Бебут отодвинул в сторону воспоминания и сосредоточился на сегодняшнем дне.
Он ехал к Лапкину.
Нужно было встретиться с директором маслосырзавода, и выяснить, что за странные игры с покупателями завода, он ведет? Все три фирмы уверены, что завод обещан именно им. Следовало предупредить Семена Сергеевича, к чему обычно такие игры приводят. Частенько в морг они приводят, а совсем не на Черноморское побережье.
Но, еще на подъезде к дому Лапкина, Ермолай понял, что опоздал.
Здесь, в стороне от Ильинской, было совсем безлюдно. И стоящие рядом с забором Лапкинского особняка два поблескивающих черной эмалью внедорожника вместе с группой хорошо одетых мужчин еще издали бросались в глаза.
Подъехав ближе, Бебут рассмотрел среди них генерального директора продовольственного концерна «Севернефти» Бронислава Ильича Дроздецкого и начальника управления безопасности концерна, своего старого знакомого Артура Павловича Крышковца.
Бронислава Ильича Ермолай видел всего пару раз, да и то на телеэкране, но сразу узнал его высокую сутуловатую фигуру, напоминающую темную птицу с опущенными крыльями. Он склонился над невысоким Крышковцом и что-то ему говорил, кивая в такт своим словам темноволосой головой на длинной шее. Издали казалось, будто он деловито и размеренно клюет своего собеседника.
Один из сотрудников с силой давил на кнопку входного звонка. Видимо, металлическая дверь, ведущая во двор особняка, на этот раз была закрыта.
Бебут остановил машину метрах в ста от наблюдаемой картины, припарковавшись за густой тополиной порослью, вышел и, стараясь не бросаться в глаза, направился к лапкинским гостям.
Похоже, попытка известить о своем прибытии нажатием на кнопку звонка была уже не первой.
Наконец, откуда-то из-за дома показалась пожилая женщина, одетая в синий рабочий халат. По усыпанной желтым песком дорожке она неспешно подошла к воротам.
– Нету никого дома. – сказала она, обращаясь к стоящим сквозь решетку ворот.
– А Семен Сергеевич где? – шагнул к решетке Крышковец. – Он должен был нас ждать. Мы с ним договаривались.
– Нету никого. А Семен Сергеевич уехал. Не будет его. – доброжелательно и равнодушно ответила уборщица.
– Да, как уехал? Он нас обязательно должен ждать! – убеждающим тоном произнес Артур Павлович.
– Еще в обед уехал. И сказал, сегодня не будет. И завтра. Дня через три-четыре вернется…
Крышковец обернулся к Дроздецкому и непонимающе пожал плечами.
Генеральный директор с очевидной гримасой недовольства что-то негромко сказал Артуру Павловичу, повернулся и направился к машине. Один из сотрудников, опережая его, рванулся к задней дверце и распахнул ее перед шефом. Бронислав Ильич исчез внутри непроницаемого корпуса. Охранник захлопнул за ним дверцу и мгновенно прыгнул на переднее сиденье. Тяжелая машина ловко развернулась на неширокой улице, прошла мимо «Волги» Бебута и исчезла за поворотом.
Ермолай подошел к Крышковцу.
– Майор? Ты чего тут? – увидев его, произнес Артур Павлович без всякой радости.
– Да вот Лапкин на чай приглашал. Я и приехал. Мы же с ним одноклассники, как никак.
– Вот и нас он на чай приглашал… – с недоброй интонацией произнес Крышковец, а сам куда-то отбыл-с. Не дождался…
– Странно… – удивленно протянул Бебут.
– Это он цену себе решил набить! Время потянуть! Чтоб мы за ним побегали! Вот шпак таежный! – сквозь зубы процедил Крышковец.
Особняк Лапкина был ярко освещен солнцем. А прямо за ним, делая его крохотным и ненастоящим, вздымалась колоссальная налитая космической силой ультрамариновая облачная гора.
Мимо них медленно проехал немолодой велосипедист с укрепленным на багажнике пластиковым пакетом. Из него высовывались кудрявые пучки зелени. Седой мужчина посмотрел на машины и стоящих рядом людей с таким выражением, словно увидел на родной улице негритянский оркестр. И отъезжая, продолжал поворачивать голову назад, рискуя, либо сломать себе шею, либо врезаться в столб.
Стая ворон, облюбовавших ближайший тополь, вдруг по непонятной причине взмыла в воздух и, наполняя воздух резкими недобрыми криками, закружилась над особняком.
– Слушай, майор, так, ты что, местный? Ты сейчас сказал, что вы с Лапкиным одноклассники? – вдруг резко повернулся к Бебуту Артур Павлович.
– Да. Одноклассники. Я в Кормиловсе вырос.
– Слушай, так, может быть, ты знаешь, куда он мог деться, а?
