Я сам, просто участвуя в торжествах устал неимоверно, хотя, по сути, мало что делал, но посмотрев на гордую собой Хатшепсут, которая в своём немолодом возрасте через всё это прошла, лишь позавидовал её воле. Хатшепсут взяла слово и объявила следующие две недели нерабочими, а также любой, кто придёт к дворцу получит бесплатно еду и вино. Сотни тысяч людей, которые присутствовали на этом празднике встретили её слова криками радости, а я же наконец получил возможность заняться своими делами. Нужно было узнать у Рехмира и Усерамона как идут дела, написать с помощью Танини кучу писем в Абидос, Бубастис, своё поместье и ещё много куда, чтобы проконтролировать, как выполняются поставленные мной задачи.
К сожалению, едва я успел это сделать, ко мне наведалась счастливая, успевшая отдохнуть за эту пару дней Хатшепсут и оповестила о том, что перед нашей свадьбой пройдёт ещё одна, та о которой мы с ней договаривались. Отказать я ей не мог, а потому согласился. Череда праздников продолжилась.
Глава 10
Меритра Хатшепсут была девушкой из очень благородного жреческого рода, её отец и мать были долгое время верховными жрецами различных божеств, сейчас же были пусть и вторыми ввиду преклонного для Египта возраста, но от этого не менее значимыми личностями. Огромные владения земли, тысячи родственных связей и большое количество наследников, занимавших различные жреческие должности превращали эту семью в значимого союзника. Именно так думали Усерамон и Хатшепсут, стараясь привлечь их на свою сторону. Кстати Усерамон, когда я ему сказал о том, что к семье надо присмотреться, пообещал всё проверить, но результатов до сих пор мне не предоставил. Я видел, что он был сильно расстроен, когда узнал, что на самом деле они поддерживают не его одного. Я вот лично не был этому удивлён, как и тому, что за день до свадьбы, смущённая Хатшепсут попросила меня встретиться с отцом невесты, который хотел обсудить со мной кое-что. Усерамон попросил присутствовать на этой встрече, но я ему отказал, справедливо рассудив, что если бы отец Меритры Хатшепсут хотел бы этого, он бы сам его позвал, а потому я встречал гостя, сидя на любимом стуле и кушая гранатовые зёрна, которые принёс мне Бенермерут.
Дверь в мои покои открылась и в окружении десятка людей, внутрь вошёл небольшого роста старик, опирающийся на посох. Его одежды, драгоценности, которым он был обвешан, всё говорило о том, что передо мной непростой человек. Пройдя десять шагов все опустились на колени и он в том числе.
— Можете встать, — разрешил я, осматривая его лицо и фигуру. Его дочь слабо его напоминала, хотя я и видел-то её всего один раз.
Жрец поднялся и сделал шаг вперёд, но ему преградил дорогу Хопи.
— Оставайтесь на этом месте уважаемый, — вежливо предупредил он, — ближе к царю подходить не стоит.
— Могучий воин боится немощного старика? — очень вежливо поинтересовался тот, замирая на месте, но в его нотках я услышал явный сарказм.
— Если ты пришёл упражняться со мной в остроумии, то мы зря тратим время, — я спокойно пожал плечами, — так что либо подчиняйся установленным мной правилам, либо убирайся.
Его глаза чуть расширились.
— И в мыслях не было перечить Его величеству, — заявил он, — я бы хотел обсудить некоторые условия с Его величеством, при которых моя дочь выйдет за него.
— Старик, — я покачал головой, — не будет никаких условий. Ты можешь только просить меня, а я соглашаться или вовсе отказать твоей просьбе.
Лицо у жреца чуть дрогнуло, ему явно не нравилось, как начался наш разговор.
— Его величество видимо запамятовал, что если не будет свадьбы между ним и моей дочерью, не будет союза с Его величеством Хатшепсут, — напомнил он мне.
— А-а-а, ты поэтому пришёл ко мне за день до свадьбы? — изумился я его наглости, — тогда боюсь тебя ждёт разочарование.
— На что намекает Его величество? — не понял он.
