— Кстати, — добавила баба Вера. — Я выходила сегодня во двор. Из достоверных источников, я имею в виду соседок, проводящих свои дни на лавочке возле детской песочницы, под предводительством Варвары Ивановны, стало известно, что дворничиха Роза уже неделю в запое, а фотограф недавно приватизировал свою мастерскую. Он одинок и немного «с приветом». Фотомастерская закрыта, свет выключен и никакого милицейского мельтешения вокруг места события не наблюдается. О чем это говорит? Видимо, убийца решил не поднимать шума раньше времени. Труп обнаружат после праздников, и расследования по горячим следам не получится. Не исключено, что тело найдут в районе насыпи узкоколейки возле общежития Пищевого института, и спишут преступление на мифического грабителя.
— Я знаю фотографа из углового дома, — выдохнула Любаша избыток воздуха. — Я с ним несколько раз сталкивалась в булочной. Звали его как-то очень обыкновенно, кажется, Иван Иванович. Бобыль с похотливыми глазками и шаловливыми ручками… Ой, — спохватилась она. — О покойниках плохо не говорят…
— Получается, что фотограф владел какой-то информацией о Граале, и это, возможно, и послужило мотивом для убийства. То есть, ваши знакомые молодые люди — Валера и Макс — не одиноки в своих поисках Священной чаши. Да и Дама из «Мерседеса», наверняка, имела в этом деле свой бубновый интерес, глубокомысленно сообщила тетушка. — Массовость экспедиционного движения говорит в пользу существования искомого предмета. Следовательно, вопрос требует детального изучения!
Баба Вера поднялась от стола и пошаркала в комнаты. Шаркающую походку ей придавали пимы из лечебной верблюжьей шерсти, некогда принадлежавшие ее батюшке. Судя по размеру обуви, тот был мужчиной видным. Пимы тетушка надевала лишь в случаях обострения артритных болей. Видимо, резкая смена направления ветра на юго-западное, низкая облачность, понижение атмосферного давления и повышение влажности пагубно отразились на ее немолодом организме.
Любаша проводила бабу Веру взглядом, сочувственно поцокала языком и заговорщицки наклонилась ко мне.
— Кто такая Дама из «Мерседеса»? — по-шпионски поинтересовалась она, прикрыв рот рукой.
— Когда я покидала в спешке убиенного фотографа и его убийцу, к фотомастерской подкатил «Мерседес» и из него вышла шикарная дама. Она тоже собиралась навестить покойника, — пояснила я без всякого удовольствия.
Любаша удовлетворенно покивала головой и переключилась на другую тему.
— Витю утром вызвали по мобильнику куда-то за город. Он очень возмущался. Говорил, у людей ничего святого не осталось: двое ненормальных забрались в зимний сад загородной резиденции некоего Куприяна и повыдергивали все растения из горшков, такое безобразие учинили… — она хихикнула в ладошку. — Я уж не стала признаваться, что это ты их туда направила. И вообще, про киднепинг я наплела, что нас похитил неизвестный в маске прямо в подворотне, затолкал в машину и привез на дачу в целях получения выкупа. И ты молчи. Валерка, хоть и гад мордатый, но все-таки свой, институтский. А то я боюсь, Витя в гневе прибьет его. Жалко!.. Любаша шмыгнула носом, прикурила сигаретку и поделилась наболевшим. — А Виктор, вообще-то, ничего… Только странный немного. Все время называл меня «Киской» и негодовал в адрес какого-то ветеринара. Говорил, что уши выкручивать — великая подлость. Ты не знаешь, о чем это он?
— Догадываюсь, — прыснула я от смеха. — Твой милый Скелет считает, что какой-то фокусник превратил Лаврентия Палыча в девушку, то есть в тебя.
Брови моей подруги опять оказались на лбу, а нижняя челюсть неприлично отвисла.
— Вот невезуха-то, — чуть не плача, пожаловалась она. — А такой с виду нормальный мужчина.
— Радоваться должна, — утешила я ее. — Он же романтик. Ты для него Галатея, ожившая по просьбе Пигмалиона. Он за тебя готов калым заплатить этому иллюзионисту, чтобы обратно в кота не превращал.
— Калым?! — обрадовалась Любаша. — А что за фокусник такой?
— Не знаю, — призналась я. — Скелет просил шепнуть ему, что заплатит столько, сколько тот скажет. Он почему-то считает, что я знакома с этим Продавцом фокусов.
— Если хочет платить, пусть заплатит, а я, так и быть, не буду возвращаться в кошачье обличье, — хитро прищурила глаз Любаша. — А ты ему не перечь. Пусть человек щедрость проявит. Сколько же ему назначить?.. Много заламывать не будем, вдруг испугается. Думаю, тридцать тысяч долларов самая подходящая сумма. Делить будем поровну.
Мы еще выпили по чашке свежезаваренного чая, и Любаша с тяжелым вздохом поднялась.
— Пойду. Приберусь немного. У меня в квартире такой бедлам!.. Все вещи перерыли в поисках Священного Грааля! Креста на них нет!!! — возмущенный голос соседки затих на третьем этаже.
Бабу Веру я с трудом разглядела в большой комнате среди книг. Она примостилась на одной стороне дивана, обложившись огромными томами, тоненькими брошюрами и книгами обычных габаритов.
