Саша развернул клочок. Точно, те самые цифры…
— Что там? — спросил Ленчик, зевая. — Что-нибудь важное?
— Более чем… — сказал Саша, сунув записку в карман. — Слушай, а почему нам за это время никто не звонил? Тебе это не кажется странным?
— Я спал, — снова зевнул Ленчик, готовый снова завалиться.
— Эй, эй! — воскликнул Саша. — Не спи, замерзнешь. Не может быть, чтобы за это время Солодухин нас не хватился.
— А он отключен, — снова зевнул Ленчик, по-прежнему не выказывая желания оторваться от постели. — Девки отключили, чтоб мы выспались… Ох и сладко она пахнет!
Он и в самом деле припал носом к простыне и втянул в себя воздух.
— А хороши бабы в Сибири! — продолжал он восторгаться, окончательно просыпаясь. — Если здесь все такие, как эта Светка, — остаюсь! Ни в какую Москву возвращаться не собираюсь. — И снова привалился к подушке.
— Смотри не кончи, — хмыкнул Саша, подключив телефон.
— Лучше твоей Ирки, — обиженно буркнул Ленчик. — Вот ты и злишься.
— Это верно, — согласился Саша, подняв трубку. — Лучше Иры. На все сто.
Ленчик оторвал голову от подушки, присел на краешек кровати.
— Уж не хочешь ли ты сказать?..
— Хочу, — кивнул Саша, набирая номер. — Ты обещал заняться составлением нового лозунга для Солоду-хи. Что-нибудь придумал?
Ленчик сразу забыл про свои подозрения и поскреб в затылке.
— Черт его знает. — Он с надеждой посмотрел на Сашу. — Может, подскажешь?
— Стоп! — Саша положил трубку, уже слыша гудки. — Одно не пойму. Зачем они нас усыпили? Бабки на месте, бумаги тоже… И телефон зачем-то отключили…
Они посмотрели друг на друга. Ленчик присвистнул, встал наконец с постели, подошел к Саше.
— Старичок, ты хочешь что-то сказать? — спросил Саша.
— Ты что-нибудь в этом понимаешь? — Ленчик кивнул на аппарат. — Если ты его не трогал, значит, звонили они. Для этого нас и усыпили, понимаешь? Чтобы мы не слышали их разговора. На Свету это непохоже. А вот твоя Ирка мне сразу не понравилась…
В его голосе звучала обиженная надежда. Этот придурок все еще уверен, что Света от него без ума, подумал Саша.
— Твоя Света, если хочешь знать, звонила по сотовому из ванной! — сказал он. — Я вошел туда, когда она еще говорила.
— Она была голой? — Голос Ленчика беззащитно дрогнул.
Кто про что, зло подумал Саша, а вшивый про баню.
— Нет, она была не голая, а неглиже! — сказал он вызывающе. — А я — в одном презервативе. Она потом вышла, а сотовый забыла. Я нажал кнопку дозвона и увидел на дисплее номер телефона, по которому она звонила. Вот он, видишь? А ты хотел его выбросить.
— Это я понял, — рассеянно сказал Ленчик, думая о своем. — И что было дальше?
— А дальше я этот номер записал, — развел руками Саша.
— У тебя с ней — было? — несчастным голосом спросил Ленчик.
— Ну. А ты как думал? — поморщился Саша. — Теперь мы с тобой молочные братья. Послушай, сейчас не до этого, понимаешь? Не до соплей! Она нас использовала, дошло наконец? Дай лучше свой швейцарский нож, что ли… У тебя там есть отвертка?
Ленчик ничего не сказал, только достал из тумбочки свой ножик, протянул его Саше. Потом молча, уже ничего не выясняя, следил, как тот развинчивал телефонный аппарат.
— Вот! — сказал Саша. — Что это, понимаешь?
Ленчик заглянул ему через плечо во внутренности
аппарата и присвистнул. Хотя и ничего не понял.
— Вот он! — торжествующе повторил Саша, вытягивая на свет божий некое устройство в виде коричневой коробочки, имевшее вместо контактов блестящие крокодильчики. — Эти суки… Эти блядины… — Он потряс устройством в воздухе.
Похоже, ему не хватало слов. Он вырвал из аппарата подслушку и хотел выбросить в форточку, но Ленчик вдруг вцепился в его руку, буквально повис на нем, удерживая от броска.
— Не надо! — заорал он. — Оставь, придурок! Я знаю, что делать!
Саша стряхнул его с себя на пол, но выбрасывать аппарат не стал. Только внимательно посмотрел на него.
— Я слушаю, — сказал он.
— Не понял, да? — спросил Ленчик, по-прежнему сидя на полу. — Им хочется думать, что мы с тобой лохи, так зачем их разочаровывать? Поиграем с ними, понимаешь? Когда захотим передать им дезу — вставим эту штуковину, а если захотим серьезно поговорить, вытащим…
— Кому — им? — сомкнул брови Саша, начиная что-то соображать сквозь головную боль.
