Пора заняться своим взглядом. Как я ни присматривался, не находил в нём ничего такого-эдакого. Глаза как глаза и взор обычный.
Чуть подумав, достал из серванта альбом с фотографиями, нашел своё фото, вгляделся в него, затем посмотрел в зеркало, сравнивая с «оригиналом». Да, что-то есть такое. Усталость – не усталость, злость – не злость, но глаза были… зеркало души, блин. Взор орлиный, мать-перемать – как говорил Белкин.
Попробовать смотреть по-другому? Попытаемся. Начинаю кривляться – и так и эдак. Прищурюсь – не то, выпучусь – совсем не то. Изображу грусть – с таким видом только «на пропитание» просить. Нахмурюсь… ерунда получается. Зрачки к носу – идиотом выгляжу. Даже попробовал сделать глаза, как у кота из «Шрека». Получилось… даже описать трудно, но слеза от этого вида наворачивается…
В дверь позвонили. Потер лицо, разгоняя все выражения, и пошел открывать.
– Это я, – Савин зашел и сразу принюхался: – Чем это так вкусно пахнет?
– Супом, – говорю ему, – есть будешь?
– Не-а, я дома поел, – махнул рукой Олег, – мама никуда не отпускала, пока тарелку каши не склюю.
Мы прошли на кухню. Я снял крышку с кастрюли и посмотрел внутрь.
– Кажись, готово.
Савин тоже заглянул в посудину.
– Что это за варево? Не то ли зелье, которым ты сегодня объелся?
Он принюхался:
– А пахнет! – и махнул рукой. – Ладно, накладывай. Так и быть, попробую его.
Усаживается за стол и улыбается:
– Может, тоже как шпиён глаголить да руками и ногами, махать начну.
– Ну-ну, хлебай, мечтатель.
Мы быстро опустошили тарелки. Суп, приготовленный без приправ из незамысловатых и доступных продуктов, был вкусен и сытен.
– Уф, здорово! – Олег вытер вспотевший лоб и прокомментировал: – Ешь – потей, работай – зябни! Вкуснотища! Рецепт у матери узнаешь, или это семейный секрет?
Я улыбнулся, наливая чай.
– Никакого секрета. Рецепт прост – картошка, плавленый сырок, лук, соль по вкусу, и всё.
– И всё? Постой, так это ты варил? – Он взял лежащую на столе записку и пробежал её глазами. Потом поднял на меня взгляд и пробормотал: – Серый, ты… как… это… а ты кто?
Я рассмеялся:
– Да Вязов я, Вязов. Сергей Вязов.
Савин посмотрел на меня внимательно и начал перечислять, загибая пальцы:
– Драться стал как заправский каратист, по-английски вдруг заговорил, да ещё местную гопоту развёл, сам суп сварил… Ты вчера ещё обычным был, – загнул он все пальцы в кулак, – а сегодня… Что произошло? Скажешь или нет? Или опять забухтишь про желание волшебное?
Я вздохнул. Что ему сказать? Правду? Не поверит всё равно. Сказать – вещий сон увидел, про будущее? Увидел, впечатлился, и бац! – заговорил внезапно по-буржуйски. А про приемы, что тогда сказать? По телевизору изучил? В какой передаче, каком фильме? М-да!
– Знаешь, Серёг, – вытирая пот со лба, говорит Олег, – ты на самом деле какой-то другой стал. Мне начинает казаться, что Зеленина права, считая тебя шпионом.
Обалдеть! Ладно, хоть про глаза ничего не говорит. И что в ответ сказать?
– Ты меня раскрыл! – отвечаю ему шуткой и, хлопнув себя в грудь, объявляю: – Я Серж Эльмс, агент Интеллидженс сервис под номером ноль-ноль восемь. И теперь мне придётся тебя убить или завербовать!
– Да ну, шуточки у тебя, – показушно обижается Савин, – ладно я, а вот что ты отцу Зелениной ответишь, если она всё расскажет ему, да ещё записку представит?
Мля! – только и мог я подумать в этот момент. Все знали, что отец Зелениной, был комитетчиком. А здесь пока к таким фактам присматривались. Точно на заметку возьмут, а мой честный рассказ о будущем, в лучшем случае, покатит на психушку. Проблемы у отца будут точно. Как чуял, что шутка очень неудачная была. Остряк хренов.
Мысленно махнул на это рукой – все равно ничего уже не изменишь, а отец Зелениной, надеюсь, может принять всё это за детскую шутку. И раз начал, то продолжаю гнуть свою линию:
– А я не шучу – не успел узнать самую важную тайну…
Савин поднял в удивлении брови. Я смотрел на него, а он, в ожидании продолжения, на меня.
– В нашей школе я так и не узнал, – сделав паузу, огляделся (типа – нет ли кого рядом) и громко объявил, – какие на завтра заданы уроки!