Диван, стоявший на почетном месте в самой большой комнате нашей квартиры, заслуживает отдельного рассказа. Этот предмет мебели всегда вызывал у меня ассоциации с одним из представителей американской фауны бизоном. Могучее сооружение из мореного дуба, несгибаемых пружин и коричневой потрескавшейся от времени кожи венчала высокая спинка с ярко выраженным атавизмом — полочкой для семи слонов. Слоны, искусно вырезанные из белого нефрита, чудесно вписывались в интерьер. Медные шляпки декоративных гвоздей опоясывали кожаного монстра по периметру и вдоль завитков чудовищных валиков, изображавших подлокотники.
Кроме дивана, в комнате имелся круглый стол с шестью стульями, торшер на три рожка, письменный стол на слоновьих ногах и восемь разномастных книжных шкафов, набитых книгами, которые бабе Вере удалось спасти от жестокой участи списания из запасников родной библиотеки. Комнату освещала классическая люстра с оранжевым шелковым абажуром и такого же цвета бахромой.
Баба Вера сняла очки, потерла уставшие глаза и захлопнула какой-то пыльный том. Я же уселась на стул и приготовилась слушать.
— «Грааль» — это искаженное воспроизведение латинского слова «грателла», что означает чаша, миска, — вернула она очки на место. — Во второй половине VI века валлийский бард Анейрин сочинил поэму о гибели одного из бриттских племен. Одним из героев поэмы является вождь Артур смелый воин и мудрый правитель. Современные ученые считают это самым древним упоминанием об Артуре. Они признают весьма вероятным реальное существование национального героя, предводителя бриттов, по имени Артур. Тема Грааля впервые появляется в произведениях западноевропейских поэтов в XII веке. Но это вовсе не означает, что о Священной чаше не упоминалось в более ранние времена в устном народном творчестве. Самым интересным произведением на эту тему считается «Повесть о Святом Граале» Томаса Мэлори, созданная в середине XV века. Этот роман известен как наиболее полная компиляция Артуровых легенд… Сразу бросается в глаза, что в отличие от других преданий, начинающихся словами: «Однажды, в некотором государстве» и т. д., истории о короле Артуре и рыцарях Круглого стола имеют четкую временную и географическую привязку. Согласно легенде, «случилось на тридцать втором году после страстей Господа нашего Иисуса Христа, что Иосиф Аримафейский выехал из Иерусалима в сопровождении многих своих сородичей», и добрался до Великой Бретани. По летоисчислению того времени, Христос принял смерть на тридцать третьем году своей жизни. Складываем тридцать три и тридцать два и получаем шестьдесят пятый год нашей эры. Весьма примечательная дата! Именно в этом году Нерон усилил гонения на христиан, обвинив их в поджоге Рима… Чем-то это мне напоминает историю с поджогом Рейхстага…
Баба Вера взяла в руки следующую книгу в потрепанном переплете, и задумчиво полистала ее.
— То есть, во второй половине I века в Иерусалиме начались погромы, и сей славный муж имел все основания покинуть родные земли и в сопровождении родственников эмигрировать в далекие края. Однако долгий путь и многочисленные лишения подточили здоровье пожилого человека, и он скончался, оставив о себе добрую память. Именно Иосифу из Аримафеи и приписывается честь доставки Священного Грааля в райские земли Авалона, отождествляемого нынче с местечком Гластонбери в Англии… К слову сказать, археологи датируют развалины первого христианского монастыря, найденные в этой местности, I веком нашей эры… Далее, имя Иосифа Аримафейского упоминается во всех четырех Евангелиях: и от Матфея, и от Марка, и от Луки, и от Иоанна. Это был богатый, уважаемый в Иерусалиме человек, член Совета. Иосиф выкупил тело Иисуса у Понтия Пилата и при помощи слуг снял Его с креста и перенес в соседний сад. Участок принадлежал Иосифу, который недавно заготовил себе здесь склеп. О чем этот факт говорит? О том, что Иосиф Аримафейский был в тот момент человеком не молодым, и мысли о возможной кончине уже посетили его. Думаю, он уже разменял пятый десяток в год Страстей Господних. Кроме того, такой предусмотрительный поступок характеризует Иосифа как мужа разумного, хозяйственного и рассудительного. Пока апостолы и приверженцы Христа предавались горю, он организовал похороны и успел совершить обряд погребения до захода солнца. И мне кажется, что Иосиф Аримафеский был не только последователем Назарянина, но и состоял с Ним в родстве. Что совершенно естественно, так как в Новом Завете упоминаются многочисленные родственники Иисуса Христа: сестра Девы Марии с семьей, двоюродные братья и сестры, а также дети Его отца от первого брака. Косвенным доказательством может быть и то, что Иосиф Аримафейский, согласно Артуровым легендам, завещал щит, символ доблести, последнему представителю из своего рода — сэру Галахаду, который являлся «потомком нашего Господа Иисуса Христа в девятом колене». Таким образом, как сторонник учения Христа и его родственник Иосиф Аримафейский вполне мог захватить с собой в эмиграцию некий предмет, принадлежавший лично Иисусу Христу… Пока все выглядит очень логично…
