К ней подошел уходивший на время Рикард. Его взгляд задержался на ее обнаженных плечах чуть дольше обычного.
– А я еще собирался быть дома пораньше! – прокричал он ей в ухо, стараясь перекричать оглушительную музыку. – Завтра предстоит долгая дорога.
Анника кивнула и так же громко крикнула в ответ:
– А у меня завтра в восемь утра детский праздник в садике!
Она рассмеялась. Все вдруг показалось таким незначительным. Впервые за много лет ей было все равно, в котором часу она вернется домой. К тому же она все равно опоздала к обещанному сроку, ведь уже почти час ночи. И что теперь? Аннику тянуло танцевать, ей захотелось напиться и вести себя так, как не может себе позволить мать семейства. Она потянула Рикарда за собой в зал на танцпол:
– Пойдем!
Там их встретила теснота, жара, запах пота. Аннике стоило некоторых усилий не расплескать то, что оставалось у нее в бокале, который вручил ей Турд, прежде чем скрыться с глаз, устремись навстречу собственному веселью. Она поставила бокал на подоконник и туда же поставила бокал Рикарда, забрав у него из рук. И начала танцевать – поначалу это показалось так непривычно! Она не узнавала музыки и не знала никого из тех, кто окружал ее на танцполе. Взглянув на Рикарда, она заметила в его взгляде сомнение. Рикард нерешительно, почти стеснительно двигался в такт музыке, и тут его толкнула девушка в ботфортах и топе с бахромой, темпераментно выплясывающая рядом. Анника усмехнулась:
– Давай-давай! Танцуют все!
Она взяла Рикарда за руки, и вскоре напряжение отпустило их обоих. Они двигались все свободнее и раскованнее, и чем дальше, тем больше пространства отвоевывали себе среди танцующих. Иногда кто-то проходил между ними, иногда кого-то из них оттесняли в сторону, но они все время, не отрывая взгляда, смотрели друг на друга. Анника смеялась, чувствуя себя практически счастливой. Сколько же лет она уже не танцевала! Почему она больше не ходит на дискотеки? А, да не важно! Ведь сейчас она здесь. Она не знала, сколько времени они провели на танцполе, когда Рикард приблизился к ней, взял за руку и сказал:
– Пойдем, мне надо выпить.
Они подошли к окну и жадно прильнули к своим бокалам. Анника не могла стоять на месте, ее влекло назад, хотя по лицу и спине струился пот. Она допила и с мольбой посмотрела на Рикарда, который тоже уже взмок, и его светлые волосы закудрявились от влажной жары.
– Потанцуем еще?
Она напоминала себе Микаэля: "Поиграем еще?" Еще чуть-чуть, ну пожалуйста. Рикард приобнял ее за талию и увлек за собой обратно к танцующим. Тело моментально снова поймало ритм. В этот раз они с Рикардом стояли теснее, иногда чуть касаясь друг друга. Когда быстрая музыка вдруг перешла в известную и часто звучащую по радио медленную, чувственную мелодию, Анника и Рикард оказались совсем рядом. Его рука обвила ее талию, ее ладонь легла ему на шею, Анника уловила аромат лимона, отметила, что Рикард ниже ростом, чем Том, и закрыла глаза. Он хорошо танцует, подумала она, но вдруг поняла, что даже не заметила, двигались они или просто стояли, тесно прижавшись друг другу в толпе танцующих.
И в эту секунду она почувствовала то, чего ни разу испытывала с тех пор, как встретила Тома. Притяжение к другому мужчине.
Это было в Париже, вскоре после того, как они познакомились. В гостиничном номере они сдвинули свои узкие кровати, чтобы получить одну двуспальную, но это оказалось довольно бессмысленно и неудобно, поскольку щель между ними оказалась слишком большой. Так что Анника с Томом в конце концов все равно оказывались в одной из двух постелей. Они лежали рядом, обнаженные, ноги Анники – на бедрах Тома, ее голова – у него на плече. Поднос с недоеденным завтраком стоял на полу, а за окном виднелось серое парижское небо. Но они оставались в отеле до самого обеда не из-за погоды. Их поездка вообще была только поводом не расставаться ни на минуту сутки напролет. И кому какое дело, чем они занимаются? Никто не станет докучать им расспросами, сколько достопримечательностей они успели осмотреть. К тому же оба уже бывали в Париже и раньше.
– Ну и сколько же женщин было у тебя до меня? – задиристым тоном спросила Анника.
Ребяческий, в шутку заданный вопрос. Ну, почти в шутку. Откровенность была частью игры, тем клеем, который укреплял их отношения.
– Ты действительно хочешь знать?
– Да.
– А представь, окажется, что я переспал с несколькими сотнями женщин. Тебе это было бы неприятно?
Анника задумалась на мгновение:
– Да.
– А если я был девственником, когда мы встретились?
– В этом случае я скажу тебе, что у тебя врожденный талант.
Она приподнялась, опираясь на локоть, и поцеловала Тома.
– Ну так как?
– Меньше пятидесяти.
– Пятидесяти?!
– Меньше пятидесяти.
– Да, но… Пятьдесят…
Анника не знала, что сказать. Ответ был не такой, как она ожидала. А чего, собственно, она ожидала? Пятнадцать. Может быть, двадцать. Чуть больше, чем у нее было мужчин. Достаточно для того, чтобы приобрести опыт, но не столько, чтобы заслужить обвинения в беспорядочных связях.
– Учти, это меньше трех в год, если брать в среднем. – Судя по голосу, Тома забавлял их диалог.
– Но ты же три года жил с Софией, тогда ведь у тебя не было по три женщины в год?
– Точно, не было. Зато сразу после нашего с Софией разрыва их стало несколько больше. Я постоянно где-то зависал, с кем-то встречался, мне надо было заново обрести себя. Но все же не пятьдесят. Пожалуй, сорок или чуть больше.
– И все-таки ничего себе!
Анника снова легла.
– А у тебя?
Она не спешила с ответом. Она не ревнует и никогда не была ревнива. Но слова Тома на мгновение заставили ее дрогнуть. Анника почувствовала свою уязвимость, неуверенность. Собственно говоря, их прошлое не играло сейчас никакой роли. Или все же играло, и названные Томом цифры сказали ей о нем что-то новое? Странно, но факт: они ее не огорчили. Даже наоборот, вызвали своего рода гордость. Том очень привлекательный мужчина, и Анника только что получила тому подтверждение. Животная логика. Если столько самок стремилось к близости с этим самцом, видимо, он вожделенная добыча. И вот теперь он принадлежит ей.
– Двенадцать, – тихо сказала Анника.
Похоже, ничего особенного – Том только молча кивнул в ответ. Какое-то время они лежали, не произнося ни слова.
– И ты помнишь, как звали каждую из них?
Том рассмеялся.
– Ни боже мой. Как-никак некоторые из них были пятнадцать лет назад.
Том привстал и погладил Аннику по голове.
– Ты ведь не огорчилась? – нежно спросил он.
В номере стояла тишина, только снаружи резко взревел мопед, пролетая по узкому переулку.
