– Я даже не пробовал открывать, – добавил Бикнел. – Я не настолько глуп.
– В этом я не сомневаюсь, – заметил сержант Хуламоки. – И все же мне кажется, что вы должны были рассмотреть эту девушку лучше, чем вы тут нам рассказываете.
– Тем не менее.
Сержант обернулся к Берте.
– Хорошо, вот вы вернулись, позвонив в полицию. Вы не попробовали проверить заднюю дверь?
– Нет, это еще зачем?
– Все-таки в доме был убийца.
– Вот именно, что «был», – сказала Берта. – Не думаете же вы, что она могла там остаться. Бикнел видел, как она выбегала из комнаты. Она услышала наши звонки в дверь и, конечно, удрала при первой возможности.
– Каким образом?
– Видимо, через заднюю дверь. Потом спустилась по ступенькам к бухте, переплыла на другую сторону и выбралась наверх – к своей машине, если она ее там оставила, а может, вошла в какой-нибудь дом. Черт возьми, откуда мне-то знать, каким образом она ушла, но она точно должна была уйти.
– А что, разве сложно было подняться на вершину холма, откуда видно эти ступеньки и бухту, и разглядеть все-таки эту девушку? Хотя, возможно, мистер Бикнел уже узнал ее и не хотел, чтобы вы тоже ее узнали?
– Я, к вашему сведению, не газель, – едко ответила Берта, – и скакать, как горный козел, не могу. Лазить по горам, прыгать с камня на камень и тому подобное – это меня как раз в последнее время прельщает меньше всего.
– Мистер Бикнел тоже, как вы говорите, простоял на крыльце все время, пока вы ходили звонить в соседний дом. Я не могу отделаться от ощущения, что вы оба были как-то уж очень нелюбопытны и не предприняли ни малейших усилий, чтобы рассмотреть эту сбежавшую юную особу.
– Бикнел страдает артритом, – ответила Берта, – ему вообще очень трудно передвигаться.
Сержант Хуламоки покачал головой.
– А я все-таки считаю, что мистер Бикнел мог бы гораздо подробнее описать нам девушку, которую видел в доме.
Бикнел пожал плечами.
– Может быть, вы кого-то выгораживаете? – напрямую спросил сержант.
– Да нет, конечно! – возмутился Бикнел.
– Странно, – заметил сержант. – Видите ли, мистер Бикнел, так уж случилось, что мы довольно много знаем об этом Джероме К. Бастионе.
Бикнел выпрямился на своем стуле, но выражение его лица не изменилось. Я глянул на Берту; но и она сидела с непроницаемым лицом.
– Этот господин, – продолжал сержант Хуламоки, – был очень опытным и ловким профессиональным шантажистом. Он зарабатывал на жизнь вымогательством, и неплохо зарабатывал! А с вами на корабле приплыл сыщик Эдгар Б. Ларсон из полиции Денвера. Он приехал по службе: узнал, что Джером К. Бастион находится здесь, причем именно с целью шантажа. Так вот, у сержанта Ларсона есть основания предполагать, что объектом шантажа Бастиона является не кто иной, как ваша подопечная Мириам Вудфорд.
– Я не являюсь ее опекуном.
– Ну, скажем, опекуном ее состояния.
– От этого она сама моей подопечной не становится. К сожалению.
– Почему к сожалению?
– Потому что я не имею никакого влияния на эту женщину. Я не могу заставить ее понять всю серьезность ситуации.
– Какой ситуации?
– Ее финансовой ситуации, ее социального положения. Не могу дать ей понять, что, как бы она ни относилась к Эзре, ей пристало вести себя так, как обычно ведут себя вдовы. Нет, пожалуй, я неточно выразился. Я имел в виду, что мне очень хотелось бы, чтобы она поняла, что ее образ жизни, такой естественный, такой непредсказуемый, должен… в общем, что она не должна быть столь легкомысленной.
Сержант Хуламоки внимательно выслушал тираду Бикнела и сказал:
– Мистер Бикнел, у нас здесь, на Островах, ни богатство, ни связи особой роли не играют. Если мы расследуем преступление, то делаем все, чтобы раскрыть его до конца, невзирая на лица.
– Рад слышать, – ответил Бикнел.
– И если обнаруживаем, что кто-либо с нами неискренен, наше отношение к этому человеку резко меняется к худшему.
– Полностью разделяю такое отношение к делу, – заверил его Бикнел.
– Можете ли вы еще что-нибудь добавить к вашим показаниям?
– Нет.
– Значит, девушка, которую вы видели, была в купальнике?
– Я полагаю, да.
– И она была молода?
– Она была очень гибкая, стройная, ловкая.
– Высокая?
– Да, довольно высокая.
– Худая?
– Не сказал бы. У нее были стройные ноги и хорошая… фигура.
– Красивые формы?
– Да, – ответил Бикнел.
