Она шагнула с последней ступеньки и замерла. Семь месяцев в этом мире, и она уже думает, как какая-то... местная девушка. Ладно. Как иначе? Тут женщины работают лишь от безысходности. А уж сколько она наслушалась о тех, кто решает наложить на себя руки, если случается забеременеть вне брака... Зверские обычаи. Какое-то средневековье.
Красивый блестящий экипаж, запряжённый двойкой гнедых, вёз их с киром Ларатом по городу, потом свернул к окраине и затрясся по колеям грунтовки. Внедорожник бы сюда, подумала Лиля, окидывая взглядом холмы, раскинувшиеся за правым склоном горы. С каким бы удовольствием она объехала этот удивительный, странный мир в качестве простого наблюдателя! Обзорная экскурсия, так сказать.
– За ужином ты познакомишься с киром Терел, – сказал Ларат, поправляя перчатку. – Твоя задача – заинтересовать его и попасть в его кабинет. Он держит свои учётные книги в кабинете на мужской половине. Он пытается надуть меня. Хочу знать, на какую сумму. Надо решить, позволить ему это, или не стоит.
Он протянул Лиле флакончик с бесцветной жидкостью.
– Что это?
– Вылей это ему в вино. Он должен выпить это у себя в кабинете. Я бы сделал это сам, но он будет помнить, что с ним происходило и кто у него был.
Лиля кивнула и спрятала флакончик за корсаж.
Дом Терел стоял на вершине одного из округлых холмов, неизменно вызывавших у местных древних поэтов ассоциации с девичьей грудью. Эти холмы дробились и множились в лилиной памяти в сотнях прочитанных ею стихов, они же были и снаружи. Холмы, холмы, сплошные выпуклости и извивы, по которым ползла дорога, и рощи олив, именуемых тут деревьями олли. Они чередовались с полями и деревнями, и, миновав одну такую деревеньку, Лиля наткнулась глазами на этот дом на холме, покрытый голубой штукатуркой, такой же голубой, каким небо бывало здесь по утрам осенью.
Их встретили у парадных дверей. Лиля шла, гордо развернув плечи, закрытые бархатным плащом, скромно потупив взгляд, и после представления хозяевам дома прошла за кирой Терел по комнатам, отмечая явно чрезмерную, бросающуюся в глаза, прямо-таки вопиющую роскошь меблировки. У соседки на Покровском был такой ремонт. Всё золотое, пышное, роскошное... Чересчур роскошное. Но кира Терел была довольно милой женщиной, и, по-видимому, сама немного неловко чувствовала себя среди буйства позолоты.
Кир Терел пригласил гостей к столу. Лиля немного напряжённо сидела, разглядывая гостей, но беседа увлекла её. Она уклончиво отвечала на вопросы о прежней жизни, видя, как Ларат довольно кивает, и улыбалась, скромно и обезоруживающе, если вопрос ставил её в тупик, адресуя улыбку в основном киру Терел.
Ужин завершился десертом, в котором Лиля с весёлым изумлением узнала шарик мороженого с сиропом из дыни или чего-то очень похожего на неё. Мороженое оказалось очень вкусным, но платье не давало съесть вторую порцию, и она лишь грустно вздохнула, оставляя в вазочке "кусочек вежливости".
– Прошу в гостиную, – сказал кир Терел, вставая. – Дамы, прошу вас...
Лиля оглядывала присутствующих дам, с некоторой ревностью оценивая их платья и украшения, когда к ней с чашечкой ачте подошёл Терел. Ну слава богу... Она уж думала, что все её выстрелы глазами попали в молоко.
– Как тебе нравится дом? – спросил он у Лили, явно не зная, какое обращение выбрать.
– Кира Лилэр, – изящно подсказала Лиля. – Очень нравится. Роскошно. Интересно, а второй этаж так же живописен? – невинно осведомилась она, решив сразу брать быка за рога. – Тут просто дивная обстановка.
В глазах рябило от отражения свечей в позолоте, но мороженое сгладило впечатление, и улыбка вышла искренней.
– Если кира желает, могу показать второй этаж, – улыбнулся кир Терел, косясь на жену, которая с другой женщиной обсуждала лены на рукаве. – Прошу!
Лиля шла за ним по лестнице, слегка недоумевая. Так просто? Кир шёл впереди неё, и Лиля вдруг поняла, что даже не знает его имени.
– Прошу, – сказал он, открывая перед ней двери мужской половины, такой же чрезмерно позолоченной, что и помещения первого этажа. – Тут моя комната.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Лиля шагнула за ним, и только было собиралась похвалить изысканный вкус хозяина, как он неожиданно повернулся к ней.
