Дэвид взглянул в ее испуганные глаза, полные слез отчаяния и мольбы.
-- Что случилось? -- спросил он взволнованно, не понимая, чем вызвана ее внезапная перемена настроения.
-- Ничего...-- прошептала она, закрывая глаза и обнимая его... Только не прервать этот волшебный сон, тот, о котором она так мечтала...
-- Я сделал тебе больно?..
-- Нет, нет...-- она взглянула ему в глаза почти умоляя,-- только не говори ничего больше... Возьми меня... пусть даже если потом все кончится...
Он прервал ее, с мягкой томностью страстно поцеловав в губы.
-- Я люблю тебя.-- произнес он,-- я больше не позволю тебе уйти...
x x x
Она не отдавала себе отчет в том, что совершенно не воспринимает происходящего. Ее тело, томное от счастливого забытья в объятиях Дэвида, который, ласково поглаживая ее волосы, говорил какую-то милую чепуху, было как бы отделено от сознания. Слова любви проходили непонятыми мимо ее слуха, а мысли, не анализируя происходящего, неслись лишь в одну сторону.
Она знала, что грань, у которой решится ее судьба, неумолимо приближается. Она не понимала слов и мыслей Дэвида, в ее сознании был лишь сон -- девушка в белом платье. "Если только он скажет -- просто знакомая..."-- подумала Оливия, уже не ужасаясь своей жестокости -- наркотик смягчал боль.
-- У тебя есть что-нибудь прохладительное? -- спросил Дэвид,-- Ужасно хочется пить.
И, взглянув на графин на туалетном столике, добавил, улыбнувшись:
-- Налей мне, пожалуйста, немного воды.
Оливия вздрогнула -- его глаза были доверчивы и нежны -- будто ножом полоснув по ее уверенному сердцу.
-- Подожди...-- ответила она запнувшись, на мгновение будто пробудившись от своего бредового сновидения,-- Там уже нет ничего... Я принесу еще... позже...
Лишь на мгновение пробудившись...
И снова девушка в белом платье застлала мысли, казня и раня.
Отсрочка, это лишь отсрочка... Реши все, скажи лишь одно слово, и время будет уже не в состоянии что-то изменить...
Она резко взглянула ему в глаза.
Дэвид с недоумением воззрился на нее.
-- В чем дело? -- поинтересовался он, непринужденно улыбнувшись.
Оливия смотрела ему в глаза безжизненно.
-- Тебя что-то беспокоит? -- Дэвиду и в голову не могли прийти мотивы, руководящие поведением Оливии,-- Или я что-то не то сказал?..
-- Дэйв,-- прервала она его,-- ответь мне на один вопрос.
-- На какой?
-- Кто такая Нелли?
Краска залила его лицо, он отвел глаза.
-- Но откуда?..-- вырвалось у него, прежде, чем он успел подумать. Настала пауза.
-- Кто? -- повторила Оливия.
-- Это проделки Альберта Стэйтона? -- осведомился Дэвид, рискуя поднять на нее испуганно-зачарованный взгляд.
-- Какая разница...
-- Он, конечно, опять наговорил про одну мою знакомую, что она моя любовница?
-- Так она -- твоя любовница?
-- Нет, я же сказал -- просто знакомая.
...Оливия не видела -- ее сознание будто плыло, как картина мира сквозь слезы, назойливо бегущие из глаз.
-- Что с тобой случилось?-- встревоженно спросил Дэвид, обнимая ее и привлекая к себе,-- я же люблю тебя, неужели имеют значение какие-то бредни этого инфантильного блондина... Даже если бы она,--Дэвид запнулся,--...если бы она и была моей невестой, я бы теперь расстался с ней...
"Невестой..." Вот, он сказал это сам, первый... даже без наводящих вопросов.
-- Да, да, конечно,-- улыбнулась Оливия отстраняясь, сделав нечеловеческое усилие, чтобы удержать слезы,-- Ты, кажется, хотел воды?
Он улыбнулся ей в ответ, нежно, и, обрадованный сменой темы разговора, поспешно ответил:
-- Да, принеси, пожалуйста.
-- Я налью тебе из графина, там, оказывается, осталось еще немного.-сказала Оливия.
Она вылила остатки воды в бокал и предложила Дэвиду. Он выпил воду залпом.
Ее рука, когда он отдал пустой бокал ей, дрогнула, так, что он выскользнул и разбился, ударившись о мраморный столик.
-- Ах, миледи, как вы неловки! -- ласково заметил Дэвид, беря ее за запястья.
-- Это к счастью.-- машинально ответила Оливия, заморозив мысли.
Она знала: все, что теперь случится, должно произойти в единое мгновение и теперь -- не думать, превращая час в единый миг, а затем очнуться там, в ее мире, пьяной от неги в объятиях этого единственного любимого ей человека -- и уже навсегда.
-- А разве сейчас ты не счастлива? -- поинтересовался полуигриво Дэвид, нежно ее целуя,-- или тебя действительно так уж волнуют всякие мои полузабытые подруги детства?..
