Это, в свою очередь, еще больше убеждает императора в правоте Мефистофеля:
Так к делу, к делу, пустомеля!Не увернешься все равно.Где своды этих подземелийИ это золотое дно?На время я сложу державуИ сам займусь копаньем ям,Но если ты надул, лукавый,Проваливай ко всем чертям!
Мефистофель продолжает подзуживать:
Туда я сам найду дорогу.Но если б знали вы, как многоБогатств, забытых по углам,Валяется и ждет владельца!Вдруг вывернет у земледельцаКубышку золотую плуг;Со всей бесхитростностью, вдруг,Селитру роя на задворках,Найдет бедняк червонцы в сверткахИ в страхе выронит из рук.
Но вот что он думает на самом деле про всю эту возбудившуюся при мысли о золоте публику:
Им не понять, как детям малым,Что счастье не влетает в рот.Я б философский камень дал им, —Философа недостает.
Устами Мефистофеля глаголет на этот раз истина. Таков Гете.
Настает время маскарада. Мефистофель в образе мальчика-возницы разбрасывает золотые украшения, но золото исчезает, стоит только к нему прикоснуться:
Толпою кинулись к добыче.Посередине, в толкотне,Бросает в сотню рук возничийСвои подарки, как во сне.Но это – плутовские штуки:Чуть схватят драгоценность в руки,Ее внезапно нет как нет.Была браслетка, где браслет?Кто думал, что на самом делеВладеет ниткой жемчугов,Сжимает вместо ожерельяГорсть копошащихся жуков:Одни с жужжаньем вверх взлетают,Другие бабочек хватают.Кто ждал несметного добра,Трезвеет от мечтаний сразу:Все речи мальчика – проказыИ золото все – мишура.
Появляется Плутус – бог богатства:
Теперь пора с сокровищ снять запоры.Взмахнем жезлом и в руки их получим.Сундук открылся. Медные амфорыПолны до края золотом текучим.Короны, цепи, кольца и булавкиТекут и тают, раскалясь от плавки.
Толпа в экстазе:
Смотрите, золота струяПеретечет через края!Сосуды плавятся, и вследРулоны золотых монет.Дукатов новеньких игра,Как из монетного двора.Пустите! Денег сколько! Страсть!Неужто дать им так пропасть?Вот деньги, на полу лежат,Возьми, и будешь ты богат,А лучше сзади подойдемИ завладеем сундуком.
И лишь один персонаж, Герольд, не поддается на провокацию – он понимает, что это мистификация:
Вот дурачье! Какой сундук?Ведь это – маскарадный трюк.Тут в шутку все, а вы всерьез.Так вам и дали денег воз!Для вас не то что медный грош,Вид фишки чересчур хорош!
Появляется депутация гномов, которые якобы нашли золото. Они обращаются к Пану – в его костюм переоделся на маскараде сам император:
К жилкам золота в граните,К залежам железных рудВместо путеводной нитиГному дан волшебный прут.Мы поблизости открылиНовый чудный ключ средь скал,Изливающий в обильеТо, о чем ты не мечтал.
Не успевает император опомниться, как придворные рапортуют о том, что проблема с финансами решена. Клады еще не найдены, но уже выпущены бумажные банкноты, обеспеченные этими будущими находками, и эти банкноты пользуются огромной популярностью.
Следующая сцена – наутро после маскарада. В покои императора торопливо входит смотритель дворца и радостно докладывает:
Не чаял я дожить до этой чести:Тебя порадовать такою вестью.Мой повелитель, это сон, мечта,Оплачены, подумай, все счета!И я освобожден от верховенстваРостовщиков и не боюсь банкротства!Я на верху блаженства! Кончен ад,Я словно на седьмое небо взят!
Отчитывается и начальник военных сил:
Ландскнехтам дан задаток в счетПоходов будущих вперед.Безмерен радости масштабСолдат, трактирщиков и баб.
Император в недоумении. Откуда что взялось? Ситуацию проясняет канцлер:
Я рад. Ты можешь старика поздравить.Вот лист, где бедствий тяжкая пораНавек избыта росчерком пера…Объявлено: означенный купон —Ценою в тысячу имперских крон.Бумаге служат в качестве закладаУ нас в земле таящиеся клады.Едва их только извлекут на свет,Оплачен будет золотом билет.
