормально.
– Пока разговаривает, – сказал Солодов. – У неё там раковая опухоль. – И, увидев, как расширились у его приятеля глаза, поспешил успокоить: – Не бойся, это не заразно.
Он вдруг вспомнил, что не провёл один важный инструктаж, и, попрощавшись торопливо с доктором, помчался на северный терминал.
Выехал на берег и сразу почувствовал на себе всю мощь урагана. Ветер был такой сильный, что мог спокойно спихнуть машину с дороги и швырнуть в залив. Он несколько раз останавливался и ждал, когда напор стихии немного ослабеет.
То, что произошло через несколько минут, было похоже на эпизод из фильма катастроф. Он как раз стоял в это время на дороге и смотрел, как рабочие варят газом лежавшую в канаве трубу.
Неожиданно полыхнула молния, что-то грохнуло, и находившийся неподалёку вагончик, оторвавшись от земли, завис на мгновение в воздухе. Потом упал на бок и развалился на куски.
Он выскочил из машины – и услышал новые хлопки. Это рвались газовые баллоны, и мимо него пролетело несколько осколков. А один кусок металла, разрезав штанину, вонзился ему в ногу.
Боль была просто ужасная, и он с большим трудом устроился снова в машине и доехал до поликлиники.
Опять попал на приём к Солодову, и, осмотрев рану, тот покачал головой:
– Ну и зачем тебе нужно было туда мотаться? – Доктор потыкал в рану палочкой и почувствовал, как она упирается в железо. – Лучше бы женщину проводил до дома. Сейчас лежал бы с ней в кровати, а вместо этого придётся валяться на больничной койке. Это тебя Бог наказал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
