– Да, – кивнула Лиля. – Думаю, как и ты меня. Раз ты счёл меня подходящей кандидатурой в любовницы крейта. Как ты обставишь то, что я сопровождаю тебя?
– Никак. Ты придашь мне блеска и произведёшь впечатление. И советую всё же присмотреться к тем, кто будет на визите. Возможно, тебе приглянется кто-то... Настолько, что ты захочешь замуж.
Лиля шла, посмеиваясь, положив руку на его локоть, по лестнице огромного дома Има. Замуж? Ну уж нет. Она такого насмотрелась, пока была "ушами" Ларата... Невозможность нормально развестись, конечно, ей не грозит, так как её мнимый отец из рода Солар не пойдёт против воли Дилтада, а тот – против желания Лили, но остальное... Выпрашивать у мужа позволения погулять в парке? Гамте! Немыслимо!
Она впервые была на визите. Девушки из хороших родов сидели, попивая ачте, в гостиной на диванчиках, и за ними стояли их дуэньи, вернее, капойо, как они здесь назывались. Молодые люди переходили от диванчика к диванчику, присаживаясь и беседуя с юными кирьями под бдительным оком капойо.
– Кир Бинот и кирья Солар, – объявил катьонте в красивой зелёной ливрее, и Лиля грациозно ступила на тонкий ковёр гостиной дома Има.
Девушка-катьонте в переднике проводила её к одному из диванчиков. Лиля села с чашечкой чая, деликатно оглядывая девушек. Это было похоже на что-то среднее между блиц-свиданием и собеседованием. Ларат уселся за один из низких столиков, аристократично держа перчатки в одной руке. Лиля с удовольствием наблюдала за ним. Всё-таки есть в этих местных костюмах какая-то притягательность. А его манера держать себя добавляет ему шарма.
Ларат был привлекателен, жаль только, что кирья Има так не считала. Лиля сразу поняла, кто из девушек – хозяйка вечера, по её позе и тому, как она держалась с остальными. Надменный взгляд портил юное личико, и Лиля отвела глаза. Ладно. Пусть женится на ком хочет. Она бы выбрала ему другую. Кого же...
Лиля оглядывала девушек, и её взгляд всё время возвращался к одной из них. Темноволосая, светлокожая кирья в сопровождении темнокожей капойо. Сначала Лиля рассматривала её сопровождающую, скрывая любопытство, потому что впервые увидела тут темнокожего человека. Но взгляд возвращался к её кирье, и наконец Лиля поняла, почему. Этот румянец, эти взгляды на Ларата из-под ресниц... Да он же ей нравится! Лиля сидела в весёлом изумлении, разглядывая кирью, потом нагнулась к сидящей рядом девушке.
– Это кирья Алад, – ответила та.
Лиля дождалась, пока Ларат взглянет на неё, и сделала ему знак глазами, который означал "надо отойти".
– Что ты хотела мне сказать? – поинтересовался Ларат, оглядываясь на кирью Има, которая сразу же переключилась на другого гостя.
– Кто такие Алад? – спросила Лиля, выглядывая из-за его плеча. – Плохой род?
– Ну, – неопределённо повертел рукой кир Бинот.
– Поговори с ней, – твёрдо сказала Лиля, показывая взглядом на кирью Алад. – Если не хочешь, как у Дилтада – присмотрись к Алад.
– Ты дерзко разговариваешь, – весело нахмурился Ларат. – Я помню твою наблюдательность. Учту твой совет.
Они вернулись к остальным, и Лиля заметила, что перешёптывания на диванчиках рядом с ней стихли. Пошёл, значит, слух. Любовница крейта...
– А какой он, этот крейт? – спросила Лиля на обратной дороге у Ларата, который задумчиво перебирал перчатки. – А то я в связи с ним, но при этом даже отдалённо его не представляю.
– Видный мужчина. Ему тридцать три. Женат на Галарде, она с Койта. Девушки с Койта светленькие. Светлее тебя. У них трое детей. Лилэр, я хотел посоветоваться с тобой.
Лиля удивлённо взглянула на него.
– Тебе больше не с кем посоветоваться?
– Насчёт этого – нет. В общем, мне не нужен совет, скорее, мнение, потому что моё решение должно кристаллизоваться само. Я сидел рядом с кирьей Има, и она действительно холодна ко мне. А вот Ирэл...
Он потёр подбородок, глядя на перчатки.
