Мы с моим слугой были вынуждены в течение нескольких часов перемещаться по жилому поясу — когда на спейсерах, находясь под прицелом неисчислимого множества зенитных батарей, а когда и внутри переходов. Хорошо ещё, что не пешком, а на взятых напрокат маленьких электрокарах. На редкость непрезентабельно выглядящих, нужно сказать, и, кажется, самодельных.
Впрочем, а чего я ещё ожидал-то? Самая заурядная система на окраине Империи, живущая исключительно за счёт своих ресурсов и практически ничего не производящая. Подавляющее большинство населения — рудокопы и рабочие, так что вряд ли кому-то из них здесь есть дело до красот и эстетики…
После многих дней нахождения в одиночестве в кабине «найтмара» постоянно мелькающие со всех сторон люди и достаточно просторные помещения невольно вызвали у меня лёгкий приступ агорафобии.
А людей кругом было действительно немало. Сотни, тысячи. Разного возраста и внешности, но почти все они несли на себе лёгкую печать постоянной усталости и беспросветности существования.
Усталость от работы и от их жизни чувствовалась буквально везде — она проскальзывала в голосах и движениях, она натужно гудела вентиляторами в воздуховодах и будто бы была растворена в воздухе. Ею дышали и жили, и от неё не могли никуда скрыться.
Чем дальше я шёл и чем больше вглядывался в лица идущих мне навстречу людей, тем сильнее понимал, что они не хотят бунта и он им не нужен. Им был нужен лишь покой, а не справедливость, всего лишь покой…
Таких нелегко расшевелить — здесь явно придётся сильно постараться. Чтобы всколыхнуть это сонное болото, придётся нанести по нему настоящий орбитальный удар…
Но увидел я также и другие стороны местной жизни.
Неторопливо перемещающиеся группы патрульных, явно довольных своим существованием. Судя по тому, что тяжёлого вооружения и брони ни на ком из «бобби» не имелось, можно было сделать вывод, что своих поднадзорных полицейские не опасались.
Пару раз попались и, по всей видимости, какие-то шишки из «Ютани», одетые в дорогие костюмы и сопровождаемые десятком-другим солдат Корпорации в характерной бежевой форме, принятой в частных армиях.
И что полицейских, что людей Корпорации большая часть людей провожала с отблесками злобы в глазах. Это чувство ещё, пожалуй, не переросло в полноценную ненависть, но показывало, что не всё так уж и безнадёжно с контингентом…
Конечно же, перед тем, как глазеть по всем сторонам, я принял кое-какие меры предосторожности. Всё-таки глаза у меня были больно выделяющиеся из толпы, да и лицом я немного напоминал отца, что могло бы как-то навести на мои следы в будущем… Так что обычный рабочий комбез-скафандр, какие носят почти все здесь, кепи, глубоко надвинутая на глаза, и тёмные очки, применяемые при сварочных работах — вот во что мне пришлось вырядиться по случаю «выхода в свет».
Выход этот, правда, был мерой вынужденной, исключительно ради того, чтобы Саймон смог заглянуть к кое-кому из своих знакомых ради некоторых редких деталей и материалов, которые в общем доступе отсутствовали. Так-то с более рутинными делами никаких вопросов не возникло — продали контейнер с рудой на огромном перевалочном комплексе «Ютани», закупили топливо на заправочном комплексе и полетели дальше…
Только знакомые заправщики моего слуги немного поехидчинали, когда Саймон закупился суперматерией версии ЕН по теме, «не взорвётся ли твоё корыто от такого счастья?» и не решил ли Табак пересесть на что-нибудь калибра лихтеровоза.
А, между прочим, из таких спейсеров получаются очень даже неплохие заменители десантных транспортов и эскортных авианосцев… При должном переоборудовании.
* * *
— Что-то мне подсказывает, что мы направляемся не в обычный гипермаркет… — глубокомысленно заметил я, пока мы с Табаком стыковались с одним из модулей, расположенных немного в стороне от основного полукольца.
— Так ведь стволы вообще-то запрещено продавать… — шмыгнул носом мой слуга и добавил. — Официально. А тебе же ваще нужен крутой нестандарт. У нас «рельсами» никто кроме корпов не пользуется, так что я даже без понятия, как у Роза эту хрень клянчить…
— Роз — это торговец оружием?
— Типа того. Он ваще мастак достать чё-нить редкое или крутое… Но дерёт за своё добро только так. Слышь, Блэк, а может ты тут пока подождёшь, пока я с Розом не договорюсь, а? А то кто его знает — он же тебя ещё ни разу не видел, может и заартачиться…
— Нет, — отрезал я. — Если уж кто и сможет с ним договориться, то уж точно не ты, а я.
— Ну, ладно, — не стал спорить Саймон. — Воля твоя.
Я слегка улыбнулся.
