сообщал, что завладел портом острова Кея, который теперь станет базой для операций не только на островах Архипелага, но и на греческом континенте. «На этих днях, – писал Кацонис Заборовскому 20 июня (1 июля) 1789 г., – должен прибыть ко мне из Румелии один известный греческий воин, капитан Андруццо, с 500 греками, также и сие поощрит приводить мои предприятия к желаемому успеху».
Далее он раскрывал сущность этих предприятий: речь шла о том замысле, который «инкриминировал» ему Базилевич, – великом замысле освобождения Греции. По его мнению, для осуществления этого замысла существовали в то время самые благоприятные условия: «Предприятия мои, повторю, не иные другие, как только пробудить Грецию и припомнить ей, что она под игом турецким уже столько сот лет и из всего того вывесть следствие, подобные государствам славившимся, упавшим и вновь возвысившимся, и что для сего не было и не будет подобного времени и случая как ныне, то есть: 1е, относительно покровительства августейшего всероссийского двора для рода греческого, и что 2е, в какой ныне расстройке и бедствии оттомане»[156].
На Кее Кацонис нашел многих приверженцев и помощников. В их числе был Николаос Пангалос, позднее – горячий революционер и член национально-освободительной организации Филики Этерия. Кея для Кацониса стала не только базой его флотилии, но и базой его личной жизни. Здесь он женился во второй раз. Избранницей его стала Мария, прекрасная дочь одного из видных людей острова Петра Софианоса.
В феврале 1790 г., перезимовав на острове Каламос, Кацонис снова отправился в Архипелаг в свою третью экспедицию. На сей раз отважного грека ждали еще более тяжкие испытания. Порта, встревоженная успехами Кацониса, чья флотилия не только взяла под свой контроль Архипелаг, но и нарушила снабжение столицы продовольствием, направила против флотилии большую эскадру. Султан пригрозил командирам казнью, если они не доставят ему голову Кацониса. Решающее сражение произошло 6–7 мая (17–18 мая) 1790 г. в проливе между островами Эвбея и Андрос. Описание этой беспримерной битвы между маленькой флотилией Кацониса и огромной турецкой армадой содержится в петиции офицеров флотилии Кацониса Екатерине II от 18 (29) сентября 1790 г. Вот рассказ из первых рук об этом сражении, которое, несомненно, должно войти в анналы самых знаменитых морских битв XVIII века: «Наша флотилия, состоявшая из девяти судов, оказавшись совсем в одиночестве между островами Андрос и Каводорос[157], была атакована 6 мая турецким флотом из 19 судов, часть которых составляли линейные корабли и фрегаты. На протяжении жестокого боя, когда мы были уже близки к блестящей победе над столь превосходящим по силе противником, неожиданно появились еще 13 больших алжирских кораблей. На нас со всех сторон обрушился огонь страшной силы с 32 больших кораблей, против которых мы сражались двое с половиной суток с яростью отчаяния. Несколько этих кораблей было нами уничтожено или сильно повреждено. Но, испытывая недостаток в боеприпасах на четырех самых больших наших кораблях, совершенно разрушенных и неспособных сражаться дальше, мы, чтобы они не попали в руки турок, сами их подожгли и взорвали, так что у нас осталось только пять небольших кораблей. И с ними, заставив очень дорого заплатить за кровь наших ран и жизнь большого числа наших храбрых товарищей, которые с оружием в руках пали с доблестью и славой в этой знаменательной битве, мы отступили с нашим храбрым командиром Ламбро, опасно раненным, к острову Цериго [Китира]»[158].
Флотилия Кацониса в этой битве понесла существенный ущерб: она лишилась четырех наиболее боеспособных своих кораблей. Велики были и человеческие потери греков: в бою были убиты 565 офицеров и рядовых моряков, еще 53 моряка попали в плен[159]. Турки учинили над пленниками зверскую расправу: некоторые были повешены на реях вернувшейся в Константинополь эскадры, другие были казнены в греческих кварталах турецкой столицы для устрашения жителей, а шести пленникам отрубили головы на глазах самого султана[160].
Победа турок в сражении у Андроса была пирровой: по некоторым данным, их потери в сражении составили около 3 тысяч убитыми и большое число ранеными. Многие турецкие и алжирские суда получили столь серьезные повреждения, что их пришлось отбуксировать в Константинополь для проведения срочного ремонта[161].
Воспользовавшись временным уходом флотилии Кацониса из Архипелага, турки постарались уничтожить ее базу на острове Кея. Высаженный на острове турецкий десант численностью около тысячи человек уничтожил построенные здесь военные сооружения и учинил жестокую расправу над всеми жителями острова, вне зависимости от какого-либо их участия в предприятии Кацониса. В петиции, направленной жителями острова Екатерине II в 1792 г., они описывали «печальные обстоятельства нашего уничтожения, несправедливую и оскорбительную гибель невинного нашего архиерея, противозаконное истребление христиан, которых убили здесь турки, и опасности для остальных»[162].
Несмотря не неблагоприятный для Кацониса исход битвы с турецким флотом, капитаны иностранных судов, бывшие ее свидетелями, учитывая огромное неравенство сторон, не считали ее поражением греков. В России же мужество и героизм, проявленные в этой битве Кацонисом и его моряками, произвели большое впечатление.
Г. А. Потемкин в своем донесении Екатерине II от 20 (31) июля 1790 г. отмечал, что Кацонис, несмотря на превратности военного счастья, полон решимости продолжать борьбу и заслуживает поощрения: «Лампро-Каццони потерпел в сражении с турками, но сам и почти со всеми спасся; исправясь, пойдет опять. Я произвел его подполковником прошлого году, прошу о пожаловании его полковником». Через полмесяца Потемкин возобновил свою просьбу о производстве Кацониса в следующий чин, подчеркнув значение для России его военных операций на Средиземном море[163].
Екатерина удовлетворила просьбу главнокомандующего российской армией. Кацонис был не только произведен в чин полковника, но и награжден орденом Св. Георгия 4-й степени, которым награждались офицеры и генералы за храбрость в бою. Он получил этот орден, как говорилось в указе императрицы от 12 (23) сентября 1790 г., «в награждение его храбрости и подвигов и в ободрение его к дальнейшим действиям против неприятеля»[164].
Через некоторое время после гибели большей части флотилии Кацониса в битве с турками к ней присоединились некоторые островитяне со своими судами, и операции против турецкого судоходства в Эгейском море, хотя и не в прежнем объеме, возобновились.
Сделав своей базой принадлежавший Венеции остров Итака в Ионическом море (республика Св. Марка вследствие своих напряженных отношений с Портой смотрела сквозь пальцы на деятельность воюющих греков), Кацонис занимался ремонтом своих судов, запасал военное снаряжение и продовольствие, рассчитывая в октябре 1790 г. выйти в море с обновленной флотилией. Однако планы эти не осуществились, так как Кацонис получил приказание Потемкина прибыть к нему для отчета. В сентябре, поручив командование