— Да не намекаю, я говорю весьма прямо, — улыбнулся я ему, даже не меняя позы и по-прежнему закидывая в рот зёрна граната, — сейчас я прикажу своим воинам, перерезать вам все глотки, а затем выбросить в Нил ваши трупы, как тех, кто оскорбили царя. После чего я подниму своё войско и вырежу всех, кто относится к твоему роду, отберу твои земли и заберу их себе. Твою же дочь я отдам своим легионерам, чтобы они тра…и её до тех пор, пока она не сдохнет, а тело потом выброшу на дорогу, чтобы его растащили падальщики и она осталась без посмертия.
При каждом моём слове глаза у жреца всё больше выпучивались, а все вокруг него попадали от страха снова на колени. Моя охрана окружила их и достала мечи, чтобы у них не было сомнений в том, что я просто пугаю. Глядя на широкоплечих, вооружённых мужчин с холодными взглядами, ни у кого из них не закралось мысли, что это пустые угрозы. Понял это и жрец, когда Хопи положил свою лапищу ему на плечо, силой опуская на колени и поднося гладиус к его шее.
— Его величество неправильно меня понял, — стараясь не шевелиться, тихо сказал жрец, — я лишь хотел попросить Его величество о небольших послаблениях для меня и моего рода. Но, разумеется, я могу только молить о великодушии и милости моего царя в этом. Свадьба в любом случае состоится.
Я чуть пошевелил рукой и моя охрана убрала мечи и вернулась на посты, а гости вздохнули чуть свободнее.
— Хочу, чтобы между нами не было никаких недопониманий Хауи, — я впервые назвал его по имени, — я не какой-то там ваш очередной сопливый царь, который будет бегать и искать милость каждого семейства. Тот, кто встанет у меня на пути, сильно об этом пожалеет. Это говорю тебе я, царь Менхеперра.
Жрец, горлу которого ничего больше не угрожало, низко мне поклонился.
— Меня видимо неправильно проинформировали Твоё величество, я не знал, что мой царь настолько могущественен и грозен.
— Одно захваченное царство и разгром большого войска тебе ни о чём не сказали? — хмыкнул я.
— Все вокруг говорят просто об удаче царя и что победы достались ему слишком легко, — тихо сказал он.
— Поднимись, — приказал я и затем кивнул Хопи.
Тот приказал всем сопровождающим выйти из комнаты, а для жреца поставил табурет.
— Сядь, что-то мне подсказывает, разговор у нас будет с тобой долгим, — приказал я, и он без лишних споров опустился свой тощий зад на небольшой предмет, став ниже меня, тоже сидящего на более высоком стуле.
— Поделись со мной, что там про меня говорят, — я спокойно поинтересовался, но он тут же стал рассказывать, а я почти сразу понял, что сам стал причиной своих проблем. Ведь везде и каждому заявлял ровно тоже, что сейчас слышал от него: победа досталась случайно, мне повезло, враг был слаб и прочее. Это и послужило тем фактором, по которому ко мне относились несерьёзно, а ведь ещё Усерамон предлагал мне ставить везде обелиски о моих победах, чтобы об этом знали все.
— Хопи пошли кого-то за Рехмиром, — приказал я, когда жрец закончил.
Когда один из легионеров бросился бегом выполнять мой приказ, я вернулся к замершему жрецу.
— Что ты хотел от меня?
— Его величество, я передумал, — сказал он, — я не хочу никаких условий для свадьбы моей дочери.
— Говори с чем пришёл, — приказал я, — если это будут разумные требования, я подумаю.
Хауи сильно удивился, но беспрекословно подчинился, став перечислять то, что хотел со мной обсудить. Для меня не было ничего нового в его словах: отмена налогов с части земель, больше жертвенных поступлений в храмы и прочие ништяки для его рода. Он закончил и замер.
Я погладил подбородок, задумавшись.
— Для меня в принципе всё это приемлемо, — начал я, а его глаза расширились от удивления, — но при одном условии.
— Каком, Твоё величество? — осторожно поинтересовался он.
— Ты подумаешь с главами других жреческих семейств вот о чём, — я посмотрел ему в глаза, — египетских богов слишком много и на каждого нужны храмы, жрецы, послушники, жертвы, последователи.
— Так всегда было Твоё величество, — удивлённо сказал он.
