И вдруг Ли Юн поднялся с подушки, на которой сидел, прервал меня и продолжил:
Вот вещи роятся –И каждая снова вернется к своим корням.Возвращение к корню – это успокоение.В успокоении – обретение новой судьбы…
Его голос, его глаза… Когда он смотрит на меня, мне кажется, что в его глазах вспыхивают искры. А у меня подпрыгивает сердце. Это незнакомое чувство, но оно приятно. После обеда отец и генерал снова закрылись в отцовском кабинете. Все перегородки были плотно задвинуты, я не смогла ничего услышать, внутрь не допускались даже слуги. Вечером генерал обещал показать свое искусство владения мечом – отец все же решил подарить ему „Пьющий кровь“; он уверен, что новый сплав, который использовался кузнецами при ковке этого меча, сделает оружие и его владельца непобедимыми.
Вчера вечером мы собрались у западной стены дома. Там генерал продемонстрировал свое воинское искусство, сражаясь с самыми опытными нашими слугами, которые охраняют дом. Конечно, он победил их всех, иначе и быть не могло! Новый меч, украшенный драгоценными камнями и инкрустацией, чрезвычайно понравился генералу. Он с благодарностью принял его в дар от отца. Теперь враги императора не будут знать пощады! Утром отец пригласил меня к себе. С его слов, записка императора содержала приказ о создании войска численностью восемь тысяч человек. Восемь тысяч воинов в полный рост… из глины! Эти воины – генералы, солдаты, конница – будут сопровождать императора в другой мир, а также охранять его усыпальницу. Отцу поручено собрать мастеров и начать работу как можно скорее. Он не уверен, что найдет способ изготовления статуй из глины в человеческий рост – под собственной тяжестью глиняные фигуры будут разваливаться. Кроме того, отцу поручено найти наилучшие краски для раскрашивания статуй, а также объединить лучших лакировщиков страны. Они должны будут собирать с лаковых деревьев черный лак и покрывать им статуи поверх краски. Наши кузнецы должны изготовить мечи, арбалеты, луки и стрелы для глиняных воинов! Этот грандиозный замысел необходимо воплотить в жизнь за восемь лет! Хвала Небесам, что отец не единственный, кому поручена такая сложная работа. Зато он может не ограничивать себя в расходах. Это ответственное задание императора неизбежно означает еще одно: теперь все свое время отец будет посвящать глиняным статуям, а свои любимые занятия отложит на неопределенный срок. Генерал считает, что для нашей семьи это большая честь и благодать. Вечером я снова играла на цине для матушки, отца и генерала. Мои сестры давно уже замужем, а брат служит у дальних границ империи. Луна сегодня вечером большая и круглая, как в праздник середины осени. Поэтому мы невольно вспоминаем родных, которых сейчас нет с нами. Генерал расслаблен и весел, однако он ни словом не обмолвился о своей семье. Потом он взял цинь и заиграл. Генерал имеет столько талантов! Он перебирал струны, наигрывая известные мелодии. А потом запел. Эту песню я никогда не слышала. У генерала приятный голос, он пел, и я могу поклясться, что при этом он смотрел на меня. „Летом буду ждать тебя в пионовой беседке, осенью в хризантемовой, а зимой – в беседке, укрытой снегом“.
Я гляжу на него весь вечер, насколько позволяют приличия и обстоятельства. Генерал Ли Юн – самый желанный для меня мужчина. Если бы мы могли соединиться! Я пишу эти строки с пылающими щеками, девушка не должна признаваться в этом никому, даже себе. Скоро я выйду замуж, эти записки будут лежать в дальней части дома, быть может, никто никогда и не развернет эти свитки. В них будет жить моя любовь к генералу, который о ней никогда не узнает. Хотя поговорка гласит: „Огонь в бумаге не спрячешь“, так и мне не спрятать свою любовь».
* * *
Я читала почти всю ночь напролет. В половине четвертого утра меня разбудила мама – я лежала щекой на книге и стонала. «Воспоминания придворного алхимика» скрывали дневник влюбленной девушки. Видимо, он не дожил бы до наших дней, будь он назван как-нибудь иначе. С другой стороны, эти записки содержали бесценную информацию очевидицы начала создания терракотового войска, охраняющего захоронение императора Цинь Шихуанди в Сиане… Это там, где работает друг деда пекинского аспиранта Ли Юна. Еще одно невероятное совпадение. Не много ли для двух дней работы в библиотеке? Я думала о генерале Ли Юне, а перед глазами вставал мой современник, способный, трудолюбивый китайский юноша. Жаль, что до вечера так много времени, интересно, смог ли он дозвониться в Пекин и узнать подробности о «Воспоминаниях придворного алхимика»? Сегодня я оделась понаряднее, душа моя пела, а глаза блестели. Несмотря на две бессонные ночи, я чувствовала себя бодрой, молодой, полной сил. Игорь? Боже, как это далеко от меня! Неужели еще два дня назад я страдала по этому невнятному мужчине? Какая я глупая! Ли Юн – вот мой герой!
