— Я думать, парень хочет твою работу, а?
И ведь получит ее, подумал Райнер, кивая. Ушлый малый этот Хальстиг. Когда надо, за словом в карман не полезет и амбиции напоказ не выставляет. И сердца у него нет. Совсем. Райнер был уверен, Абелю совершенно наплевать, кого он предпочитает: мужчин, женщин или коз, — этот умник просто хочет вбить клин между ним, Райнером, и всеми остальными, а потом занять его место. Квартирмейстеру хватило ума сообразить, что его жизнь зависит от милости Манфреда, и если это значит предать Райнера и показать, что лично он более достойный человек, — пусть так и будет.
В шахте было, как всегда, многолюдно, но Райнер и Джано довольно легко пробрались сквозь эту толчею к закрытому тоннелю. Первые сто футов или около того были открыты и использовались как склад тачек, шпал и инструмента. Райнер и Джано обогнули эту свалку и оказались перед заграждением из досок и перекрестных планок, идущим от одной стены до другой и от пола до потолка. Здесь, на некотором расстоянии от входа, было темно. Райнер вытащил из ранца факел и поджег его при помощи трута. Они с Джано осмотрели стену. В ней была грубо высечена дверь, запертая на огромный железный замок.
— Взломать можешь? — спросил Джано.
— Боюсь, что нет. Мои инструменты взломщика — карты и игральные кости. — Он попробовал надавить на доски, окружающие дверь. — Но, думаю, нам ничего такого и не понадобится.
— Эй, а что так?
— Ну, — Райнер прошелся вдоль стены, — если крысолюди там и выходят отсюда, зачем им дверь, которая закрывается снаружи? Понимаешь?
— О! Си. Капитан чертовски умный.
— Едва ли, — буркнул Райнер, дойдя до конца стены и так и не обнаружив ни одной шатающейся доски. Затем он пошел обратно, снова рассматривая доски. Должно же быть хоть что-то. Он не мог поверить, что ошибся. Крысолюди должны быть там.
Он остановился и нахмурился. Левый край одной из досок был заметно грязнее, чем все остальные. Райнер потянулся и ощупал доску. Что-то маслянистое. Понюхал палец — пахло зверьем, примерно такой же запах издавали пришельцы в плащах. Сердце его забилось сильней. Он сделал еще шаг вдоль стены. Рядом доска была чистой, но еще у следующей правый край был тоже вымазан этой маслянистой гадостью. Он отошел назад. Такие следы мог оставить грязный мех, который проталкивают сквозь слишком узкое отверстие.
Райнер показал на среднюю планку:
— Эта.
Толкнул, она не поддалась. Ну конечно же, ее ведь открывают с другой стороны. Он подумал, как бы ее потянуть на себя. Ни ручки, ни веревки. Но была дырка — дырка от сучка у самого пола.
Райнер сунул туда палец. Отверстие тоже было грязным. Потянул. Доска легко подалась, за ней была абсолютная темень.
Джано ухмыльнулся:
— Тук-тук, а?
Райнер сглотнул:
— Ага. Гм… после вас.
Джано резво рванул в образовавшуюся щель. Райнер последовал за ним более осторожно, сначала просунул факел, а уж потом протиснулся сам. Доска захлопнулась за ними. Внутри было практически в точности то же, что осталось за стеной, — высокий широкий тоннель, уходящий в темноту.
— Никаких признаков обвала, — сказал Райнер.
— Может, дальше.
— Или, может, его просто нет.
Они двинулись по тоннелю, окруженные маленькой светящейся сферой в темной вселенной. Еще сто ярдов — и они едва не упали на два небольших ящика, приставленных к стене. Райнер опустил факел. Ящики показались ему знакомыми.
— Это что? — спросил Джано.
Райнер фыркнул:
— «Инструменты».
Они пошли дальше. Сердце Райнера взволнованно билось. Теперь не надо ждать следующего каравана до Аульшвайга. Можно в любое время убить Гутцмана и забрать отсюда золото — куда как проще, чем украсть его по дороге. Отличная новость — по крайней мере, была бы таковой, если бы Франка оказалась жива.
Вскоре тоннель уперся в грубую поверхность скалы, и на мгновение сердце Райнера упало. Но потом он заметил небольшой проход — такой узкий, что они с Джано были вынуждены идти по одному. Через десять шагов Джано внезапно остановился и поднял руку.
— Свет.
Райнер положил факел на землю, и они медленно, едва не ползком двинулись вперед.