– Ну, мало ли! Может быть, в областной центр решил съездить. – пожал плечами Бебут.
– Нет. Мне бы пост на выезде сообщил…. Мы же не дилетанты! Где-то здесь он… В Кормиловске… Где?
– Кто ж его знает? Кормиловск хоть и маленький, а все равно большой… – развел руками Ермолай.
– Слушай, майор… – в упор посмотрел на него отставной адмирал. –Найди мне его! Раз ты местный, тебе это легче сделать! Найди! Как моряк моряка тебя прошу! Как особист особиста. А? А за мной служба не пропадет! Никогда не пропадала! Вот ты сейчас майор, а через месяц подполковника получишь. Слово! Тебе скажу – у Дроздецкого завтра утром самолет. Он летит на прием к Самому… С отчетом о покупке контрольного пакета акций завода! Понимаешь? Договор о покупке должен быть подписан до утра, другого варианта нет! Тут, сам понимаешь, хоть штаны на ходу порви, а бутылек достань! Достанешь, а, майор?
– Ну, что ж, постараюсь, Артур Павлович… – сказал Бебут.
– Постарайся, майор!
– Только у меня просьба к вам… Вы мне не мешайте, Артур Павлович. Вы же все равно города не знаете, только шины изотрете! Вы к себе в Охотничий домик поезжайте, и находитесь там в режиме боевого ожидания. А как только Лапкин обнаружится, я вам сразу дам знать… Как, Артур Павлович?
Крышковец помолчал, взвешивая варианты.
Видимо, перспектива самостоятельного поиска Лапкина в не знакомом, хоть и маленьком городе, не показалась ему заманчивой.
– Давай, майор! Работай! Я на тебя надеюсь! Найдешь сегодня Лапкина – считай, что фортуна к тебе лицом повернулась. Через месяц подполковничьи погоны обмывать будешь! – он многозначительно посмотрел на Бебута и подал ему раскрытую ладонь. Видимо, адмирал счел необходимым скрепить заключенный неформальный договор рукопожатием.
Ермолай протянул навстречу свою широкую лапу и пожал маленькую и мягкую, как мышь, ладошку адмирала.
Откуда-то издалека долетел непонятный звук. То ли ударили друг о друга вагоны на переезде, то ли где-то на большом расстоянии прогремел гром.
Вороны, как по команде, перестали носиться над гончарной крышей лапкинского особняка, поднялись вверх и со скоростью сверхзвуковых истребителей ушли в сторону Казачьих казарм.
19. Дело не в размерах, а в породе
Бебут с доктором Тукеевым сидели в открытом ресторане на башне Матросского клуба.
Ермолай к тому времени получил очередное звание и по-флотски именовался уже капитан-лейтенантом.
Это было месяца за полгода до Катастрофы.
Отсюда, с башни, при взгляде в одну сторону открывались холмистые дали степного Крыма, в другую – стеной поднимающееся к высокому горизонту Черное море. Если же посмотреть прямо вниз, то взгляд тонул в зеленых волнах военно-исторического парка. На его месте когда-то, в первую оборону Севастополя, располагались артиллерийские батареи, защищавшие город с суши. Одной из них командовал поручик Лев Толстой.
Над полуостровом плыл воскресный полдень.
Легкий ветерок с моря казался чьей-то мыслью, веселой и интересной. Нужно было только ее понять.
Наплававшись вдоль скалистого побережья Херсонеса, капитан-лейтенант контрразведывательного управления флота с доктором наук закрытой лаборатории "17-17" решили пообедать со вкусом. Они заказали жаркое по-байдарски. Это острое блюдо готовилось из мяса барашка. Оно тушилось в закрытом казане с помидорами, сладким ялтинским луком и жгучим красным перцем. Важными элементами его состава являлись чеснок и свежий базилик, добавляемые незадолго до готовности. К мясу товарищи взяли крымского красного портвейна, имеющего сверхъестественное свойство замедлять время и делать хорошие блюда очень хорошими.
Такие обеды за минувший год стали у них традицией.
В тот воскресный полдень Тир Сулейменович был одновременно возбужден и погружен в себя. Он то с подъемом начинал говорить, то неожиданно замолкал.
– И планета Земля и мозг человека окружены электрическим полем. – говорил Тукеев, – Это давно известно и не удивительно…
Он замолчал и начал рассматривать безоблачное небо.
– А что удивительно? – спросил Бебут.
– А то, что, несмотря на громадную разницу в размерах, структура электромагнитного поля Земли и человеческого мозга очень похожа. Практически тождественна! – поднял свой крупный палец с необычно длинными фалангами Тир Сулейменович.
– Странное сходство… Прямо-таки толкающее на невероятные мысли… – наполнил рюмки густым темно-красным портвейном капитан-лейтенант.
