— …присягаю на верность Хозяйке и Светлым,
— …чтобы служить им мечом, копьем или иным оружием,
— …чтобы служить им мечом, копьем или иным оружием,
— …сколько потребуется, пока не наступит мир.
— …сколько потребуется, пока не наступит мир, — закончил Тиба.
— Все, боец. Иди вон к тому командиру ландскнехтов, он тебя определит в полк, накормит и даст оружие. А эту пакость, — Румата небрежно ткнул пальцем в знак трезубца, висевший на груди у юноши, — брось в огонь. В войске Хозяйки такое не носят.
Новоиспеченный боец радостно поклонился Румате и побежал к командиру, на ходу срывая шнурок с трезубцем…
— Благородный дон, мы тоже с вами, — прозвучал нестройный хор из нескольких десятков голосов.
«Ну, пошло дело» — подумал Румата…
** 12 **
… Они лежали рядом взявшись за руки.
— Ты не спишь, любимый?
— Нет. Просто смотрю в небо. Разговариваю со звездами.
— Они тебе отвечают?
— Может быть, — сказал Румата, — а может быть, мне просто кажется, что они мигают именно мне. Может быть, они просто перемигиваются между собой.
— Может быть, — согласилась Кира, — может быть, им там скучно. Может быть, они со скуки предсказывают нам будущее. Ведь почтенный Синда говорит, будто по звездам можно читать будущее. Только это очень сложно — ни у кого не получается… Как ты думаешь, а мы правильно поступили, отпустив офицеров вместе с монахами в Арко? Они слишком многое видели.
— Только вряд ли смогут это связно рассказать, — заметил Румата, — и вряд ли им дадут рассказывать. Для начала им придется объяснить, почему у них на лбу вытравлен символ Хозяйки.
Кира хихикнула.
— Непременно! Картинка ведь сойдет не раньше, чем дней через двадцать.
— … Потом, — продолжал Румата, — им придется рассказать о том, как орденский гарнизон в полном составе перешел на сторону противника. Я не удивлюсь, если магистр Цоган просто прикажет их повесить. В назидание другим и во избежание распространения дурных слухов. Но слухов от этого станет еще больше — вот на это я и рассчитываю.
— Да, — сказала Кира после некоторой паузы, — как бы с ними не поступили потом, их многие увидят. Одни расскажут другим, те — третьим. Шепотом, когда никто не слышит. И слухи будут все страшнее…. Ты хорошо придумал, любимый.
— Это не я. Это один человек, который жил давным-давно. Его звали Сунь Цзы. Он написал книгу «Искусство войны».
— Какое странное имя… А что еще написано в этой книге?
— Многое. Но, к сожалению, только про войну.
— Жалко, — задумчиво сказала Кира, — такой умный человек мог бы написать, что делать потом. Когда война кончится… скажи, что мы будем делать, когда война кончится?
— Что? — переспросил Румата.
— Я говорю, когда война кончится, что мы будем делать? — повторила она.
— Не знаю. А что бы ты хотела?
Кира обняла его и заглянула прямо в глаза.
— Знаешь, любимый, раньше все было иначе. Я не думала, что делать дальше. Просто жила. Ты был рядом и мне казалось, что все как-то само собой получится. Ну, ведь люди как-то живут и бывают счастливы. А теперь… Теперь что-то изменилось… Я не понимаю. Скажи, что с нами происходит?
— Ничего, маленькая. Это просто война. На войне всегда так.
— И когда она кончится, все будет как раньше? Правда?
— Правда, родная. Все будет как раньше.
Румата почувствовал, как на его щеку упала теплая капля. Светлая тихо плакала.
— Я глупенькая, да?
— Ну, что ты…
И тут, в самый неподходящий момент ожил коммуникатор.
«Черт бы побрал этого Бромберга, — подумал Румата, — неймется ему… Ну, не оставлять же сейчас Киру одну… А при ней… Хотя, какая уже разница».
— Милая, не пугайся, сейчас будет… что-то вроде колдовства. Совсем не опасного. Хорошо?
Она подняла голову и кивнула.
В воздухе возник фантом кабинета Бромберга.
Увидев Киру, доктор аж подпрыгнул в кресле.
— Вы соображаете, что…
— Что, Айс? — осведомился Антон, — вас смущает эта девушка? А почему, собственно?
— Это — дух? — шепотом спросила Кира.
— Вроде того, — так же шепотом ответил он.
— Ух ты! — прошептала она и умолкла, с нескрываемым любопытством разглядывая самого доктора и окружающий его интерьер.
— Что вы ей сказали? — поинтересовался Бромберг.
— Что вы — дух. Не читать же девушке лекцию о видеокоммуникации.