Еще через три ярда тоннель вывел их в большое пространство, залитое тусклым лиловым светом. Джано выглянул, потом разинул рот и отпрянул назад. Райнер тоже посмотрел и отскочил, сердце его бешено колотилось. Над ними нависало чудовищное насекомое размером с дом. Из пасти торчали здоровенные жвалы, похожие на сабли. Не сразу удалось понять, что насекомое не двигается, что оно не живое и вообще это не насекомое. Это была гигантская машина. И не одна.
Джано и Райнер осторожно вошли в тоннель, косясь на четыре огромные металлические уродины, поставленные на деревянные колеса ростом с человека, по краям узкого отверстия. Райнер вздрогнул от ужаса, когда догадался об их назначении. Эти машины вели раскопки. Невообразимые скелетоподобные конструкции из железа, дерева, кожи и меди. Жвалы оказались на самом деле предназначены, чтобы вгрызаться в поверхность. Посредством системы валов и ремней они присоединялись к огромной медной емкости, оснащенной всевозможными клапанами и рычагами и позеленевшей от патины. Из-под жвал к «спинам» машин вели широкие кожаные ремни, на которых друг за другом стояли тележки с отколотой породой — ее вот-вот предстояло отбросить.
От масштаба происходящего у Райнера закружилась голова. Даже Империя не строит таких гигантских машин. Что это они копают? Неужто крысолюди тоже добывают золото? Или в толще скалы есть еще что-то ценное? Или…
Внезапно он с ужасом и полной ясностью все осознал, и кровь застыла в его жилах. Крысолюди строили дорогу — достаточно высокую и широкую дорогу, чтобы по ней на поверхность могла выйти целая армия. И до шахты, примерно такой же в сечении, оставалось каких-то двадцать шагов. Работа была почти закончена.
Джано сглотнул:
— Худо, а?
— Ой, худо — не то слово.
Они поползли мимо возвышающихся машин, освещенных таинственным пульсирующим лиловым светом, излучаемым камнями в стене на достаточно большой высоте. В тени Райнер заметил движение и тут же потянул кинжал из ножен. Крысы — маленькие и на четырех лапах — копошились на усыпавших пол кучах костей и тряпья: явное свидетельство того, что кучи эти появились недавно. Некоторые кости, похоже, были человеческими. Райнер подавил стон. Неужели крысолюди похищают женщин для пропитания?
В стене слева оказался небольшой боковой проход, и, насколько они смогли разглядеть, он не был единственным. При виде этих ходов Райнер занервничал. В любой момент могли повыскакивать крысолюди — и что тогда?
Они с Джано двинулись вперед, осторожно озираясь. Чуть позже вдалеке стали проступать контуры сооружений. Сначала Райнер подумал, что это какие-то укрепления, стены и башни подземного города, но, подойдя ближе, они разглядели, что это осадные башни, поставленные на колеса и заваленные набок. Их окружали другие исполинские боевые машины: катапульты, баллисты и тараны.
— Кровь Зигмара, — выдохнул он, — они собираются взять форт.
Джано кивнул, глаза его расширились.
Они продвигались черепашьим шагом, пригнувшись и прижавшись к стене, пока не добрались до свалки машин. Джано принюхался, словно гончая. Обогнув лежащую башню, они увидели впереди что-то вроде лагеря, хотя любому, кто привык к строго упорядоченным лагерям имперских войск, смотреть на это было бы тошно. Низенькие постройки, больше напоминающие кучи одеял, чем палатки, прибились к стенам тоннеля, и в них туда-сюда сновали тени, словно… ну, скажем так, словно крысы.
Джано остановился, положив ладонь на рукоять меча. Он дрожал.
— Крысолюди!
— Тише, парень, — сказал Райнер, видя, что Джано попятился. — Мы пришли не для того, чтобы с ними сражаться.
Джано кивнул, но было заметно, что клинок в ножны он вернул ценой огромного напряжения воли.
Когда они снова отступили за башню, их окутало облако невыносимой вони. Они зажали носы и огляделись. У одной стены виднелась груда мохнатых тел — мертвые крысолюди, которых выкинули, словно огрызки яблок. На вершине кучи заметно было какое-то движение — не иначе, четвероногие пожирали двуногих, и смрад стоял, как на бойне: в равных пропорциях запах грязных животных и разложения. Некоторые тела были покрыты черными волдырями.
Райнер отвернулся, стараясь подавить тошноту, но вдруг заметил в сплетении конечностей белую руку. Сердце его замерло, и он, дрожа, двинулся к куче. Крысы разбежались при его приближении. Джано пошел следом, прикрыв рот носовым платком. Райнер потянулся к руке и замер, когда понял, что это мужская рука, крепкая и мозолистая. Он поискал взглядом само тело и нашел: полускрытое гниющими трупами крысолюдей и ухмыляющихся черепов с остатками плоти лицо пикинера, у которого были отъедены правая щека и висок.