Император не помнит, чтобы подписывал подобную бумагу, но казначей ему напоминает, как это было:
Ты подписал билет собственноручно,Когда, одетый Паном на балу,Остановился с канцлером в углу.Мы с ним для нужд общественного благаТебя просили подписать бумагу,И эту подпись короля вчераРазмножили несчетно мастера.Чтоб сделать дело доброе мгновенным,Мы отпечатали по разным ценамБилеты казначейские в дукат,А также в десять, тридцать, пятьдесят.Восторг на улицах неописуем,И вместе с населеньем мы ликуем.При имени твоем уже и такОдушевлялся радостью бедняк,Теперь, под казначейскою печатью,То имя стало знаком благодати.
Император несказанно удивлен:
И вместо золота подобный сорВ уплату примут армия и двор?Я поражаюсь, но не протестую.
Смотритель дворца подтверждает, что спрос на банкноты – ажиотажный:
Беглянки разлетелись врассыпную.Бумажек не вернуть уж. Первый валВкатился с улиц в лавочки менял.Там разменяли каждую кредиткуНа золото с положенною скидкой.И деньги потекли из кошелькаК виноторговцу, в лавку мясника.Полмира запило, и у портногоДругая половина шьет обновы.В трактирах – людно, стук тарелок, чад,Все: “Пьем за императора!” – кричат.
Ему поддакивает Фауст:
Твоя земля таит без пользы тьмуСокровищ, не известных никому.Мысль самого высокого полетаНе может охватить богатств без счета.Восторженный мечтатель и фантастПонятья никогда о них не даст,Но дальновидный риска не боитсяИ в безграничность верит без границы.
А Мефистофель делает настоящий экспресс-анализ преимуществ банкнот перед металлом и продолжает талдычить об их обеспеченности:
С билетами всегда вы налегке,Они удобней денег в кошельке.Они вас избавляют от поклажиПри купле ценностей и их продаже.Понадобится золото, металлИмеется в запасе у менял,А нет у них, мы землю ковыряемИ весь бумажный выпуск покрываем,Находку на торгах распродаемИ погашаем полностью заем.Опять мы посрамляем маловера,Все хором одобряют нашу меру,И с золотым чеканом наравнеБумага укрепляется в стране.
Император, как в сказке, где за спасение царевны давали полцарства, вознаграждает гениальных авторов схемы, Фауста и Мефистофеля, назначая их заведовать и недрами, и казной:
Благополучьем край обязан вам.По мере сил я равным вам воздам.Даю вам на храненье наши недра,Заведуйте статьею этой щедрой.Разметьте на поверхности земли,Где надо рыть, где клады залегли…
А придворные мечтают, на что они употребят свалившееся с неба богатство:
Один паж: “Я зачащу к знакомым на пирушки”.
Другой паж: “Цепочку и кольцо куплю подружке”.
Камергер: “Запью еще сильнее, но с разбором”.
Другой камергер: “Сыграю в кости с новеньким партнером”.
Титулованный землевладелец: “Я замок выкуплю из ипотек”.
Другой титулованный: “Я средства округлю на весь свой век”.
Понятно, что горькие плоды аферы рано или поздно скажутся, но пока при дворе царит эйфория, устраивается бал, а Фауст как один из чародеев пользуется невиданным почетом.
Как понятно из текста, Мефистофелю удается выпуск по сути дела ничем не обеспеченных бумажных денег (ведь клады еще не найдены). Один из исследователей творчества Гете, современный швейцарский политэконом Ганс Бинсвангер (Нans Binswanger), считает, что Гете в «Фаусте» показал, что современная экономика – «это продолжение алхимии другими средствами»[27] [Binswanger 1994; Binswanger 1998]. Алхимики старались создать золото, то есть богатство, путем химических манипуляций, что не сработало, а современная экономика пытается делать то же самое при помощи бумажных денег, которые ускоряют создание реального богатства.
Бинсвангер видит в анализируемом эпизоде не только экономический, но и философский смысл – создание смысла за счет бессмысленных знаков. Символизм бумажных денег состоит в том, что они являются идеей, оторванной от источника смысла и стоимости. И хотя необеспеченные бумажные деньги могут породить бурную деловую активность, империя неминуемо придет к банкротству, если только золото не будет извлечено на поверхность. Иными словами, настоящее богатство создается самой природой, а не искусственными имитациями реальных ценностей. Очень актуально!
Проходит время. Скитавшиеся по миру Мефистофель и Фауст возвращаются ко двору императора. И что же они там видят? Император
