— Ах ты, с-сука… сучий потрох, — бормотал он. — Где ты, интересно, фене выучился, а? Вертухаем служил? Поговоришь у меня еще… Я вас, пидоров, трогал? Я вам мешал, когда вы пельмени свои жрали? Из-за вас, уродов, не заплатил даже. И ей попадет ни за что.
К заимке он добрался только затемно. Над ней вился легкий дымок, хотя Игнат велел Лехе разжигать огонь, только когда совсем стемнеет.
— Еще один недоумок, — проворчал Игнат. — Нажрался, поди, спит теперь…
Лехи в заимке не было. Игнат присвистнул, заглянул в печь, внимательно посмотрел на остывшие угли. Давно ушел, сучонок.
Игнат махнул рукой и сел на старую, разбитую плаху для колки дров. От усталости он сейчас не чувствовал ничего, кроме безразличия. Будь что будет… Не иначе Леха ушел с сознанкой. Нельзя было оставлять одного. Совсем расклеился, как баба стал… А чего бы ему не стать, коли я его бабой и сделал? Утром Леха даже сказал: может, тебе постирать чего? Вот такие петухи, говорят, после зоны свой пол переделывают за большие бабки… А еще он говорил, что боится остаться один. Страшно одному. Окровавленная тетка мерещится в каждом углу. Может, менты уже с разных сторон крадутся, в кольцо взяли. Хотя вряд ли. Леха в лесу плохо ориентируется. Наверняка заблудился, лазит где-то…
Игнат достал трофейные «Макаровы», числом их было целых три. Плюс запасные обоймы. Теперь, в случае чего, еще парочку-тройку ментов он с собой прихватит.
Он снял предохранители у «Макаровых», взял в каждую руку по пистолету, прилег на еловый лапник, на котором они спали, и закрыл глаза. Только бы не уснуть, подумал он. И тут же заснул.
Проснулся Игнат оттого, что замерз и кто-то осторожно толкает его в плечо. Печка давно погасла, и через приоткрытую дверь было видно вставшее солнце, а на траве сверкал иней.
Леха, а это был он, отпрянул в сторону.
— Ты где таскался? — спросил Игнат, не выпуская пистолеты и ошалело оглядываясь. Нет, вроде никого с собой не привел.
— Ты этих ментов шлепнул? — тихо спросил Леха, и Игнат только сейчас заметил в его руке спортивную сумку, откуда доносился запах еды. — Еле пробился. Оцепление, суки, везде выставили, с собаками шарят.
Игнат прислушался и услышал отдаленный лай собак.
— Где был? — строго спросил он.
— Да вот проснулся, а тебя нет, — оправдываясь, сказал Леха. — А жрать охота. Пошел к Ерофеевне. Она положила чего пожрать, рассказала про ментов. Не вы, мол, их угрохали? Она нам сочувствует, ты не думай…
— А не она их сюда навела? — Игнат сощурился.
Избавиться бы от него, подумал он, и одному уйти,
пока не поздно. Сколько еще этого петушка за собой таскать? Только опять же — не время! Менты — рядом.
12
Сабуров пил пиво с начальником местного ГУВД Тихоновым, круглолицым, лысоватым, с восточным разрезом глаз, сидя на мраморном бортике небольшого бассейна в сауне своего загородного дома.
— Ген, широкая общественность, то есть мои многочисленные избиратели, на митингах и собраниях требуют от меня покончить с преступным беспределом и вычистить органы от оборотней в погонах, согласно последней столичной моде! — Сабуров отпил большой глоток и положил в рот маслину.
— А ты им сейчас пообещай, — пожал плечами Тихонов. — Сделаем, мол. Делов-то куча.
— Я и обещаю приложить все силы, как только меня изберут…
— Это я в курсе, — кивнул Тихонов. — Мне докладывали. Мол, сразу сменишь все руководство ГУВД. Так?
— Ген, ты не обижайся. — Саба положил руку на его плечо. — Сам же говоришь: обещай. Но потом с меня с живого не слезут, потребуют отправить тебя в отставку-.
— Ну так отправь, — снова согласился Тихонов. — За меня не беспокойся. Я уже присмотрел себе место зам директора в известном тебе заводике, где из шлама добывают золотишко. Кстати, ты пока еще не действующий губернатор. Так что можешь обещать все, даже отделиться от России и вступить в ООН.
— Тебе смешно… Ты забыл, что Влас, этот старый хрен, вдруг поддержал меня, хотя его никто не просил! А это существенно сузит мой электорат.
— Влас тебя только дискредитирует, — согласился Гена, отпив глоток. — Тут есть проблема.
— Ну! Я его об этом ни разу не просил, веришь? Мне вот записки шлют в президиум, типа, Власов вас поддерживает, а именно при нем объявился этот серийный маньяк, который мочит всех подряд направо и налево, а он ничего не может сделать.
— Так обещай всем, что ты этого маньяка лично поймаешь.