– Я тоже сразу увидел тебя, – пробормотал он, прижимая её к стене. – Иди ко мне...
– Постой, кир, – Лиля опешила от его напора, но не испугалась, а, наоборот, почему-то даже развеселилась. – Давай сначала познакомимся поближе... Я даже не знаю, как тебя зовут...
– А тебе не хотелось бы... с незнакомцем... – прошептал он.
Чёрт. А вот и не так просто, как казалось.
– Хотелось... Я бы хотела, чтобы незнакомец опоил меня вином... и мы предавались пороку, не спрашивая имён друг друга, – страстно прошептала она, унимая неуместное веселье. – Кир... опои меня...
Он метнулся к шкафчику у стола и выдернул из-за дверки ополовиненную бутылку вина. Ах ты плут! Ещё и пьёшь втихаря!
Вот это адреналин! Аж сердце зашлось. В темноте кир трясущимися руками разлил вино по стаканам.
– О, живительная влага виноградной лозы! – воскликнула Лиля, хватая один из них и шагая вглубь комнаты. – Придай мне сил отдаться этой страсти!
Флакончик опустел, и она повернулась к киру Терел.
– Ах, незнакомец, выпей же со мной... твои уста сладки, как мёд...
Что она несёт? Часы за изучением арнайского надрыва принесли свои плоды... Лиля сунула стакан под нос кира, и тот, как заворожённый, пил из него, глядя впотьмах ей в глаза. Сколько он должен выпить? Чёрт, надо было уточнить. Ладно... Главное, не почувствовал вкуса.
– И ты, незнакомка, – сказал кир Терел, поднося к её губам стакан.
Вино было гораздо, гораздо хуже того, которым Дилтад угощал её. Лиля отпила пару глотков и улыбнулась, чтобы не скривиться. Горечь и привкус пепла... Он, наверное, сжёг предыдущую пробку.
– Теперь предадимся страсти, – сказал Терел, увлекая её за руку вглубь комнаты, к открытому проёму. – Иди ко мне, незнакомка...
Он впился в губы Лили, шаря руками по её корсажу. Когда же оно подействует? Чёрт... Скорее бы!
– Сядь, кир, – мягко, но властно сказала Лиля, толкая его к кровати. Отрываться, так по полной! – Приказываю тебе!
На миг показалось, что она перегнула палку, но он внезапно сморщился и начал тяжело дышать. Ого... В яблочко! Каков фрукт!
– Я сгораю от страсти, госпожа, – пробормотал он, облизывая губы и судорожными пальцами путаясь в завязках рубашки. – Прошу, очисти мою совесть терзаниями...
Лиля в каком-то бесшабашном, разудалом порыве подняла юбки аж до колена и с размаху толкнула его туфелькой в грудь, роняя на постель.
– Мучайся! – воскликнула она страстно. – Терзайся!
Кир Терел застонал, потом ещё раз, тише... Лиля наклонилась к нему. Вот и славно. Пусть отдохнёт.
Она удручённо поглядела на этого кира, явно не отказывавшего себе в вине и вкусных десертах. Эх, что местные порядки делают с людьми... Безумие. Кира Терел выглядит такой приличной...
Лиля представила киру Терел затянутой в чёрный латекс, с плёткой, и хихикнула.
– Всё? – спросил Ларат, заходя в комнату с фонарём. Лиля кивнула. – Отлично. Хорошая работа.
Он поставил фонарь и листал большие тетради, сложенные стопкой на столе, пока Лиля обходила комнату, пытаясь в тусклом свете разглядеть мебель и картины.
– Он долго будет спать? – спросила она, заглядывая в комнату с кроватью.
– До утра. Эта трава растёт в землях Таох... В Ровалле. Простое и надёжное снотворное. Три тысячи... Он лишился рассудка, – вдруг сказал Ларат.
– Он обманул тебя на три тысячи? – изумилась Лиля, которая уже прилично разбиралась в местных ценах. – Он действительно обезумел.
– Не меня. Другого человека... Я подумаю, что делать с этими сведениями, – ухмыльнулся кир Бинот. – Уходим.
Лиля обернулась на кровать.
– Погоди... Надо кое-что сделать.
Ларат с усмешкой наблюдал, как Лиля расстёгивает и стягивает до колен штаны спящего кира Терел, и хмыкнул, когда она с усилием оторвала одну из пуговиц и бросила на ковёр.
