Они танцевали вокруг елки, ели запеченный окорок, который даже оказался не слишком сухим. Том подарил ей красивый браслет с брелоками, папа позвонил из Рио-де-Жанейро, а дети, по крайней мере изредка, напоминали сияющих детишек из каталога. Анника попыталась встать с дивана, но Том потянул ее обратно.
– Завтра послушаем мои диски, правда? – прошептал он ей на ухо. – Все-все-все.
Анника захихикала, пытаясь вырваться из его рук, но объятие становилось только крепче. Но вдруг игра оказалась прервана ворвавшимся в тишину их дома внезапным коротким звонком мобильного телефона.
– Мой выключен, это, наверное, твой, – удивленно сказал Том.
Анника вышла в коридор и достала телефон из кармана куртки. "1 новое сообщение", – увидела она на экране и нажала на кнопку. "Счастливого Рождества. Спасибо за вчерашнее".
От Рикарда.
Анника и Бигге уселись за столик у окна и через немытое стекло видели, как мимо спешат люди, нагруженные пакетами. Рождество осталось позади, но до пика продаж еще далеко. На днях Бигге позвонила Аннике и спросила, не хочет ли та составить ей компанию и пройтись между Рождеством и Новым годом по магазинам, присмотреть себе что-нибудь на распродажах. Аннике надо было подыскать комбинезон для Микаэля и новые сапоги для Андреа. И папа как раз прислал денег на подарки внукам, ведь он понятия не имел, какой у них размер и что именно им нужно. К тому же в Рио-де-Жанейро выбор комбинезонов и теплых сапог уж точно невелик. Так что они с Бигге договорились, что по магазинам будут ходить по отдельности, зато потом, часа в два, посидят где-нибудь в кафе.
Бигге поставила свои пакеты рядом со стулом. Она купила темно-красный бархатный жакет, цену на который снизили почти вдвое. Что называется, как украла. И еще два топа Мах Мага.
Для базового гардероба, как выразилась Бигге, укладывая их обратно в сумку. Светло-бежевые замшевые сапоги едва ли можно назвать повседневной обувью, признала она, но зато они идеально подойдут для вечеринки. Да и стоили-то всего тысячу двести.
Анника тоже была довольна. Она нашла комбинезон для Микаэля за полцены в не очень дорогом магазине. Наверное, будет великоват, но зато можно будет носить его и на будущий год. Правда, Андреа вряд ли придет в восторг от купленных ей темно-серых сапог с удобными завязками наверху, но, как рассудила Анника, надо ловить момент: скоро дочь вообще запретит маме покупать для нее практичные вещи. В магазине Анника видела кожаные сапоги в пастельных тонах, с меховой окантовкой и помпонами – хорошо, что Андреа не ходила с ней, а то нелегко было бы объяснить дочери преимущества резиновых сапог на устойчивой подошве, которые сейчас лежали в сумке возле стула.
Анника налила себе чая из белого фарфорового чайника, стоявшего перед ней на столике. Она выжидала. Бигге ведь прекрасно понимает, о чем сейчас должна зайти речь, и Анника хотела дать ей возможность самой начать говорить на эту тему. Бигге откашлялась и наконец произнесла:
– Тебе, наверное, хочется узнать о Челле…
– Ну-у-у… – протянула Анника и отломила ложкой кусочек лимонного пирога с безе. Ей не хотелось проявлять излишний интерес.
– Это немного сложная история.
Бигге неуверенно смотрела на Аннику.
– Да, ты говорила. Он ваш клиент.
– И не только это. – Бигге поколебалась, набрала воздуха в легкие и выдохнула: – Он женат.
Анника замерла.
– Женат?
– Но он собирается развестись. – Вид у Бигге был несчастный. – Я знаю, это затасканная фраза, так все говорят, но он и в самом деле разводится.
– И ты в это веришь?
– Он поговорит с женой, как только сможет. Он только ждет удобного случая. Рождество – не слишком подходящее время для подобных новостей вообще-то.
Бигге наклонилась и уткнулась лбом в ладони. Потом встряхнула головой:
– Я знаю, как это звучит. Чувствую себя полной идиоткой.
Она посмотрела на Аннику не без вызова.
– Но дело в том, что я ему верю. Раз он сказал, что так будет, значит, так будет.
Анника не знала, что ответить. Она медленно дожевала и проглотила кусок пирога. Очень сладко, аж приторно.
– И сколько вы уже…
– С осени. Недолго. Два месяца… и четыре дня, – добавила Бигге после секундной паузы.
Какое-то время они сидели молча. Анника вспомнила большой автомобиль.
– У него есть дети?
Бигге почти беззвучно вздохнула.
– Да. Двое. Двенадцать и четырнадцать лет.
Они снова замолчали. Анника чувствовала, что Бигге пытается встретиться с ней взглядом.
– Я знаю, что ты об этом думаешь. Что я поступаю ужасно. Что он тоже поступает ужасно. Но это не так! – В ее голосе звучало отчаяние.
Анника посмотрела ей в лицо.
– Я ничего не думаю. Я… – Она пожала плечами. – Ну что тут сказать? Не то чтобы я считала, что тебя есть с чем поздравить.
– Да уж.
Бигге сгорбилась.
– Я крутила это и так и сяк, пыталась придумать какой-нибудь счастливый финал, но… – Она не договорила.
– И почему же ты это продолжаешь?
– Потому что влюбилась. Мы оба влюблены. Это глупо, я знаю. Я того гляди разрушу жизнь нескольких людей, и при этом у меня хватает наглости чувствовать себя счастливой. – Бигге собралась с мыслями и продолжила: – Я действительно желала бы, чтобы Челль не был женат. Чтобы у него не было детей. Но я не могу желать, чтобы мы никогда не встретились. Просто не могу.
– Даже так, – улыбнулась Анника, но Бигге не улыбнулась ей в ответ.
– Единственное, что я могу, – это верить ему.
– Мужчине, который обманывает свою жену?
Анника поняла, что ее вопрос причинил Бигге боль.
– Прости, – тут же добавила она. – Я не со зла. Просто я выросла в доме, где все пошло вкривь и вкось из-за мужской неверности.
Она замолчала и отпила чая. Вдруг Бигге спросила:
– Они не поженились? Я имею в виду твоего папу и…
– Ингалилль. Поженились.
– И сколько они уже женаты?
– Я толком и не помню… Лет двадцать, даже больше.
– То есть дольше, чем они с твоей мамой были женаты?
– Да.
– Они счастливы?
– Вроде бы да. Не знаю, я с ними давно не виделась.
– Но как тебе кажется?
– Ну да, похоже, что счастливы.
Аннике не нравилось, какой оборот приняла беседа. С какой стати предоставлять Бигге доказательства того, что ее выбор правилен?
– Я хочу сказать, что разводы не всегда к худшему.
– Возможно, – резко ответила Анника. – А ты что, можешь решить, какие из них к чему?
Разговор забуксовал, и обе решили, что пора по домам. Прощальные объятия казались не вполне искренними. Подруги пообещали друг другу созвониться на днях и разошлись.
Анника протиснулась со своими сумками в метро. Пока она ждала поезда на платформе, ее не покидали мысли о Бигге и Челле. И о той неизвестной ей женщине, которая ждала дома с двумя детьми, пока ее муж проводил выходные в пансионате с любовницей. Аннике стало больно, когда она представила себе все это, и она попыталась отвлечься на рекламные щиты, но не слишком преуспела.