— Да уж… Я буду краток. Институт принял решение вас похитить. Обоих — что, в общем-то логично.
— Когда? — спросил Антон.
— Во время марша на Арко. Точное время и детали оставлены на усмотрение группы захвата. Сценарий обычный. Вертолет, Ди-400 и так далее.
— Понятно.
— Хм. Завидую вашему спокойствию.
— А что мне беспокоится? Кто предупрежден — тот вооружен.
— Вы уверены, что с этой проблемой можно легко справиться?
— Да уж не сложнее, чем с прочими, — фыркнул Антон.
— Ну, что ж. Надеюсь, Вы знаете, что делать. Не буду вас отвлекать.
Фантом исчез.
— Это было здорово! — сказала Кира. Она была похожа на маленькую девочку, впервые прокатившуюся на американских горках.
— Да, неплохо, — согласился он, — а теперь скажи, где можно быстро достать ранш?
— Разве ты куришь ранш? — удивилась она.
— Это нужно, чтобы справиться с духами, — пояснил Румата.
— Но ты же говорил, что они не опасные.
— Этот — не опасный. Но есть и другие…
— А, понятно. Тогда утром подойдем к Верцонгеру. Его шаманы тоже курят ранш, чтобы справится со злыми духами. У них много ранша.
— Ну и замечательно. А теперь давай-ка спать. Следующие ночи у нас будут не очень-то спокойные.
…
Шаманы Верцонгера отсыпали Румате столько ранша, что им мог бы до полной невменяемости обкуриться целый полк. Мало того, Верцонгер, Теналдор и их ближайшие родичи прямо таки настаивали на своем участии в предполагаемой битве с духами.
И чем больше они говорили, тем яснее Румата понимал, что никого лучше для этой цели ему не найти. Варвары были крайне суеверны, но в данном случае это оказывалось не недостатком, а сплошным достоинством. Дело в том, что духи для Верцонгера были чем-то столь же обыденным, как люди, звери, птицы и прочие существа, с которыми ему приходилось иметь дело. Они были не каким-то пугающим чудом, а просто еще одними обитателями окружающего мира. И, подобно любым другим обитателям, они не были ни всесильными, ни непобедимыми.
У духов есть летающая колесница? Понятно, а как быстро она может взлететь? И что она может делать на земле? Ничего? Ну, тогда это не самая хорошая для боя колесница. У духов есть специальный сонный пар? Но если ранш побеждает его действие, то духи могут очень сильно ошибиться, на этот пар положившись… Кстати, убить их можно? Ах, можно, но не нужно? Ну, это конечно, сложнее. Они очень сильные? Такие же сильные, как Светлый? Значит, по силе примерно как два — три здоровых воина. Не велика сложность — дикий бык еще сильнее, а поймать его может даже подросток.
И далее в том же ключе.
Таким образом, Румата получил весьма своеобразных телохранителей, а первые два вечера на марше превратились в нечто среднее, между шаманским камланием и фестивалем хиппи. Все произошло на третью ночь — практически, как в сказке.
…
— Поехали! — сказал Александр Васильевич.
Ленка плавно передвинула рычаг.
Вертолет вошел в пике. Дорога, вдоль которой расположилось на ночлег войско, стремительно приближалось.
— Залп! — последовала команда.
Тойво вдавил гашетку. Четыре капсулы отделились от консолей и ушли на цель.
Аккуратно выполнив выход из пике, Ленка повела машину по широкой дуге над зоной поражения. Было видно, как внизу полупрозрачный туман быстро расползается, накрывая лагерь.
Вертолет описал полный круг.
— Тридцать секунд, — меланхолично сообщил Тойво, — можно приземляться.
Александр Васильевич кивнул.
Легкая машина зависла над заранее выбранной поляной в сотне метров от дороги, медленно снизилась, коснулась грунта… Посадка нормальная.
Первым спрыгнул на землю Тойво, за ним — Александр Васильевич, следом — Павел и Роберт.
Осмотрелись. Тишина полная. Неподвижные тела людей. Сонное царство.
— Лена, следи за обстановкой, в случае чего — немедленный взлет, затем двойной звуковой сигнал. А мы пошли искать наших пациентов, — и Александр Васильевич двинулся вперед в сторону центра лагеря. Они прошли шагов пятьдесят, как вдруг Пашка крикнул:
— Шевелится…
И в тот же миг на всех четверых упали рыболовные сети.
— Ленка! Взлетай…
Какое там. Рядом с вертолетом уже стоят полукругом четверо мнимых спящих, арбалеты нацелены на пилота. А на тех, кто запутался в сетях, обрушивается град ударов дубинок (предусмотрительно обмотанных тряпками — чтобы избежать излишних повреждений).
