— Побудь тут. Я пошлю прибраться, поговорю кое-с кем о своих делах и приведу сюда раненого. Не скучай. Сундук с книгами по-прежнему в твоем распоряжении.
Закрылась дверь. Я подошла к окну. Солнце — или корабль, кто его знает — сместилось, и сейчас лишь цвет бликов на воде и посветлевшее, словно выцветшее, небо говорили о том, что скоро вечер. Плескались волны, наверху о чем-то спорили матросы, перемежая свои слова отборной руганью на четырех языках. Да, пожалуй, за это путешествие я изрядно расширю словарный запас, правда, похвастаться им не получится. Я постаралась отрешиться от ругани, вслушиваясь в шум волн. Кажется, ветер усиливается…
— Капитан, я настаиваю… — раздалось за спиной.
Я оглянулась. В дверях стоял корабельный хирург.
— Капитана здесь нет, господин Дезо. Подождите его, если хотите.
Он кивнул явно каким-то своим мыслям.
— Отлично, ты-то мне и нужна.
Глава 14
— Что ты о себе возомнила, женщина! — прошипел он, подходя ближе. — С чего ты взяла, будто имеешь право вмешиваться в мою работу!
Я вскинула подбородок.
— Господин Дезо, извольте разговаривать с леди как подобает, или убирайтесь!
— Ле-е-еди, вот как! — Он шагнул еще ближе, я попятилась, спиной натолкнувшись на стену.
Хирург тут же оказался рядом, уперся ладонями по обе стороны от моей головы.
— Запомни, ты, знатная бездельница, ты не в своем фамильном замке. Это там вокруг тебя носилась толпа слуг, вытиравших тебе нос по каждому чиху! Чтоб я больше тебя не видел ни около моего кабинета, ни около моих пациентов! Поняла?
Он решил, что его слово выше капитанского? Или настолько уверен в своей незаменимости? А и в самом деле, кто его заменит, не я же? Меня посадят на корабль и отправят домой, едва получив выкуп, а он останется. И все же мой язык словно зажил своей жизнью — отдельной от разума.
— Не поняла.
— Что? — оторопел хирург.
Наверное, не надо было с ним спорить. Наверное, я об этом сильно пожалею, ведь я сама недавно говорила Генри, он не может неотступно меня сопровождать. Да вот хотя бы сейчас — его нет, когда вернется в каюту, неясно, и защитить меня некому. Но смиренно согласиться не получалось. Наверное, я просто слишком устала, чтобы найти силы держаться скромно.
— Не поняла. Ум у меня женский, не в состоянии постичь такие сложные вещи.
— А может, родного языка не понимаешь? Может, объяснить на беркивском?
— Попробуйте, если хотите. Только, боюсь, я и на беркивском, и на граянском, и на аргинаке не пойму, с чего вы решили, будто я должна повиноваться вам, а не капитану?
— Что, думаешь, раздвинула ноги и можешь теперь вертеть им как хочешь? Может, мне тоже тебя отодрать, чтобы стала послушной?
Стой он чуть дальше, я бы влепила ему пощечину. Но он был слишком близко, и я просто двинула ему коленом в пах. Все-таки я росла с двумя старшими братьями, и между нами не всегда все было безоблачно.
Дезо застонал и сложился. Я метнулась к столу, подхватила кувшин. Какая-то часть меня, наверное, здравый рассудок, вопила, что нужно немедленно извиниться, что драться со мужчиной, который на полголовы выше меня — безумие, и вообще, это недостойно леди, надо было поставить его на место ледяным взглядом и голосом.
Только почему-то ни взгляд, ни голос не подействовали, а колено — запросто. Ненадолго, конечно, сейчас он взбеленится еще сильнее, но я тоже так просто не дамся.
— Леди Белла, зачем вы калечите экипаж? — раздался от двери веселый голос.
— Капитан, эта женщина безумна, — хирург кое-как разогнулся. — Заприте ее и не подпускайте к людям!
— Отличная мысль! — обрадовалась я. — По крайней мере, если я буду под замком, никто не сможет вломиться без приглашения и…
— Так вы защищали мое имущество? — ухмыльнулся Генри. — Боюсь, вы поторопились. По обычаю, любой матрос в любое время может зайти в каюту капитана или сесть за его стол.
