Плавным движением Маддис вытащил нож из груди Касселя и незамедлительно приложил заранее приготовленный кусок материи к раскрывшейся ране — вот только потери крови им и не хватало! Тихий стон, дыхание эффа пресеклось, грудь опала в последний раз, и эфф покинул свою земную оболочку. Маддис с силой прижал уже начавшую пропитываться кровью тряпицу к ране и принялся вести отсчёт. Мозг эффа ещё жил, он будет жить некоторое время, за которое духовной оболочке эффирца необходимо успеть совершить переход в Бездну, следуя по дороге, созданной вязью Марка, отыскать загадочного Учителя, узнать новые приказания и вернуться. И всё это следовало проделать очень быстро, иначе…
— Один, два, три, — с каждым новым словом голос ваятеля звучал всё тише, всё приглушеннее. Он все основательнее погружался в глубину собственного существа, пока окончательно не смолк.
«Одиннадцать…» Считая про себя, Маддис не переставал удивляться силе воли хрупкого эффа, не раз вызывавшегося стать добровольцем в этих странных и жутких «путешествиях» в Бездну. Сколько же отваги должно присутствовать в сердце, сколько доверия к своим союзникам, чтоб раз за разом, безоглядно кидаться в этот омут. «Тридцать семь…» Умирать снова и снова! По собственной воле отправляться за грань плоти! Кем надо быть, что пережить в прошлом, какие тени похоронить в самых дальних закоулках души, чтоб бестрепетно вступать на эту стезю? «Пятьдесят пять…» Маддис не был трусом и сам отлично знал это, ибо нельзя достичь того, чего достиг он, будучи малодушным. Нельзя! Но он ни на миг не кривил душой перед самим собой, признавая, что ни за что, ни за какие блага не согласился бы поменяться местами с Касселем. «Семьдесят девять…» Даже любопытство, врожденное и неотъемлемое качество талантливого ваятеля, не могло подвигнуть его на подобный шаг. Что угодно — только не это. Но как же мог этот маленький изящный эфф поступать так? Где, откуда он черпал силы? «Сто…»
— Пора, — до чего осипшим стал его голос. Повернувшись к побледневшему, с резко обострившимся, покрытым потом лицом Марку он глухо сглотнул и повторил уже громче, отчетливее: — Пора!
Тот только кивнул, говорить бывший кон не осмеливался: все силы уходили на поддержание вязи, в буквальном смысле выпивавшей из него энергию, а вместе с ней и жизнь.
Вокруг Маддиса стали формироваться новые формы, сложные, многослойные, включающие в себя невероятное количество потоков. Энергия, преобразующая их в реальность, буквально извергалась из ваятеля, вкладывавшего в исцеление Касселя всего себя без остатка. Множество подобных нитям серебристых лучей оплело тело эфирца, стягивая края раны и проникая внутрь, восстанавливали поврежденные ткани и мышцы. Рана исчезала на глазах, несколько ударов сердца — и от неё не осталось даже следа!
Грудь эффа резко приподнялась — полуоткрывшиеся губы с шумом втянули воздух. Глаза широко распахнулись, руки напряглись, пальцы выгнулись и заскребли тонкими ногтями по плите. Окружавшая его вязь принялась истончаться — в ней больше не было надобности. Тонкие энергетические нити, сворачиваясь и распадаясь, постепенно тускнели. Внезапно эфф испустил пронзительный вопль, вздрогнул всем телом и, судорожно дернувшись, уселся на плите, автоматически подогнув под себя ноги.
Маддис облегченно вздохнул и, отерев дрожащей рукой испарину, примостился по соседству. Марк, распустив вязь Врат, пошатываясь, приблизился к ним и без сил рухнул неподалёку от ваятеля. Довольно долго слышалось только хриплое дыхание, перемежающееся тяжелыми вздохами троих безмерно уставших мужчин. Никто не хотел брать на себя начало разговора. Слишком многое от него зависело. Слишком многое и слишком многие…
— Нам нужны люди, — прервал затянувшееся молчание Кассель, машинально потирая грудь, хотя никаких следов того, что лишь несколько минут назад в ней торчал кинжал, не осталось. Его лицо мрачнело на глазах, кровеносные сосуды обозначились на бледной коже значительно резче, глаза помутнели, зрачки скрылись за пленкой Ви`таа — всё это говорило о том, что эфф пребывал в состоянии крайнего нервного напряжения и с трудом удерживал себя в руках. — Много, очень много людей!
