Он высокий и статный, в шубе из чёрного меха, с каштановыми зализанными волосами. Лицо болезненно-худое, боль словно оставила на бледной коже свой безупречный оттиск. Красивый нос с горбинкой, тонкие губы, слегка раскосые вишнёвые глаза. Клара рассматривает его едва дыша, чувствуя, как по спине проходится холодок.
Её пугает его взгляд — живой, едко-весёлый и уверенный.
Он принадлежит будто совершенно другому человеку.
Или это он настолько рад её видеть?
— Наконец, этот день настал, — он улыбается ей, — я Джорж Вангорд, а вы...
— Верно, это наша Клара, — Вельвет поднимается из-за стола, — позволите... Я должен показать вам, где можно оставить одежду и привести себя в порядок.
Джорж улыбается.
Да так, что Марка едва ли не передёргивает.
— О, я в порядке, — тянет он, снимая шубу и протягивая её Орку. — Вы ведь констебль, верно?
Тому приходится подчиниться.
— Позвольте, — Марлен зачем-то стучит ложечкой по бокалу, не глядя на гостя, — нам пришло письмо, что вы... не собираетесь приезжать к нам.
— Неужели?
Джорж оглядывает зал по-хозяйски, все его движения хлёсткие и уверенные.
Он со скрежетом отодвигает стул и садится рядом с Кларой, между ней и Марком.
— Продолжайте. Пришло письмо — и? Какое письмо?
Марлен, наконец, переводит на него взгляд. Она видела его ребёнком и даже узнала. Несколько лет они переписывались, но она даже представить не могла, что у молодого человека, что должен стать супругом Кларе, будет такой голос, такие манеры и такой тяжёлый флёр, волочащийся позади плащом.
И всё же это он.
А что ведёт себя как хозяин оправдано.
И всё же карты указывали на смерть.
Но она уже не раз ошибалась.
— Без подробностей нам сообщили о вашей кончине. Письмо было запечатано печатью вашего рода. Поэтому у нас не возникло сомнений, — проговаривает Вельвет хмуро.
Джорж внезапно смеётся, громко, заразительно, обжигающе.
Клара, побледневшая, вздрагивает. Мысли всмятку. Разговор с матерью — в камин. Потому что клан Харш держит своё слово, и если оно было дано Джоржу Вангорду, он получит то, зачем пришёл.
— Забавно, — произносит он, и голос медовый горчит. — Умереть сейчас было бы весьма некстати. Разве я мог так поступить?
— Смерть не спрашивает, — произносит Марлен.
— Мы с ней на короткой ноге, — улыбается Джорж. — Словом, не волнуйтесь, я здесь. Нездоровилось и вправду, но болезнь мою сильно преувеличили. Будут рад потом взглянуть на письмо. С этим недоразумением нужно разобраться. Клара, вы стойко пережили смерть будущего супруга? — оборачивается он к ней.
Она поджимает губы.
— Во всяком случае, — произносит, накалывая мясо на вилку, — я её пережила.
— А когда узнали?
— Сегодня днём.
Он с улыбкой поднимает бокал, о котором слуги уже позаботились. Отпивает багровый нектар, смакуя каждый глоток. И бросает, словно с одобрением:
— Быстро.
Глава 28. Пролетая над столом
Марлен звонко смеётся, и только Вельвету обыкновенно нравится этот смех, но сейчас даже он выглядит раздражённым. Клара, бледная и со строгим, сосредоточенным выражением лица, спокойно нарезает на тонкие ломти мясо и отпивает элариас из высокого хрустального бокала. Всё кажется огромным рядом с ней — стол, посуда, будущий супруг.
Джорж — теперь ей чудится, что имя дурацкое — отвечает на стандартные вопросы Вельвета: как дорога, как соседние земли, было ли холодно тебе, девица?
Всё в таком духе.
Марк на удивление студён и безразличен, как и всегда.
Её это украдкой колит, но с другой стороны — она ведёт себя точно так же.
Это ведь обычное дело — женихов на переправе менять.
Клара вдруг хмыкает, а затем и вовсе смеётся. Недолго, но достаточно громко, чтобы понять, что ещё и красиво.
Где-то в столице это вызвало бы недоумение, но никто здесь, кроме Марка и Джоржа, даже не перевели на неё взгляд.