— Что-то я не помню такой вольницы… — Я вовремя осеклась: не стоит сравнивать капитана с другими.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Впрочем, он понял.
— Так мы и не на торговом корабле. Господин Дезо, что привело вас…
— Хотел побеседовать с вами, капитан, но эта с-собака…
Я открыла рот и закрыла, остановленная взглядом Генри.
— Набросилась ни с того ни с сего? Леди Белла? Набросилась?
— Говорю же, она безумна!
— Господин Дезо, будьте любезны воспроизвести ваш разговор фразу за фразой.
Голос капитана похолодел — так, что даже меня пробрал озноб, а хирург переменился в лице.
— Эм… Я поприветствовал леди.
Я не сдержала саркастической улыбки. Генри едва заметно кивнул мне и снова повернулся к хирургу.
— Дальше?
Ободренный тем, что его слова никто оспаривает, Дезо продолжал:
— После чего высказал недовольство вмешательством леди в процесс лечения.
Генри нахмурился:
— Кажется, мы уже обсуждали это, господин Дезо. Она действовала по моему приказу, и не вам его оспаривать.
— Капитан, опомнитесь! Эта ведьма одурманила вас!
— Кажется, подобные суждения вне вашей компетенции. Я в здравом уме и твердой памяти, и прекрасно понимал, что делал, когда привел леди Беллу в операционную и велел вмешаться, когда она сочтет нужным.
— Я бы извлек пулю сам!
Я в который раз прикусила язык. Если бы какая-то магия сделала щипцы гибкими и одновременно достаточно упругими, чтобы пройти по изгибу проделанного пулей следа и ухватить ее — возможно, и извлек бы.
— Вы видели, где она оказалась, и я видел. Не извлекли бы. Леди Белла спасла жизнь Дику. Жаль, что вы не хотите этого понять.
— Какой смысл в спасенной жизни, если душа навеки погибнет?! — вскричал хирург.
Как на грех, именно в этот момент в каюту заглянул парень. У рубахи, в которую он был одет, недоставало рукава, на руке белела повязка.
— Капитан, звали?
Парень шагнул внутрь, едва увидев меня, попятился.
— Капитан, не знаю, что вы задумали, но я близко к этой женщине не подойду! Отрежут мне руку или нет — то пока одному господу ведомо, а душу я точно загублю, ежели ее чарам поддамся.
— Зайди внутрь и закрой за собой дверь, — спокойно произнес Генри. — Захлопни рот и не открывай, пока к тебе не обратятся.
Я попятилась, отчаянно желая слиться со стенкой.
Парень поколебался мгновение, потом все же подчинился.
— Я что-то упустил, господин Дезо? — притворно-вежливо поинтересовался капитан. — За время нашего знакомства вы успели получить степень бакалавра богословия? Так почему утаили такую радостную новость — мы бы неделю кутили всем кораблем! Или она у вас была, когда вы нанимались на службу?
— Нет, но…
— Тогда занимайтесь своим делом — врачуйте тела. А души предоставьте преподобному Дёллигнеру.
— Так вы же сами лезете в мое дело! Зачем здесь он?! — Хирург ткнул пальцем в парня с перевязанной рукой.
— Затем, что я ему приказал. Вы свободны, господин Дезо.
— Капитан, опомнитесь, в последний раз заклинаю!
— А то что? — в голосе Генри не было ничего, кроме светского любопытства.
— Капитанов смещали и по меньшему, нежели безумие, поводу.
Я мысленно охнула. Генри не повел и бровью.
— Я верен обычаю. Если команда проголосует, я оставлю пост. — Он шагнул к хирургу, и тот попятился. — Но вы кое о чем забыли. Согласно тому же обычаю, капитан — а пока я еще капитан — волен убить любого, ни перед кем не отчитываясь.
Дезо позеленел. Блад между тем продолжал — так спокойно, будто речь вовсе не шла о жизни и смерти.
— Но я дам вам поединок. Чтобы не говорили, будто я убил вас подло, исподтишка и без причины.
— Это все равно будет убийство. Я не маг.
— Обойдемся без магии. Лорд Джеймс засвидетельствует. — Генри повысил голос. — Эй, там! Найдите квартирмейстера, скажите, он мне нужен!
— Да, капитан, — донеслось из-за стены.
— А пока мы его ждем… леди Белла, господин Дезо коснулся вас, вынудив обороняться?
