Но оглядываться назад было поздно. Ничего не оставалось, как пристать к той единственной спасительной гавани, которая всегда была открыта для их утлой любовной лодчонки:
— На форум сегодня заглядывали, Порочестер? Там конкурс новый объявили — с призами от редколлегии. Тема — «Эротическая лирика».
Вилка в пальцах бедняги Порочестера неловко звякнула о фаянс.
— Эротическая?!.. — изумился он, густо покраснев ушами. — Очень интересно. И Вы тоже будете участвовать?
— А как же! — оживилась Лена. — У меня и стихотворение подходящее есть — на днях сочинила. Прочесть?..
— Ну-ка, ну-ка… Давненько я не слышал Ваших новых стихов…
Лена смущённо откашлялась.
— Называется «Свет и Тьма» — собравшись с духом, начала она. -
По лучезарным ангельским просторамРазлит божественный нектар;О, как люблю я щекотать курсоромВаш симпатичный аватар!..
— Действительно, эротично, — обрадовался Порочестер, с неожиданным аппетитом отправляя в рот аккуратный колбасный кружочек. — И как жизненно! Именно щекотать! Обводить эти прекрасные контуры…
Он имел в виду новую аватарку Елены — с её наконец-то актуальной фотографией, которую я сделал своей старенькой мыльницей («уличил», как она мило каламбурила). Надо сказать, явление Елены, до той поры прятавшейся за безликим пакетом ацидофилина, вызвало среди форумчан ажиотаж; многие радовались: «Ой, какая Вы хорошенькая!..»
— Помните, Леночка?..
В райском саду ли, у компа ли,Зная величие в малом,Я обвожу эти контуры —Грани меж сном и реалом…
Теперь пришёл черёд Елены краснеть.
— Кстати, а почему Вы сменили аватарчик? — поинтересовалась она. — Тот, прежний, мне так нравился… Такой был симпатичный! Там был добрый гномик, а теперь какое-то… хм… адское пламя…
— Это пламя страсти, — осмелел Порочестер. — Оно олицетворяет то, что происходит сейчас в моей душе…
— Да, — закивала Елена, — я понимаю. У моего стихотворения есть ещё один катрен:
И пусть мне суждено войти с позоромВ глухие адские врата,Я не устану щекотать курсоромВаш равнодушный аватар!!..
— «Врата — аватар» — прекрасная рифма! — оживился карлик. — Только почему «равнодушный»? Он вовсе не равнодушный. И вот это: «Вашшшш, равнодушшшшный…» — не очень хорошо. Шипение какое-то. «Твой» — звучало бы гораздо лучше… Кстати говоря, Леночка, а не выпить ли нам с Вами на брудершафт?!..
Вот тут-то, по словам Лены, всё и началось. «Он так пристал ко мне со своим брудершафтом — хоть кричи!» Увы, в этот миг бедняжка ясно понимала, что если и есть на свете что-то, чего ей сейчас хочется меньше всего— так это вживую целоваться с виртуальным возлюбленным. Но отступать было поздно.
— Почему бы и нет, — весело сказала она и пододвинула табуретку почти вплотную к Порочестеру. — Давно пора!
Тот зазывно подставил ей согнутую руку. Переплетясь согласно традиции и опасливо косясь друг на друга, мои друзья старательно, большими глотками опустошили свои бокалы. Но прежде, чем кавалер успел что-то предпринять, Елена быстро чмокнула воздух возле его рта — и тут же, ловко выпутавшись из переплёта (детская игра в «Олимпиаду», право же, была сложнее!), громко и радостно спросила:
— Ну что? Уже можно на «ты»?
— Неееет!!! — заорал облапошенный карлик, выпучив на неё глаза. — Нет! Не считается! Этот брудершафт недействителен!!!
— Почему? — огорчилась Лена. — Всё же честно! Я выпила бокал до дна!
— Как бы не так! Придётся повторить. Разве Вы не знаете, Леночка, что брудершафт засчитывается только в том случае, когда участники соприкасаются слизистыми оболочками губ. Вот этими… — Тут Порочестер двумя пальцами вывернул свою толстую нижнюю губу и с гордостью продемонстрировал собеседнице красную пупырчатую изнанку:
— Видите?.. Если этого не произошло — считай, только зря продукт перевели…
— Что-то я нигде о таком не читала, — засомневалась Елена, но призадумалась. Порочестер был во много раз умнее, опытнее и образованнее её, и, возможно, действительно знал изначальную суть традиции. Впрочем, она тут же почуяла неладное:
— А мужчины?!.. Мужчины-то как соприкасаются слизистыми? Если они нормальной ориентации?..