Библиотека встретила меня ставшим уже привычным запахом старых книг и клея. Надо выпить кофе покрепче и приниматься за работу. Следы мастера Бо и, возможно, упоминание о его дочери следует искать в информации о терракотовом войске. Первая ссылка перенесла меня в Древний Китай. 87 мастеров, 87 печатей, 87 бригад и неисчислимое количество рабочих. В распоряжении мастеров было всего лишь 8 лет для того, чтобы создать восьмитысячное терракотовое войско. Усыпальница императора возводилась более 39 лет, и захоронение императора до сих пор не нашли, известно лишь, что оно находится где-то рядом, ведь погребальный комплекс занимает огромную территорию. Технология создания воинов в натуральную величину заключалась в следующем: торс воина создавался из нескольких слоев глины, которую наматывали виток за витком. Отдельно готовились головы, руки, оружие. Фигуры воинов, чтобы они не рухнули под тяжестью собственного веса, подпирали деревянными подпорками. В пещерах, в которых велась работа, фигуры обжигали, как в печи. Потом за дело брались рисовальщики: они раскрашивали фигуры воинов, коней, амуницию. Поверх краски накладывался слой черного лака, который, высыхая, становился защитой от влажности, такой же надежной, как современный пластик. Оружие ковали кузнецы из металла и бронзы. Я читала различные отчеты о камерах, в которых велись работы по реставрации терракотовых воинов, но не находила ссылки на мастерские Бо. Лишь один раз в перечислении имен мастеров мелькнуло имя Цзишан, но только один раз. В том контексте, что работники его мастерской, самые опытные и умелые мастера, лепили солдат и полководцев с натуры. Видимо, какое-то воинское соединение располагалось недалеко от мастерской. Но это весьма сомнительный вывод.
В шесть часов вечера дверь библиотеки распахнулась. На пороге стоял Ли Юн.
– Ларра, добрый вечер!
Сегодня он выглядел взволнованным. Я молча любовалась его точеными чертами лица.
– Я позвонил дядюшке Бяо. И удивительное дело: он уверен, что ему знакомо имя Бо Цзишана, он даже видел клеймо его мастерских! Представляешь? Есть еще кое-что: именно мастер Бо разрабатывал китайское стекло!
Ли Юн помолчал, ожидая от меня соответствующей реакции. Но я лишь непонимающе таращилась на него.
– Ты знаешь, что такое китайское стекло? Это имитация природного нефрита – соединение бария и свинца. Считалось, что посмертная одежда, созданная из тысяч пластинок китайского стекла, обеспечит правителю возможность воскрешения. Это уникальная технология. И ее создали именно в мастерских Бо Цзишана. Император был похоронен в одежде, изготовленной из китайского стекла. Как этому придворному алхимику удалось собрать самых лучших мастеров и ученых своего времени? А что говорят записи? – Ли Юн облокотился на стойку и посмотрел на меня. Видимо, происходящее настолько захватило его, что сегодня он даже не реагировал на вспыхивающие на дисплее телефона эсэмэски, а ведь вчера постоянно отвлекался на них.
– Записи скорее романтического, нежели исторического характера. Генерал Ли Юн испытал меч «Пьющий кровь» – какой-то новый сплав железа с чем-то. Мэй, дочь мастера Бо, влюбилась в генерала без памяти. Вот и всё. Мне еще осталось около ста страниц, сегодня ночью я их обязательно прочитаю.
– «Пьющий кровь», – повторил Ли Юн, словно пробуя слово на вкус. – В эпоху Циньской династии еще не существовало стали. Мечи делались из железа, бронзы, создавались какие-то соединения. Поэтому меч генерала мог быть обычным оружием и не оставить следа в истории. Но я выяснил: генерал Ли Юн действительно прославил себя при дворе Цинь Шихуанди. Он был выдающимся стратегом, прекрасным воином, одержал множество побед. Император очень благоволил к нему, дарил земли, золото. Библиотека ведь уже должна закрываться, да? – вдруг прервал сам себя молодой человек. – Давай вместе сядем и подумаем, что мы знаем и что еще нам надо узнать.