– Клоун ты, а не каратист, – констатирует Олег, – прав Генка Ким, тебе в цирке выступать надо.
– А чо? – чешу я затылок. – Мож и вправду, ну эту всю разведку, в клоуны, что ли, податься?
Савин крутит у виска, но я сам уже понимаю – надо завязывать.
– Ладно, шутки в сторону, что там задали?
– Да ничего почти. Завтра последний день учиться будем. По математике примеры порешать, по русскому ничего, а вот по литре стих выучить. Это для тех, кто оценку исправить хочет. Так Елена Михайловна сказала.
Елена Михайловна Щупко была нашим классным руководителем, она же вела у нас литературу и русский язык.
– А стих какой?
– Как она сказала – на усмотрение, – пожимает плечами Олег, – а там, мол, поглядим, какую оценку в итоге ставить.
Да, бывали у наших учителей такие бзики, но только чтобы вытянуть нас на хорошую оценку в четверти. Выучить-то выучу, только что учить?
– Сам-то что зубрить будешь?
– Пока не знаю.
Я не помнил, какие у меня были оценки по литературе за седьмой класс. Вообще не помнил оценок в целом. Вроде четверки были, но стоит в дневник глянуть.
– Пойдем в комнату, чего на кухне сидеть?
Зашли в мою комнату. Я достал свой дневник и взглянул на последнюю страницу, где выставлялись итоговые оценки по предметам. Ага, имеются три тройки – английский, русский, физика. Ну, по двум «могучим и великим» все понятно, а вот с физикой у меня в школе были нелады конкретные. Не было понимания этого предмета, хотя после школы как-то начал вникать в суть. Получилось аналогично английскому языку. Те же электрические цепи с законами Ома для меня стали открытой книгой после пояснения одного продвинутого парня. Возможно, получится исправить тройку на четвёрку. Надо будет Василия Владимировича спросить на предмет исправления оценки по физике и английскому, а сочинение по русскому языку и литературе мне придется писать.
Олег в комнате даже не присел. Постояв, он заглянул в мой дневник, хмыкнул и пошел в зал. С оценками я разобрался, поэтому тоже направился туда же.
Савин вытащил из мебельной стенки толстый том Большой Советской Энциклопедии и с ней плюхнулся на диван, а я уставился на телевизор. Хм, что говорить? Привык к своей метровой жекашной «соньке». Опять появилось музейное чувство, только уже в своей квартире. Передо мной стоял раритет. Совсем забыл, что у нас имелось такое чудо советской бытовой техники. «Радуга-704» была одним из первых цветных телевизоров. Рука сама потянулась к выключателю. Вообще, процесс включения напоминал своеобразный ритуал – включить стабилизатор, включить телевизор, повернуть ПТК… экран, напоминавший огромный иллюминатор, начинал светиться не сразу, можно чашечку кофе успеть выпить. Зато цветной! Даже в это время цветные телики имелись не у всех. Я уже говорил – дефицит.
Звук появился быстрей изображения, и кто-то пока невидимый громко сказал: «Ес оф кос!» Блин, это вторая программа, с её образовательными передачами. Они шли одна за другой. Сначала с изучением немецкого, затем английского. Помнится, были передачи с итальянским языком, или такие как «Абевегедейка» и прочие. Ленивчиков не было и в помине, а каналы переключались только ПТК. Я щелкнул пару раз по часовой стрелке и, вместе со звуком, возникло изображение – два человека беседовали на казахском языке. Я за много лет так и не изучил его и знал только с десяток слов. Продолжаю переключать. Следующий канал тоже казахский – что-то рассказывает о природе. Дощелкиваю до десятого – тут сетка с постоянным пищанием, пока трансляции нет. Переключаю до первого канала и вижу любимую тетю всех детей – Валентину Леонтьеву, и передачу узнаю – «В гостях у сказки». Надо же, помню!
Савин оторвался от изучения энциклопедической мудрости и сказал с усмешкой:
– «Кощея бессмертного» будут показывать. Может, ну его, этого неруся? Пошли ко мне. Недавно батя кассет привёз с новыми фильмами.
Оп-па! Сюрприз. Я отлично помнил, что у Савина был кассетный магнитофон, но простой, а не видео. Отец Олега был торгпредом, часто бывавшим за «бугром», а родной дядя привозил из Владивостока японские дефицитности в виде кассетных магнитофонов и кассет к ним. Но вот видео…
Я заглядываю в справочный фолиант и вижу, что Савин читает про «Интеллидженс сервис».
– Не занимайся ерундой, – говорю ему, – я пошутил про разведку.
– Я понял, что ты дурачился, – кивает Олег, но продолжает скользить глазами по тексту.
Показывая на большой справочник, шучу:
– Все равно умней не станешь, или учишь справочный материал наизусть для Елены Михайловны? Уверяю, это не оценят должным образом. Слог не тот.
