гостья. И как я знаю, ваш отпуск не будет длинным. Вы вернетесь домой и обо всем забудете.
Я промолчала.
– А знаете, Женя, – продолжил Нырков, – я ведь по образованию компьютерщик и всю жизнь занимался написанием различных программ и даже принимал участие в создании некоторых гаджетов и девайсов.
– А что вы заканчивали? – вяло поинтересовалась я для поддержания разговора.
– Я учился сразу на двух факультетах Госуниверситета в Столице.
– Да? Как такое возможно? – пораженно спросила я.
– Возможно, если голова хорошо работает, – улыбнулся Серега, весьма довольный произведенным эффектом.
– А какие?
– Информационных технологий и управления, а еще прикладной математики и информатики.
– Но это же круто. Очень круто, – искренне восхитилась я.
– Да, согласен, круто, – не стал кокетничать Нырков. – Но учеба давалась мне легко. А после университета, я вместе с парой однокурсников создал стартап.
Я заинтересованно посмотрела на собеседника. Серега был чуть младше меня. Имел худощавое телосложение, но уже наметившаяся полнота и чуть выпирающий животик, выдавали в нем человека, ведущего преимущественно сидячий образ жизни. Его нельзя было назвать ни красавцем, на симпатичным. Он был каким-то обыкновенным, неприметным. Если бы я увидела Ныркова на улице, то не обратила бы на него внимания. Но справедливости ради надо сказать, что его открытая улыбка, несколько смягчавшая чуть заостренные черты лица и глаза умницы, могли привлечь женщину, ценящую в мужчине прежде всего ум и энциклопедические знания. Да и странная прическа выбивалась из общего портрета этого обыкновенного гения. На Ныркове были надеты вполне приличные джинсы и фирменные кроссовки; рубашка, еще помнившая лучшие времена своего хозяина и дорогая изрядно изношенная ветровка, явно импортного производства. У меня создалось впечатление, что друг Гольских когда-то принадлежал классу Высших, но по каким-то неведомым мне причинам, скатился в Средние.
И, увы, я не ошиблась.
– Я очень любил свою работу, – неторопливо продолжил Серега, – отлично зарабатывал. Потом моими наработками заинтересовались в МСС и мне предложили должность начальника сверхсекретного отдела, в котором уже были собраны спецы в области высоких технологий. Я с радостью согласился. Ведь передо мной открывались такие перспективы, что дух захватывало. Сам-то я вырос в семье Средних, но еще в начальной школе учителя заметили мои способности. В четырнадцать лет директор школы написал докладную в Министерство образования и меня забрали в колледж для одаренных детей при Госуниверситете. В университет меня зачислили без экзаменов. Таким образом я автоматически перешел в Высшие. Но общение с родителями для меня было закрыто, когда я начал работать в МСС. Это было одним из условий моего продвижения по карьерной лестнице.
– А твои родители живы? – я незаметно перешла на «ты». – Как они отнеслись к вашей разлуке?
– Родители, слава богу, живы. Они сейчас живут в интернате. Я иногда их навещаю. А что касается того, что меня рано оторвали от семьи, то здесь не все так просто и однозначно. Понимаешь, они, естественно, очень переживали поначалу, а потом, когда стала вырисовываться перспектива повышения моего социального статуса, они даже были рады за меня. Из класса Средних шагнуть в Высшие возможно лишь при наличии обширных знаний и таланта в какой-то определенной области науки и техники, необходимой государству для выполнения текущих задач. («Или прихотей ГГ»). И такой отраслью стали когда-то IT-технологии…
Серега осекся почти на полуслове и устремил взгляд на Гольских, призывно машущих нам руками. Семейство остановилось у небольшого песчаного пляжа, окруженного высокими соснами. Мы с Нырковым ускорили шаг. Когда мы приблизились к друзьям, Пашка весело доложил:
– Здесь мы остановимся, а рыбу будем ловить чуть выше по течению. Видите, заросли? – Гольский указал рукой в сторону участка реки с нависающими над водой деревьями и кустарниками. – Там течение реки медленнее и там я вас рассажу с удочками, а сам на своей лодчонке поплыву на середину реки. Не зря же я тащил ее на себе. Согласны?
Все дружно закивали, а Серега деловито поинтересовался:
– Мы можем рассчитывать на хороший улов?
– Естественно, – еще больше оживился Гольский. – Здесь и окунь водится, и плотва, и большие караси. Можем даже и леща подцепить. Но если не поторопимся, то останемся без рыбы. Время бежит быстро. Так, девочки, – обратился он к жене и дочери, – разбирайте рюкзаки и сумки. Серега, пошли сначала надуем лодку, потом приготовим удочки и накопаем червей. А ты, Женечка, займись хворостом. За работу!
15.
Наша маленькая, но сплоченная команда бодро принялась за дело. Вы не представляете, каким для меня было счастьем окунуться вместе с друзьями в эти простые и незатейливые хлопоты по обустройству нашего лагеря! Мы были веселы и свободны от страшной действительности, которая существовала где-то там, далеко, за десятки километров от этого райского уголка чистой и целомудренной природы. Я наблюдала за друзьями и понимала, что и они рады хоть на один день позабыть жуткие реалии своей повседневной жизни. Сегодня они могли позволить себе роскошь делать именно то, что они хотят сами. По их жестам, голосам и выражению лиц я видела, как они наслаждаются каждым мигом своего пребывания здесь.
Довольно скоро я уже сидела на берегу, нацелив взгляд на неподвижный поплавок. Было, наверное, еще часов семь. Кристально свежий воздух легко проникал в мои легкие, очищая организм от ненужных ему веществ. Я дышала глубоко и ровно, словно пила чистейшую, сладкую и вкусную воду. Я уже не помнила, когда так свободно и легко дышала. В бешеном ритме жизни и круговороте дел я уже начала забывать, что можно вот так спокойно и безмятежно наслаждаться маленькими прелестями жизни. И сейчас я была благодарна друзьям за возможность вспомнить о том, что необходимо почаще радоваться самому существованию здесь и сейчас, не зацикливаясь на вчера и завтра.
Но чудесные мгновения единения с природой, гармонии с собой и окружающим миром продлились недолго. Я готова была возненавидеть себя за непрошенные мысли, которые принялись одолевать меня вновь. Мой неугомонный разум снова захотел проанализировать все произошедшее за последние дни. Слишком много информации навалилось на меня. Как с этим справиться? Как не согнуться под тяжестью новых знаний? Как принять все на веру и смириться? Как со всем справляются Гольские? Почему ничего не предпринимают? Готова ли я сама к этим знаниям, совершенно не вписывающихся в мою счастливую картину мира? Чем я могу помочь своим друзьям? И за какие такие грехи страдают люди, родившиеся и прозябающие в стране, которая всегда отличалась своим миролюбием и толерантностью? А если постараться все забыть и завтра же уехать домой? И сидя в самолете, уже не вспоминать эти