— Что показалось вам смешным? — с каким-то слишком живым любопытством интересуется последний.
Клара усмехается, касается его руки, слегка сжимает и произносит:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вы ведь шутки изволите шутить, лорд Вангорд, вот я и смеюсь. Странно, что остальные не такие податливые. Видимо, ваш юмор им не по душе.
— Клара, солума ради, — шепчет Марлен.
Вельвет на удивление даже не думает её одёргивать.
— Она права, — чеканит он.
— Наша семья давала вам слово, приглашала вас стать хозяином этого замка. И что в итоге? Вам кажется забавным вперёд себя слать записки подобного содержания? Всем известно, что после смерти того, кому дана клятва, она аннулируется.
— Я вовсе на вас не злюсь, — улыбается Джорж, — такая суматоха, Урахад на носу... Разумеется, вы не дождались подтверждения столь странного заявления.
— Оно было запечатано вашей печатью, — напоминает Вельвет.
— В ваших владениях, видно, завёлся мелкий пакостник, — Клара отпивает ещё элариаса и усмехается, — не можете держать своих людей в узде?
Глаза Джоржа горят весельем, каждое слово его будто раззадоривает.
— Я буду счастлив, если вы преподадите мне урок, эрла. Но сначала всё же буду рад взглянуть на письмо. Если оно — очевидная подделка, к вам у меня будет несколько вопросов. Точнее, к вашему отчиму. Ведь это вы здесь всем заправляете, лорд Харш? Скажите, Клара знает, какая роль ей отведена?
Её тонкие пальцы вцепляются в хрустальный бокал и белеют.
— Её роль — быть эрлой Дагарда, и у неё есть и будет право голоса.
Джорж Вангорд мажет взглядом по ладоням Вельвета и замечает:
— У вас мягкие руки.
— После ужина я покажу вам послание, милый Джорж! — улыбается Марлен. — В одном из своих писем вы упомянули о делах кузины как-там-её... В общем, как у неё дела?
— Донесение о вашей смерти — ваш недосмотр, — вдруг встревает Марк, который теперь по сути не имеет право ни на что вообще, даже на слово за этим столом. — Вы не приехали заблаговременно, зная, что по законам Арадии эрла должна выйти замуж в течение месяца после своего совершеннолетия.
— Я успел, — ухмыляется Джорж.
— Мы ведь не разводом борзых занимаемся, можно было бы и навестить её здесь хоть раз.
— Да, я слышал, вы разбираетесь в собаках.
Клара поджимает губы, понятия не имея, как это остановить.
— Вы медлили, и мы вынуждены были поторопиться. Рука эрлы уже мне обещана. Слово Марлен отдано, а её слово сейчас расценивается, как слово Итибола Харша. Может быть, кто-то позавидовал вам и решил таким образом сорвать свадьбу? Разберитесь с этим.
— Клара, у вас есть мнение и на этот счёт? Вы обижались, что я не приезжал? Мне так жаль. Но хорошо, что вас было кому утешить. Старший брат — это прекрасно. Надеюсь, нашим первенцем будет мальчик. Чтобы был опорой остальным. Как думаете?
— Я думаю, что вы действительно поставили нас в неловкое положение.
— После замужества это станет для вас обыденностью.
Он сверлит её странным взглядом, Клару передёргивает от отвращения.
Она не думает, что это есть смысл хоть как-то комментировать.
Но Марк считает иначе. Джорж летит через весь стол и падает на жестяную клеть с углями. Марлен не слишком натурально вскрикивает. Клара вцепляется в Марка, глаза которого словно заволочены пеленой.
— Что ты творишь?
— Он тебе не подходит...
Хочется согласиться, но Клара не смеет.
Джорж запрокидывает голову, делает несколько глубоких вдохов и выдохов и одаривает всех колючим смехом.
— Верно говорят, что с Итиболом умер и клан Харш.
— Милый, что ты такое говоришь, — выходит к нему Марлен. — Ты всегда хорошо отзывался о клане, именно поэтому...
— Да-да, — бросает он скучающе, поднимаясь и окидывая её пристальным взглядом. — А вы постарели.
— Я думаю, вам стоит уйти в свои покои, — говорит Вельвет. — Слуги приготовили постель и ванну, вам нужно отдохнуть с дороги. Ужин принесут. Завтра я покажу вам письмо, и мы решим, что делать дальше.
