Додж кивнул. Он выглядел смущенным. Он отвернулся, засовывая руки в карманы куртки.
– Что теперь? – спросила Нэт.
– Будем ждать, – ответил Додж, не поворачиваясь.
Нэт дотянулась до упаковки чипсов и открыла ее. В следующую секунду она уже громко ими хрустела. Хезер посмотрела на нее.
– Что? – спросила Нэт с полным ртом. – Нам же здесь всю ночь сидеть. – Но прозвучало это так: «Нам ше десь сю ночь шидеть».
Она была права. Хезер подошла и села рядом с ней. Пол был неровный.
– Так фто ты думашь? – спросила Нэт. На этот раз Хезер сразу ее поняла.
– О чем? – Хезер обняла свои колени, прижав их к груди. Ей хотелось, чтоб луч света был больше и ярче. Все, что выходило за его пределы, было всего лишь тенью, фигурой, темнотой. Даже Додж, который стоял, отвернувшись от света. В темноте это мог быть кто угодно.
– Не знаю. Обо всем. О судьях. Кто планирует все это?
Хезер потянулась за чипсами и взяла пару. Она положила их в рот – по чипсине с каждой руки. Было негласное правило: никто не обсуждал личности судей.
– Я хочу знать, как это все началось, – ответила она. – И почему мы все сошли с ума и стали участвовать в Панике. – Хезер хотела пошутить, но ее голос прозвучал слишком пронзительно.
Додж переместился и снова сел на корточки рядом с Натали.
– А ты, Додж? – спросила Хезер. – Почему ты согласился играть?
Додж посмотрел вверх. Его лицо напоминало маску, и Хезер вдруг вспомнила одно лето, когда она была в лагере с другими герлскаутами[29]. Вожатые собрали их у костра, чтобы рассказывать страшилки. С помощью фонариков они подсвечивали свои лица, чтобы выглядеть страшнее, и все отдыхающие боялись.
На какое-то мгновение Хезер показалось, что он улыбнулся.
– Месть.
Нэт засмеялась.
– Месть? – переспросила она.
Хезер поняла, что не ослышалась.
– Нэт, – сказала она резко. Должно быть, Нэт вспомнила про сестру Доджа – ее улыбка быстро исчезла. Додж посмотрел на Хезер. Она тут же отвернулась. Значит, он действительно винил Люка Хэнрэхэна в том, что произошло. Внезапно Хезер стало холодно. Слова «месть» было такое ужасное – прямое и резкое, как нож.
Будто бы прочитав ее мысли, Додж улыбнулся.
– Я просто хочу уделать Рэя, вот и все, – беспечно сказал он и потянулся, чтобы достать упаковку чипсов. Хезер тут же стало лучше.
Какое-то время они пытались поиграть в карты, но было слишком темно даже для такой медленной игры – им приходилось передавать фонарик по кругу. Нэт хотела научиться показывать фокусы, но Додж сопротивлялся. Время от времени из коридора доносились голоса или шаги. Хезер напрягалась каждый раз, будучи уверенной, что это – начало настоящего испытания. Она представляла голограммы жутких призраков или людей в масках, которые будут на всех набрасываться. Но ничего не происходило. Никто не ломился в дверь, чтобы напугать их.
Спустя какое-то время Хезер устала. Она скрутила принесенную с собой сумку и положила под голову. Она слушала неторопливый разговор Доджа и Нэт – они обсуждали, кто выиграет в бое – медведь или акула. Додж спорил, что для начала им нужно определиться, в какой среде они будут драться…
Затем они говорили о собаках, и Хезер увидела два больших – тигриных? – глаза размеров с фары, которые смотрели на нее из темноты. Она хотела закричать, что в темноте чудовище, готовое напасть…
Она открыла рот, но вместо крика туда влилась темнота, и Хезер уснула.
ДоджДоджу снилось время, когда они с Дэйной катались на карусели в Чикаго. Или в Колумбусе. Но в его сне росли пальмы и какой-то мужчина в яркой палатке продавал мясо, жаренное на гриле. Дэйна стояла перед Доджем, а ее волосы были такие длинные, что ударяли его по лицу. Собралась целая толпа – люди кричали, искоса смотрели на них и говорили что-то, что Додж не мог разобрать.
Он знал, что должен радоваться и веселиться, но он не мог. Было слишком жарко. Кроме того, волосы Дэйны путались у него во рту, от чего ему было трудно глотать. Трудно дышать. От киоска с мясом исходило зловоние. Пахло гарью. Густыми клубами дыма.
Дым.
Додж внезапно проснулся и вскочил. Он уснул прямо на полу, лицом на холодном деревянном полу. Он понятия не имел, сколько времени. Он смог разглядеть только переплетенные тела Хезер и Натали и услышать их дыхание. Будучи все еще наполовину сонным, Додж на мгновение подумал, что девушки были похожи на маленьких драконят.
Потом он понял почему – комната наполнялась дымом. Он просачивался через щель под дверью, пробираясь в комнату.