Маддис обеспокоенно огляделся по сторонам. Большинство наёмников оставалось в лагере, но пара любопытных, привлеченных воплем эффа, уже приближалась к каменной плите с явным намерением принять участие в обсуждении планов вожаков. Биббер и Кемаль — Маддис не очень хорошо знал этих двоих, хотя частенько видел их в компании Марка в прошлом, как и многих из тех, кто пришел с ним и эффом сквозь Врата шесть дней назад. Биббер — здоровенный малый, с копной вьющихся русых волос и улыбчивым ртом, отличался покладистым характером и веселым нравом. Его полной противоположностью являлся Кемаль: уроженец юго-восточных регионов Чина, он был невелик ростом и сухощав, с окаменевшим в маске вечного спокойствия лицом и холодными, узкими глазами убийцы, каковым он и являлся. И если весельчак Биббер был несносным говоруном, то от Кемаля редко можно было услышать два слова за раз. Эти двое отличались друг от друга, как ночь и день, и тем не менее, их редко видели порознь, хотя, что общего было между ними, Маддис не понимал. Ваятель не знал их прошлого и того, где их нашел Марк, но кое о чем, разумеется, догадывался — один взгляд на то, как двигается худосочный чин, и становится ясно: он был клановым ликвидатором. Единственное, что было Приорру доподлинно известно об этой парочке, так это то, что они пользовались куда большим доверием Марка, чем следовало бы. Возможно, большим, чем он сам, а уж этого надменный ваятель вынести никак не мог.
— Ну и какого рожна вы приперлись? — гневно рявкнул он. — Вам же было ясно сказано оставаться в лагере и следить за Вратами!
Биббер, остановившись в нескольких шагах от каменной плиты, застенчиво улыбнулся и смущенно пожал могучими плечами, словно бы говоря всем своим видом: «Это не моя идея». Кемаль ограничился тем, что смерил ваятеля бесстрастным, лишенным выражения взглядом, отчего тот негодующе вспыхнул и, повернувшись лицом к Марку, застыл, как посмертное изваяние самому себе.
Грегори, ссутулившись, сидел на плите, опустив голову на грудь, и, казалось, не замечал ожидающих людей. Наконец он поднялся, с трудом разогнув спину, и, посмотрев в лицо молчаливому чину, приглушенным шепотом произнес:
— Раньше или позже? Наверное, лучше раньше — в его словах не было никакого смысла, во всяком случае так казалось Маддису. — Ты сможешь?
Марк смотрел на Кемаля, но вопрос его был обращен не к нему.
— Дай мне отдышаться, и я буду в порядке, — крепнущим, но всё ещё слабым голосом отозвался эфф. — Пусть приступают. К тому времени как они закончат, я уже приду в себя.
— Вы слышали? — в этот раз сомнений, к кому он обращается, не возникло, и подошедшая парочка одновременно кивнула. — Действуйте быстро, отныне время работает против нас. Когда закончите, пришлите кого-нибудь оповестить нас.
Вновь кивнув, Биббер и Кемаль поспешно ретировались. Дождавшись, когда они скроются из поля зрения за стеной деревьев, Маддис дал волю кипевшему в нем гневу.
— И какого беса это было, Марк? С каких пор ты посвящаешь в свои планы кого угодно, кроме меня? Может, я тебе уже не нужен? Может, теперь Биббер станет решать, что делать в твоё отсутствие?
Во время этой тирады Маддис постарался и голосом, и мимикой выразить всё то недовольство, что в нем скопилось, а поскольку природа щедро одарила ваятеля талантами, то из его слов буквально сочилась язвительность вперемешку с ядом.
— Да ладно тебе, дружище, — досадливо передернул плечами Марк, — я всего лишь приказал им свернуть лагерь. Право слово, есть из-за чего переживать и накручивать невесть что!
— Всего лишь свернуть лагерь? — Маддис даже зашипел от негодования. — Я что, по-твоему, идиот? Я…
И тут со стороны поляны, где располагался лагерь их небольшого отряда, раздался пронзительный воющий звук, прерывистый и злой. Звук, который ни с чем нельзя было спутать! А вслед за ним в небеса взметнулись крики боли и недоумения, исторгнутые десятками глоток.
— Пульсары! — взвизгнул Маддис, крутанулся на месте. — Вот к чему привела твоя медлительность! Нас нашли! Коны уже здесь!
Его фигура заискрилась внутренним светом, и вокруг с головокружительной скоростью стали обретать энергетическую составляющую формы многочисленных боевых плетений.
— Расслабься, дружище, — равнодушно прислушиваясь к звукам, доносящимся из-за деревьев, посоветовал Марк. — Это не коны. Как я уже сказал: мои люди просто сворачивают лагерь.
— Что? — развернувшись, Маддис недоверчиво уставился на Марка. Сияние Силы покинуло его, на лице проступило непонимание.
— Когда сюда припожалует поисковая группа Конфедерации, их будет поджидать весьма любопытный сюрприз и совсем не такой, как они ждут. Тот сброд который торчал здесь вместе с тобой, был нужен именно для этого момента, мой друг…