И Оливия внезапно почувствовала более чем поняла, что Альберт, тогда говоря о нем, не лгал, и даже ничего не преувеличивал...
...Только протянуть эти несколько минут перевоплощений души...
Она смахнула выступившие слезы.
-- Не плачь, будь умницей,-- Дэвид нежно гладил ее лицо, глаза, ресницы,-- ведь все мы не безгрешны. Ведь я с тобой, и не стоит так ревновать к бестолковому прошлому...
-- И к неизбежному будущему?..
Он рассмеялся.
Ей показалось море жестокости и бессердечия -- он даже смеется -- какой смысл теперь имели слова, жесты, взгляды... Для него все ее чувства -страхи, боль, опасения -- смешны и несерьезны...
-- Ну неужели ты не простишь мне даже то, что раньше я тебя не знал? -он снова обнял ее.
Она прижалась к нему:
-- Ведь ты будешь ждать меня, правда? -- на ресницах капли слез,-- Ведь ты не опередишь меня на вечность, не заставишь бесконечно гнаться за твоей исчезающей тенью?
-- О чем ты?
-- Я обещаю: ожидание не будет долгим. Но и ты обещай: не уходить слишком далеко...
-- Я не понимаю,-- неуверенно уже произнес он,-- что ты хочешь сказать?..
Она взглянула в его глаза -- они были полны растерянности и недоумения. "Нет, он не видит, не чувствует..." Оливия резко отстранилась. Будто туманная пелена застелила ее мысли, останавливая взгляд на оконном стекле.
Зачем?..
Зачем все это? Почему она ему что-то говорит, о чем-то просит? Зачем пытаться словами и пустыми рассуждениями прокладывать себе дорогу, стараясь замаскировать приближение, вдруг ставшего таким дьявольски неизбежным, финала. Ведь сейчас наполнится прозой возвышенная поэтика ее любви, в грязной агонии уходящей в неизвестность вместе с этим человеком, этим единственным, единственно и безнадежно любимым...
Она не слышала, что он говорил ей, словно погруженная в летаргию, и очнулась внезапно, вдруг больше почувствовав, чем услышав, как его слова перешли в мучительный стон.
Оливия медленно обернулась -- Дэвид болезненно сжимал пальцами виски.
-- Что с тобой?
-- Ужасно вдруг разболелась голова,-- ответил он после паузы,-- Здесь очень душно, просто нет воздуха... Открой, пожалуйста, окно...
Она машинально подчинилась. Ветер взметнул шторы.
-- Так лучше? -- поинтересовалась Оливия, присев на край кровати.
Он ответил не сразу, будто стараясь пересилить боль, заглушающую разум и рассеивающую мысли.
-- Немного лучше,-- он попытался улыбнуться,-- Наверное, мне не следовало вчера пить вино: такое ощущение, как будто его было море и вперемешку с чем покрепче... И голова...
Оливия бесчувственно смотрела на него. Она ждала окончания не сожалея -- ей казалось, что это уже не Дэвид, открывалась финальная страница прозы...
И еще мгновение...
-- Оливия, у тебя не найдется чего-нибудь от головной боли?.. Пожалуйста...
-- Зачем? Что толку...
-- Тебе меня не жаль?..-- он еще пытался шутить.
-- Жаль? -- она смотрела на него,-- Зачем жалеть, ведь скоро все пройдет...
-- Но это невыносимо...-- он вновь прижал пальцы к вискам, пытаясь сдержать стон,-- мне кажется, что еще немного и я сойду с ума. Лучше, наверное, умереть... Я прошу тебя, дай мне что-нибудь от этой боли...
Она в раздражении встала.
-- Боже мой, неужели невозможно умереть без лекарства?! Неужели надо обязательно превратить в фарс конец, поставить кляксу вместо точки?!. Всего ведь несколько минут...
-- Умереть? -- он через силу улыбнулся,-- о чем ты говоришь?
Она резко обернулась:
-- Ты не веришь?
-- Чему?
-- Я дала тебе яд. Вода была отравлена.
-- Яд? -- он рассмеялся на мгновение даже забыв о боли,-- Это как, сцена ревности в манере Вильяма Шекспира? Нет, на роль Отелло ты не годишься, он не был голубоглазой блондинкой... Тем более, зачем заниматься таким низким плагиатом?..
-- Нет, это не сцена ревности.-- сказала Оливия и он, увидев слезы, текущие по ее щекам уже не поддаваясь ее контролю, вдруг с пугающей отчетливостью вспомнив весь их разговор до мельчайших подробностей, понял, что она не шутит.
-- Нет...-- произнес он непроизвольно, почувствовав приступ ужаса, заполнивший все его существо...
-- Дэйв,-- ее слова звучали мольбой,-- просто я не могла видеть, как ты уходишь, как твой мир разделяется с моим, как ты возвращаешься в реальность из моего сна... Ты должен быть здесь. Навсегда.
Он будто бы онемел -- настолько чудовищными показались ему ее слова, настолько нереально-вычурными, что он не смог бы поверить, что это происходит с ним, если бы не адская боль, разрывающая все его тело, затмевающая разум, душу на грани потери сознания.