— Да это понятно… Только как это грамотно подать? Как откреститься от Власа? У Солода, может, слыхал, объявился из Москвы этот, как его, выговорить не могу. Словом, мордодел… Я его видел и слышал вот как тебя. Бойкий на язык…
— Имиджмейкер — спокойно поправил Тихонов. — Слыхали про него. С помощником прилетел. А у тебя до сих пор никого нет?
— Найдем, — пренебрежительно махнул рукой Сабуров. — Мне уже обещали. Так этот сучонок напрямки мне сказал, что растущую преступность обязательно повесят на меня. Раз менты, что меня поддерживают, только разводят руками.
— Запомни. Мы, правоохранительные органы, вне политики, — строго сказал Тихонов, подняв указательный палец, после чего положил в рот маслину. — Так всем и отвечай.
— Тихоня, а с чего ты так спокоен? — заинтересовался Сабуров. — Ну я понимаю, замочил бы Игнат только журналистку эту… Но он же и твою ментуру почистил! Иль ты все равно хотел произвести сокращение штатов?
— Херня это все, — со вздохом сказал Тихонов, поковыряв в зубах. — Трех моих милиционеров твой Игнат уже убил. Отвязной оказался… Какое тут сокращение? Денег нет, вот проблема! А их семьям надо что-то теперь заплатить. Из Москвы на этот счет только факсы идут. А не бабки. Не знаю, что ответить… А все ты, где ты только откопал этого мочилу! — И погрозил хозяину пальцем.
— Найдем! — пренебрежительно махнул рукой Сабуров. — В смысле, отслюним, раз такое дело, на ментовских вдов и сирот. И сделаем это публично, пока
Солод не опередил. Пришли мне номер счета, разнарядку, кому сколько, я подпишу.
— Не могли вы спокойно одну бабу замочить, — раздраженно продолжал Тихонов. — Бумаги забрать и за собой прибрать. Поручил бы профессионалам.
— В том-то и фишка… Не жадность тут. Говорил уже: мы для понта, типа, на бытовуху списать и сразу дело закрыть. А шлепнуть ее профессионально — тебе бы пришлось этих профессионалов искать.
— Вот по твою бытовуху и прилетели следователи из Генпрокуратуры.
— Да уж… получается, этот Игнат всем профессионалам профессионал! — закряхтел Сабуров. — Как колобок ушел. От моих и твоих.
— Пригласи грамотного чистильщика! — стукнул кружкой Тихонов. — Или опять денег пожалеешь?
— Да уже пригласил… — махнул рукой Сабуров. — Из самой Москвы прилетел, хорошие бабки за него отдал.
— Скупой платит дважды.
— Получается, что так… Кликуха у него Богдан, может, слыхал? В ориентировках у тебя проходил?
— Что-то слышал… — равнодушно сказал Тихонов. — Постой, это не он трепался с Игнатом по мобильнику Трофима?
— Как это? — удивился Сабуров. — Когда? О чем?
— Тут дело такое… Ты только не ори, сперва выслушай. Мы, такое дело, в оперативных целях продолжаем слушать твоего Трофима…
— Мы же с тобой договаривались! — приподнялся побагровевший Сабуров. — Опять за старое взялся? Может, и меня слушаешь?
— Ты сядь. Да, и тебя слушаем. Но только когда ты с Трофимом базлаешь. Он ведь с Игнатом на связи, верно? А о чем они там говорят, думаешь, он тебе докладывает? Так вот, Игнат Трофиму звонил, стал хвастать ему, откуда у него новый мобильник и белая «девятка» взялись… Так мы про эту «девятку» узнали, а потом ее нашли. Вместе с Игнатом. И на свою голову. Еще два трупа в погонах. Ну а трубку потом слушал твой Богдан. Он еще уговаривал Игната бумаги ему продать. Мол, после выборов они для подтирки пойдут.
— Это верно. Ну и как, уговорил? — спросил Сабуров уже спокойно.
— Игнат, как я понял, пока озадачился.
— Ты, кстати, обещал нам прислать вашу ориентировку на Игната.
— Найдем. Уже сделали запрос по линии МВД, никуда не денется. А кто тебе рекомендовал Игната? Он что, ничего про него не знал?
— Хлыст, — сказал Сабуров. — Мол, есть у него на примете человек, которому что кровь пустить, что два пальца… Бытовуху изобразит в лучшем виде. Теперь Хлыст сам удивляется. Мол, думать не думал, что Игнат такой борзой.
— Скажи лучше, бабки пожалел, — хмыкнул Тихонов.
— Где мне их взять, эти бабки! — вспыхнул Сабуров. — Туда дай, сюда, тому, другому — и касса пуста… А я их не печатаю!
— А зря, мог бы и печатать, если Огурца не можешь подоить, — негромко сказал Тихонов. — Те, кто на тебя поставили, теперь удивление выражают. Мол, как это у него денег нет? А коттедж себе кто отгрохал, с каких, мол, шишей? Должны быть у Сабы бабки. Так и говорят. Так что доставай где хочешь и как сможешь.