— Мужчииины?!! — изумился Порочестер. — Да что Вы такое говорите, Леночка? Надо же, в такой хорошенькой головке — и такие грязные мысли… Мужики никогда не пьют друг с другом брудершафта! Если только они, действительно, не… бррр, какая гадость… даже представить себе такого не могу…
— Ну и ерунда! — с торжеством сказала Лена. — «Брудершафт» это же по-немецки значит — братство! Это мужской ритуал! Вы, как всегда, всё перепутали… то есть ТЫ.
На это Порочестер уже не нашёлся, что возразить, и только сидел, уставившись в одну точку, и на лице у него было написано:
«Всё пропало».
Махнули ещё по рюмашке. Спасительные темы брудершафта и Златоперья мелели с каждой секундой — и гордые созвучия моего никнейма всё громче звенели в воздухе немым укором. В эту минуту оба тосковали по мне до безумия, — тосковали, каялись и давали себя страшные клятвы никогда, никогда больше не пускаться в столь опасное плавание без опытного и надёжного лоцмана; увы, даже их синхронные заклинания не способны были телепортировать меня в эту уютную кухоньку.
— Кстати, как он там? — спохватилась, наконец, Лена. — У него, наверное, уже закончились занятия. Скучно ему, небось, без нас…
— А давайте ему позвоним! — обрадовался Порочестер. — Или напишем смс…
Оба кинулись к своим мобильникам. Далее всё произошло в мгновение ока: после короткой, но яростной борьбы — «с моего позвоним! Нет, с моего! Да подожди ты…» — Порочестер вдруг обнаружил себя сидящим на Елениных коленях и жадно обнимающим её за талию. Секунду спустя они уже страстно целовались, позабыв о недописанной цидуле, — причём Елену поразила его манера, в её тридцать семь для неё новая: отчаянно крутя головой, он со всей силы давил на её рот челюстями, будто пытаясь проломить некую преграду.
Меж тем оба не ощущали ни удовольствия, ни отвращения, только одно: «Слава Богу, получилось!» — и ещё: «Ну, и дальше что? Может, стоит на этом и остановиться?..»
— Ну вот, — сказала Елена, когда они, наконец, отстранились друг от друга. — Вроде соприкоснулись слизистыми…
Задыхающийся Порочестер томно закатил глаза.
— Не пора ли нам, наконец, познакомиться? — выдавил он. — Майоров Вячеслав Ильич. Можно Слава.
Лучше бы он этого не говорил… Ещё секунду назад перед Еленой сидел её Мистер Порочестер и были возможны варианты. В конце концов, она, хоть виртуально, но любила его, — а любимого человека всегда приятно, да и полезно помучить отказами. Но теперь она вдруг оказалась в объятиях абсолютно чужого, постороннего ей мужика, какого-то Вячеслава… как там его?.. — и последние пути к отступлению были отрезаны. Перед теми, кто нам безразличен, мы в вечном долгу. Неистребимое, никогда не замолкающее в этой женщине чувство чести обязывало её (раз уж так получилось) отвечать за выданные авансы — и она поклялась, что сделает всё, что в её силах, чтобы несчастный, обездоленный жизнью человек не пожалел о своём визите.
— Очень приятно, — сказала она, лихорадочно перебирая в голове полузабытый ассортимент всех известных ей средств, — а я Елена Валерьевна. В душевом баке полно воды, Славочка, хоть обплещись.
8
Воскресный день начинался так мирно, так благостно!.. Мы с друзьями играли в кости… Нет, лучше начну с самого начала. В воскресенье мои дорогие друзья, Леночка и Славочка, пришли ко мне в гости. Весёлые, цветущие, такие смешные — он ей по плечо, а то и по грудь, пока она не сняла сапоги, — в руках гостинцы: полуметровая пицца «Маргарита» и пакет с двумя килограммами винограда. (Я всегда приучаю гостей приходить в мой дом не с пустыми руками — я ведь человек аскетичный и в моём холодильнике особо не разживишься.)
Лена была у меня впервые. Я боялся, что после роскошных интерьеров Порочестера ей у меня не понравится, даже вымыл полы и протёр ванну с хлоркой, чего обычно не делаю. Но она вроде ничего, не сильно кривилась — хотя и отметила вскользь, что я, дескать, по своей глубинной сути — старый холостяк. Тем обиднее было то, что произошло потом — как будто не могли выбрать другого места.
С той злополучной эротически-компьютерной истории прошла уже неделя. Я не знаю, как им удалось скорректировать свои реально-виртуальные погрешности, — не считаю себя вправе встревать. Но, видимо, всё как-то утряслось, потому что однажды, когда Порочестер по какой-то нужде вызвонил меня в скайпе, я услышал за кадром Еленин голос. Вот и хорошо. Ничего большего я не желал, чем чтобы мои дорогие друзья были счастливы. Ну, а там с их стола и мне, может, крошки счастья перепадут.