Это уж точно. Главное встретиться взглядами с этим торговцем, а уж там, надеюсь, мой гипноз не подкачает…
* * *
— О, Саймон, дружище! — широко улыбнулся пожилой седоволосый человек, в старомодных очках, которые в наше время носили только те, кому не хватало на операцию по коррекцию зрения…
Или же те, кому на эту самую операцию денег хватило, но очки он продолжает носить исключительно из соображений престижа. Как генералы Империи обожают носить монокли, так и разнокалиберные гражданские дельцы любят носить очки…
А учитывая, что линзы на Розе были без диоптрий, то мои соображения явно подтверждались…
— Ну, как там твой новый реактор? Не барахлит? — участливо поинтересовался торговец, откладывая в сторону тонкий электронный планшет и устраиваясь поудобнее в кресле, за которым он сидел перед широким письменным столом.
— За такие-то деньги ещё бы он барахлил… — недовольно пробурчал Табак. — Слышь, Роз, у нас тут к тебе дело нарисовалось…
— У нас? — с улыбкой поднял бровь торговец. — О, смотрю, ты всё-таки в кои-то веки озаботился подмастерьем! Правильно, правильно… На бордели-то денег не напасёшься…
Роз тонко захихикал.
Мне тотчас же захотелось вбить этот смех ему в горло, до самого сердца. Желательно холодной сталью.
Резким движением сорвал кепку и снял очки, буквально впившись ненавидящим взглядом впился в бесцветные глаза торговца.
— Слушай сюда, червь, — прошипел я. — И запоминай. Крепко запоминай, мразь.
Лицо Роза приняло отсутствующее выражение.
— С сегодняшнего дня… Я твой самый лучший и добрый друг, для которого ты готов сделать всё, что угодно… И которого ты даже не подумаешь предать или продать. Понял?
Торговец вяло кивнул.
— Отлично. Для начала мне нужны две дюжины снарядов к четырёхдюймовому корабельному рейлгану. Номенклатура — бронебойные, картечные и фугасные. Снаряды к полудюймовому рейлгану — пять сотен. Ракеты: «иствинд» — шесть штук, «гарпун» — шесть штук, «спэрроу» — две штуки, «старлайт» — одна штука. Полдюжины стандартных противозенитных кассет. Оплата — позже.
Точнее — никогда.
— Снаряды к пулемёту и кассеты заберёте на складе, — механически ответил Роз. — «Иствинды» будут завтра, снаряды к четырёхдюймовке и «гарпуны» — в течение недели, «спэрроу» — не раньше следующей. «Старлайт», наверное, не достану.
— А если постараться? — с нажимом произнёс я. — Ради друга?
— Извини… — торговец, видимо, попытался вспомнить моё имя, но его вполне ожидаемо «заклинило».
— Блэк.
— Извини, Блэк, но ракеты с АМ-боеголовкой достать точно не получится — армейцы очень хорошо следят, чтобы они не попадали к кому попало…
— А если постараться? — повторил я, но уже без особой уверенности в успехе.
— Нет, не получится.
— Хорошо. Тогда достань мне что-то вроде «файрфлэша».
— «Блэкфлейм» подойдёт? — с надеждой спросил Роз, к которому постепенно начало возвращаться сознание. — А то «файрфлэши» уже почти все утилизовали…
— Характеристики такие же?
— Плюс полсотни миль дальности и две мегатонны мощности сверху.
— Нормально.
Надвинул очки на глаза и вновь надел кепку, развернулся и бросил через плечо:
— Я зайду, если мне ещё что-нибудь понадобится. Пошли, Саймон.
— Конечно, заходи, Блэк! Всегда рад тебя видеть! — с энтузиазмом воскликнул Роз, резво поднимаясь из кресла.
— …Это чё сейчас было-то? — осторожно поинтересовался Табак, когда мы уже были на бортах своих кораблей.
— Сила убеждения, Саймон. Сила убеждения, и ничего больше.
— Мать твою, мне бы такую силу убеждения!..
— Обойдёшься. Знаешь, где склад этого торгаша? Надо забрать у него наш товар…
* * *
Многое мне приходилось слышать о различного рода… эээ… трактирах, вблизи космопортов, но реальность оказалась как и обычно совершенно иной.
Никаких полутёмных и задымленных помещений, наполненных аферистами всех мастей и калибров, только и ведущих речь, что о всяких тёмных делишках, не было и в помине. Довольно скромный внутри снаружи, ничем непримечательный модуль — один из тысяч. Дешёвые пластиковые столы и стулья, обшарпанная стойка для самообслуживания и несколько хмурых официантов и продавцов в стандартных комбезах. Посетителей, конечно, хватало, но никто из них не казался мне особо опасным или подозрительным на вид — в подавляющей массе это были, конечно же, рудокопы, разбавленные незначительными вкраплениями полицейских и гарнизонных солдат, заскочивших пропустить здесь стаканчик-другой дешёвого пойла. И, разумеется, никакого смога от весьма распространённой до сих пор среди низкорождённых привычки вдыхать различные стимуляторы и лёгкие наркотики посредством курения. Всё-таки воздух на орбитальных станциях был слишком дорогим удовольствием, чтобы вот так просто его засорять всякой дрянью, так что один из многочисленных штампов, который прочно засел в моей голове, благополучно рассеялся.