Сержант Хуламоки поднялся из-за стола.
– Извините, я должен на несколько минут прервать нашу беседу. Мне нужно переговорить с сержантом Ларсоном, у нас назначена встреча. – И вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
Я встал, указал Берте и Бикнелу на настольную лампу, которая стояла на какой-то странной подставке, и приложил палец к губам. После этого я сказал:
– Ну ладно, друзья, расскажите-ка мне быстренько, как все было на самом деле. Итак?
– На самом деле, – начал Бикнел, – мы…
Тут Берта двинула его по ноге так, что Бикнел скорчился от боли.
– Мы ему все рассказали, Дональд, – объявила Берта. – Все было в точности так, как описал Бикнел.
– Он узнал девушку?
– Спроси его сам, – ответила Берта.
Я еще раз сделал предостерегающий знак и спросил:
– Бикнел, скажите мне откровенно и не тяните время. Мы работаем на вас, поэтому вы должны говорить нам все как есть. Вы узнали эту девушку?
– Конечно же, нет, – убежденно ответил Бикнел, поняв наконец, в чем дело. – Я рассказал ему все начистоту.
– Все в точности?
– В точности.
– И ничего не скрыли?
– Ничего.
– Имейте в виду, – не унимался я, – у нас большой опыт в делах такого рода, а у вас его нет. Так что, Бикнел, отвечайте честно: вы действительно говорите нам всю правду?
– Всю правду, без всякого исключения.
– Ладно. Но ведь действительно странно, что вы видели только, как эта девушка выбегает в дверь, и не можете сказать про нее больше ничего. Например, где она была в тот момент, когда вы заглянули в окно?
– Не знаю, – ответил Бикнел. – Видимо, она где-то спряталась. А потом, вы же знаете, как это бывает: внезапное движение приковывает ваше внимание. Я заметил, как метнулось что-то белое, и тут же увидел ее ногу. Понимаете, Дональд, комната была освещена довольно плохо, а через стекло смотреть вообще трудно – мешают блики и отражения. Во всяком случае, единственный момент, когда я сумел более или менее разглядеть девушку, – это когда она уже выбегала через дверь.
Я обернулся к Берте:
– Теперь скажи мне ты, Берта. И тоже, пожалуйста, ничего не скрывай.
– Черт возьми, – вскипела Берта, – я и не собираюсь ничего скрывать и никого укрывать. Это же убийство! Что мне, хочется, чтобы на моего клиента повесили убийство? Я тебе и говорю все как есть. Я лично думаю, что он ее действительно не узнал.
– Но вы уверены, что это была женщина? – спросил я у Бикнела.
– Да, я видел женскую ногу и… заднюю часть.
– А что за купальник на ней был?
– Я даже не уверен, что на ней был купальник. Вполне возможно, что она была совершенно голая.
– Куда же она могла деться?
– Очевидно, выскочила через заднюю дверь.
– Почему вы так думаете?
– По-моему, я слышал, как хлопнула дверь, когда там стоял.
– И ничего не предприняли?
– А что я мог предпринять? Вы полагаете, я должен был срочно ковылять к задней двери, чтобы встретиться лицом к лицу с женщиной, которая только что убила молодого мужчину? Что за глупости! Пусть этим занимается полиция. Я уже немолод, и у меня нет ни сил, ни здоровья. На что я могу рассчитывать в схватке с человеком, только что совершившим убийство?
– А она не выходила туда, где вы стояли?
– Нет, – ответил он. – Я не стал говорить это полицейским, но я представляю себе все это так. Она выходила к бухте якобы купаться в халате на голое тело. Видимо, она открыла заднюю дверь, скинула халат и вошла внутрь нагишом. Все это для того, чтобы не осталось следов крови на одежде, даже на купальнике. Пристрелив парня, она снова выскочила через заднюю дверь, накинула халат и спустилась по ступенькам к пляжу. Наверх она могла подняться по какой-нибудь другой лестнице. На нее никто не обратил бы особого внимания: обыкновенная молодая женщина возвращается после утреннего купания, и кто может знать, есть у нее под халатом купальник или нет?
– А куда она могла деться потом? – спросил я.
– Там от бухты склон поднимается террасами, и на них стоит с полдюжины домов; на трех уровнях проходят дороги. Она могла просто подняться на одну из этих дорог, где у нее стояла машина, и уехать еще до того, как миссис Кул дозвонилась до полиции.
– Ну ладно, – сказал наконец я. – Видимо, пока полиция не разберется, мы больше ничего не можем поделать. Вы раньше были знакомы с Бастионом?
– Нет.
– Никогда с ним не встречались?
– Никогда.
– А ты, Берта, его знала?
Берта отрицательно покачала головой.
– Тело я не узнала, и имя его мне ни о чем не говорит.
– Ну хорошо, а зачем тогда вы к нему поехали?
