в элитный Преображенский полк и, по словам очевидцев, уже тогда хорошенько заливал за воротник.
Единственные развлечения: карты, флирт и пьянство. За чтение книг Мусоргского распекал генерал и говорил, что из него никогда не выйдет порядочного офицера. Генерал был прав. Через два года службы музыкант подает в отставку и устраивается чиновником в Лесной департамент. Появляется много свободного времени, чтобы наконец-то полностью, окончательно и бесповоротно уйти в музыку, уйти в пьянство.
«Создать живого человека в живой музыке», «Создать жизненное явление или тип, в форме им присущей, не бывшей до того ни у кого из художников», – определился Модест Петрович с целями, и ведь это у него получилось.
Удивительно, что все складывалось, вертелось и много обещало.
У Мусоргского быстро появились нужные знакомства, он стал членом знаменитой Могучей кучки. Но боже мой, сколько же надо было пить, чтобы уже в 26 лет «встретить белочку».
Тем не менее пишутся камерная опера «Женитьба» по Гоголю, семь сцен из пушкинского «Бориса Годунова». А каждую ночь – в кабак «Малый Ярославец». Многое может выдержать человек.
В середине семидесятых, когда вторая редакция «Бориса Годунова» ставится в Мариинском театре, а работа над «Хованщиной» только начинается, Мусоргский пьет беспробудно. Непонятно, мешает это ему или нет, но современники говорили, что в композиторе сочетается и «ослепительная гениальность», и «последствия алкоголизма».
Друг и собутыльник Модеста Петровича художник Виктор Гартман умирает от алкоголизма в 39 лет. Именно по его работам написаны знаменитые «Картинки с выставки». Написаны в запое, приуроченном к смерти художника.
Композитор Бородин в 1873 году пишет: «…в Павловске Мусоргского видели совсем пьяным (он там поднял шум, дело дошло до полиции…)…Мне сообщили, что он уже допивался до чертиков и ему мерещилась всякая дрянь».
За год до смерти музыкант оставляет должность. Работает аккомпаниатором на певческих курсах, ночует где придется. Друзья организуют ему стипендию, но все уже бесполезно. Механизм самоуничтожения запущен. Мусоргский перестает следить за собой, пропивает собственную одежду. В марте 1881 года начинается белая горячка. После трех приступов 42-летнего Модеста Петровича увозят в больницу, где ему диагностируют воспаление спинного мозга. Репин рисует портрет.
После двух дней агонии становится немного лучше, Мусоргский подкупает сторожа, чтобы тот принес бутылку коньяка и яблочко – закусить. После этой бутылки наступает смерть. Такая последняя нота.
Известный музыкальный критик XIX века В.В. Стасов сказал: «Мусоргский принадлежит к числу людей, которым потомство ставит монументы». И эти монументы стоят, и музыка звучит, и нам, конечно, все равно – кто сколько выпил.
Чайковский
А Петр Ильич Чайковский сам про себя все написал, рассказал свои тайны потомкам. Мне и делать ничего не нужно, разве что процитировать несколько дневниковых записей композитора.
11 июля 1886.
«Говорят, что злоупотреблять спиртными напитками вредно. Охотно согласен с этим. Но тем не менее я, т. е. больной, преисполненный неврозом человек, – положительно не могу обойтись без алкоголя, против которого так восстает г. Миклухо-Маклай. Человек, обладающий столь странной фамилией, весьма счастлив, что не знает прелестей водки и других алкоголических напитков. Но как несправедливо судить по себе – о других и запрещать другим то, чего сам не любишь. Ну вот я, например, каждый вечер бываю пьян и не могу без этого…»
Или 1889 год.
«Не пил водки за обедом. Это очень хорошо!»
«Где-то в дороге купил бутерброды и пьянствовал в вагоне».
«Пьянствовал. Скверно спал».
Я хорошо понимаю Петра Ильича. И тоже посылаю лучи негодования Миклухо-Маклаю. И вообще всем, кто смотрит осуждающе на нас. Да, мы познали прелесть алкоголических напитков, каждый вечер бываем пьяны и имеем право на это на все.
В джазе только девушки
Некоторые жизни так складываются, что, если это записать или, например, снять кино получится надуманно, фальшиво и мелодраматично.
Эдит Пиаф родилась в 1915 году в семье акробата и уличной певицы, роды прошли буквально на обочине, на тротуаре, под открытым небом. Париж, начало XX века, певица рожает ребенка от циркача, лежа у дороги. Совсем ничего удивительного.
Дальше хуже: отец уходит на фронт, мать отдает новорожденную своим родителям-алкашам и тоже куда-то исчезает.
Бабушка смешивает молоко с вином и поит внучку, чтобы та лучше спала. Сплошная антисанитария. У маленькой Джованны Гассион, а именно так на самом деле звали Эдит Пиаф, развивается катаракта.
Вернувшийся с войны отец находит девочку уже ослепшей и от одной нерадивой бабушки отвозит к другой, к своей матери, не алкоголичке, но содержательнице притона. Там за девочкой ухаживают сентиментальные «девушки». Есть легенда, что эти самые девушки пошли молиться святой Терезе, чтобы та излечила ребенка. И она излечила, но, скорее всего, помогли врачи. Джованна Гассион прозрела, но всю оставшуся жизнь боялась темноты, не засыпала без света и носила образок святой Терезы.
В 9 лет девочка начинает выступать с отцом. Тот показывает свои акробатические штуки, она – поет.
В 14 лет Эдит снимает комнату, зарабатывает пением в кабаках. Чудеса продолжаются. В 20 – ее замечает владелец кабаре «Жернис» Луи Лепле. Он-то и придумывает псевдоним «Пиаф» – воробушек; учит безграмотную, не умеющую хорошо одеться девушку держать себя на сцене. Первое выступление по радио и первая слава.
Ну а выступив в самом популярном парижском мюзик-холле АВС, Эдит Пиаф становится суперзвездой. Но какая сказка может обойтись без злодеев? Тут в роли Злой Королевы и Людоеда выступают алкоголь и наркотики.
После трагической гибели своего любовника, чемпиона мира по боксу Марселя Сердана, Пиаф впадает в депрессию и лечит нервы морфином. Нескольких уколов хватает, чтобы впасть в зависимость.
В 37 лет уже великая певица смешивает наркотики с алкоголем. Такое магическое зелье.
«Ее алкогольная зависимость положила конец нашей истории. Когда мы встретились, она пообещала себе бросить пить, чтобы быть меня «достойной». Я слишком поздно понял, что она тайком пила пиво в туалете. Она выходила оттуда пунцовая, чрезмерно возбужденная и агрессивная. Я наивно думал, что ей свойственны перепады настроения. В ресторане она по три раза заказывала дыню в портвейне – больше ради портвейна, а не ради дыни, – а я не видел в этом ничего плохого», – пишет Жорж Мустаки, поэт и композитор, сочинявший песни для Пиаф.
В 1953 году истощенная женщина попадает в больницу с белой горячкой. Там она бегает по коридору то за гномами, то за чертиками. По ночам плачет и поет. Совершенно теряет аппетит. И без того не красавица, становится чуть ли не уродливой. Но я все равно не нашел ни одной фотографии, где