— Ну этим, — мотнул головой в сторону его нагрудного кармана Ленчик. — У тебя же их номер, а не у меня!
Саша сел на стул, с сожалением уставясь на Ленчика.
— Ты, ты чего? — спросил тот. — Чего так смотришь…
— Может, тебе лучше вернуться в Москву? — спросил Саша. — Ты вообще понимаешь, во что мы влипли?
— Ну, — неуверенно мотнул головой Ленчик. — Догадываюсь, вообще говоря… Здесь бандит на бандите и киллером погоняет. А наш кандидат, Солодухин этот… Ничем их не лучше.
— Заруби на носу: Солодухин — не обычный бандит, а обаятельный бандит, — наставительно сказал Саша. — С харизмой. И потому я в него поверил. У него есть самоирония, а значит, есть надежда, что мы на правильном пути. К тому же обучаемый. Смотрит мне в рот, боясь пропустить хоть слово. А это хороший признак. Уже намекал, что я мог бы стать его серым кардиналом.
— Для этого не обязательно избираться губернатором, — сказал Ленчик насмешливо.
— Опять ты не понимаешь! — досадливо сказал Саша. — Может быть, он хочет, став губером, начать делать добрые дела, чтобы смыть вину перед обществом… Что смотришь?
— И ты в это веришь? — грустно улыбнулся Ленчик. — Или хочешь поверить?
— У тебя, я смотрю, голова совсем не болит, ага? Или ты не видишь, чего стоят все другие?
— Не все же воры…
— Большинство из них просто еще не попалось… А станут губерами, будут воровать по-черному.
— А Солодухин уже наворовался? — подпял брови Ленчик.
— Он — незаурядный человек! — стал терять терпение Саша. — У него, повторяю, харизма! Воруют те, кто таким образом компенсирует ее отсутствие.
— Опять проблема меньшего зла, — вздохнул Ленчик. — Ну никуда без нее.
— И проблема больших денег! — раздраженно сказал Саша. — Мы знали, зачем и куда едем, правильно?
— Это лошадей не меняют на переправе, — гнул свое Ленчик. — А вот мы, лошади, седоков вполне можем поменять.
— Кого на кого? — приоткрыл рот Саша. — Ты о чем говоришь? Не выспался, что ли? Ты чего, в натуре, такой упертый?
— Я так, в принципе… Все, в общем, правильно, — уныло согласился Ленчик. — А ты уже хочешь меня прогнать.
— Просто здесь становится опасно, — прижал руки к груди Саша. — Ты же слышал, сколько милиционеров убили в последние дни, когда мы прилетели!
В это время зазвонил короткими гудками телефон, и Ленчик быстро схватил трубку.
— Ленечка, дорогой, почему ты так долго не звонил! — задыхающимся голосом спросила мама. — Мы ночь не спали! У тебя все в порядке?
— Все, все в порядке, — сказал Ленчик усталым голосом. — Работы много… Я же говорил тебе. Если что-то случится или понадобится, я обязательно позвоню…
— У нас здесь был репортаж по НТВ, говорили, там у вас, в Красноземске, ужас что творится, какие-то бандиты хотят баллотироваться в губернаторы… У бабушки из-за этого был приступ, вызывали «скорую»… Я потом позвонила Сашиной маме…
— Зачем ты это сделала?.. — простонал Ленчик, виновато глянув на друга. — Я же просил тебя!
— Но она тоже волновалась, она мать, мы с ней долго винили себя, зачем мы вас туда отпустили!
— Мама, я взрослый человек, я знаю, что делаю… — взмолился Ленчик, собираясь положить трубку.
— Я все понимаю, ты не думай. Вы, молодежь, должны найти свое место в жизни… Или как это, свою нишу, вот. Ты хочешь с бабушкой поговорить?
— Нет, — испугался Ленчик. — Потом, в другой раз, у нас очень много работы, понимаешь? Все у нас в полном порядке, все безопасно… Издали всегда кажется, что здесь черт знает что творится… Особенно когда об этом говорят журналисты.
— Ты прав, — печально согласилась мама. — У них такая работа, им приходится сгущать краски, делать из ничего сенсации. А что им остается? Если без этого начальство будет недовольно и может уволить, а сейчас везде идут сокращения и увольнения, ты просто не представляешь, что происходит! Когда они делают свои репортажи, они разве задумаются о какой-нибудь матери, у которой сын в горячей точке?
— Мама, здесь не горячая точка! — вздохнул Ленчик. — Здесь не Чечня. Говорю тебе, здесь безопаснее, чем в Москве.
— Ну ты человек взрослый, я все понимаю, мы тебе только мешаем в твоей общественной деятельности… Но с бабушкой ты можешь поговорить? Хоть пять минут?
— Нет, — твердо сказал Ленчик. — Ни минуты. Она мне будет час рассказывать, как дороги междугородние телефонные переговоры.