– Ты сегодня обратила моё внимание на то, что я не хотел бы видеть. Дилтад действительно женился вынужденно. Я бы не хотел жить, как он. Возможно, я бы мог заинтересовать женщину... со временем, но преодолевать её отвращение...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ларат нахмурился, глядя в глаза Лиле.
– Я вижу твоё мнение. Я давно не загорался от того, как девушка смотрит на меня. Она глядела на меня так, что я смутился.
– Думаю, твоё решение уже кристаллизовалось, – пожала плечами Лиля. – Мой муж женился на мне, потому что это был выгодный брак... для его рода. Но его запала хватило на первые два года, а потом он стал равнодушен и завёл любовницу.
Она вспомнила ту вылазку на природу, когда Макс вдруг накрыл плечи Вики пледом. Подруга рассмеялась, поглядела на него снизу вверх, и Макс улыбнулся. Это было началом, но она была слепа. Она не видела этого, как и того, что это было концом.
Ларат вдруг потянулся к ней и поймал за подбородок, потом поцеловал в лоб.
– Я подумаю ещё. Спасибо.
– Твой второй поцелуй понравился мне больше первого, – улыбнулась Лиля, отворачиваясь к окну.
19. Эдера
Апрель прошёл незаметно, оплетая Чирде распускающимися листьями нокты, ползущей по штукатурке домов, и первые лимоны, свежие, ароматные, лежали теперь на столе в гостиной рядом с зелёными веточками менты, травы, похожей на мяту, но более свежей, почти обжигающей. Лиля ещё пару раз съездила по визитам с Ларатом, и теперь время от времени к ним приходили небольшие изящные конверты, внутри которых прятались витиеватые строчки. "Не соблаговолит ли кир Бинот принять у себя..."
Кир Бинот благоволил. Приезжали не к нему: приезжали к Лиле. С ней сидели в гостиной и вели светские беседы, скучные, длинные, или рассказывали сплетни в явной надежде, что она ответит тем же. Ей приносили коробочки сладостей и присылали красивые веера из шёлка, который тут звался седой и был гораздо прочнее, а ещё живые цветы. Однажды, доставая из свёртка огромную вяленую оленью ногу, Лиля спросила у кира Бинот, что он думает по поводу такого подарка, и он поднял бровь и покивал, а вечером они устроили пир с его прекрасным вином и этой олениной.
– Мне жаль прощаться с тобой, – сказал он, сидя на ковре своей комнаты. – Ты стала мне другом. Последний раз я испытывал такое удовольствие от дружбы в детстве. Я не думал, что с женщиной можно дружить.
Лиля смотрела на свечу через стакан с красным вином, и капли на стенках были как горящая кровь.
– Я приеду навестить тебя. И сообщу Дилтаду о том, где ты находишься. На твоё имя оформлена попечительская выплата. Четыре в месяц – это приличная сумма, и она не вызовет вопросов. Думаю, мы с тобой ещё увидимся. У меня с братом часто возникают... недопонимания, – сказал он, потирая подбородок. – Ну что же... Спокойной ночи, Лилэр!
Утром он проводил её до станции перекладных. Он пожал протянутую руку Лили, и она растроганно сжала пальцы.
Талли с грустью оглядывалась на Чирде. Лиля молчала, опечаленная расставанием с городом и Ларатом. Эти семь месяцев пробежали очень, очень быстро, наполненные звуками читара, который лежал теперь в коробе где-то среди багажа, размеченные "раз-два-три" Шатоса и разбавленные ежедневными заплывами в тёмное, неизведанное море арнайских изречений, похожих на заклинания.
– Говорят, каждые сто и тысячу лет эпоха меняется, – сказала Талли, когда город полностью скрылся за холмами. – Этот год – девятисотый. Что будет через сто лет?
– Что это тебя в философию понесло? – удивилась Лиля. – Талли, я беру тебя с собой, как свою ками. Если ты захочешь вернуться – только скажи. Я не такая госпожа, как твоя прежняя. Я могу и сама умыться, причесаться, наколоть дров, сварить похлёбку... Постирать вещи.
– Просто грустно уезжать. Я всё дальше от родных краёв. Я с востока, – пояснила Талли. – И с каждым новым местом я всё дальше на запад.
Лиля кивнула. Она понимала Талли. Иногда тоска по дому охватывала её, особенно одинокими дождливыми вечерами, когда она откровенно жалела о том обещании, что они с Ларатом дали друг другу.