Додж встал, затем передумал, вспомнив, что дым обычно поднимается кверху, и встал на колени. Из других частей дома послышались крики и шаги.
Слишком просто. Он вспомнил, что Хезер говорила до этого. Ну конечно. На День независимости здесь взрывали фейерверки. Приз достанется тем игрокам, которые смогут дольше всех продержаться в доме.
Пожар. Дом горит.
Он подошел к девушкам и резко их потряс, не разбираясь, кто есть кто, где локти, а где плечи.
– Просыпайтесь, просыпайтесь!
Натали села, потирая глаза и тут же начала кашлять.
– Что такое?..
– Пожар, – коротко ответил Додж. – Не поднимайся. Дым всегда идет вверх. – Хезер тоже зашевелилась. Додж подполз к двери. Сомнений не было – крысы бежали с корабля. С той стороны были слышны голоса и звуки захлопывающихся дверей. Значит, огонь уже сильно распространился. Но никто не хотел сдаваться прямо сейчас.
Додж положил руку на металлическую дверную ручку. Она уже была теплая, но еще не обжигала.
– Нэт? Додж? Что происходит? – Теперь Хезер уже окончательно проснулась. Ее голос звучал пронзительно и истерично. – Откуда столько дыма?
– Пожар, – ей ответила Натали. Ее голос был на удивление спокойным.
Пора валить отсюда к чертовой матери, пока пламя не охватило весь дом. Додж внезапно вспомнил о занятии физкультурой в Колумбии (или в Ричмонде?), когда всем детям нужно было остановиться, лечь на пол и кататься на линолеуме, который пропах запахом ног. Даже тогда Додж знал, что это глупое упражнение. Как будто катание по полу спасет вас от огня.
Он схватился за ручку и потянул, но ничего не произошло. Дожд попытался снова. Ничего. На какое-то мгновение ему показалось, что он все еще спит, и ему снится один из его кошмаров, в котором он изо всех старается убежать, но не может. Или что он замахивается на противника, но не оставляет на его лице ни следа. На третьей попытке ручка оторвалась и выпрыгнула ему в руку. И впервые за всю игру он почувствовал это – паника нарастала в его груди, подползая к горлу.
– Что происходит? – теперь Хезер уже практически кричала. – Открой дверь, Додж!
– Я не могу. – Его ноги и руки онемели. От паники ему сдавливало легкие, отчего было сложно дышать. Нет. Это не паника. Это дым. Который теперь стал гуще. Додж пришел в себя. Он просунул пальцы в отверстие, где была ручка, и почувствовал резкий порез о металл. Он толкнул дверь плечом, чувствуя нарастающее отчаяние. – Дверь заклинило.
– Что значит «заклинило»? – Хезер хотела сказать что-то еще, но вместо этого закашляла.
Додж развернулся и сел на корточки.
– Подожди. – Он поднес рукав ко рту. – Дай подумать. – Он уже не слышал ни криков, ни шагов. Интересно, кто-нибудь выбрался? Он слышал только, как разрастается пожар – приглушенный треск старого дерева, гнившего и разрушавшегося десятилетиями, которое теперь поглощало пламя.
Хезер возилась с телефоном.
– Что ты делаешь? – Нэт попыталась выбить у нее телефон. – Забыла правила? Никаких призывов о помощи.
– Правила? – прервала ее Хезер. – Ты спятила? – Она яростно ударила по клавиатуре. Ее лицо было диким, искаженным, как маска из воска, которая начала таять. Она издала звук, напоминающий что-то среднее между криком и всхлипом. – Не работает. Нет связи.
Думай, думай. Додж сумел сконцентрироваться, несмотря на панику. Цель. Ему нужна была цель. Инстинктивно он знал, что ему нужно было спасти девушек. Но также ему нужно было заботиться о Дэйне. Дэйна – его единственная сестра и лучший друг. Он не мог снова ее подвести. Что бы ни случилось.
Окно было слишком высоко – Доджу никогда до него не добраться. И оно было такое узкое… Может быть, он сможет подсадить Натали. Возможно, она пролезет. А что потом? Это уже неважно. Возможно, Хезер тоже удалось бы пролезть, хотя у него были сомнения на этот счет.
– Нэт! – Додж встал. Воздух был вязкий, и в нем пахло песком. Было жарко. – Давай! Тебе нужно пролезть в окно.
Нэт с изумленно посмотрела на него:
– Я не могу вас оставить.
– Придется. Иди. Возьми телефон. Найди помощь. – Одной рукой Додж оперся на стену. Ему становилось хуже. – Это единственный выход.
Додж смутно увидел, что Нэт кивнула в темноте. Когда она поднялась, он почувствовал запах ее пота. В какой-то миг ему захотелось обнять ее и сказать, что все будет хорошо, но на это не было времени. В его голове возник образ Дэйны, искаженные обломки ее машины и ее усохшие ноги, напоминающие белые-белые стебли.
