Похоже, он не слишком спешил сообщить. Вместо этого спросил:
— Скажите, все зерновое виски одинаково на вкус?
— Вот именно поэтому-то вам и нужен настоящий эксперт, — сказал я. — Ответ: нет, не совсем, но разница еле уловимая. Все зависит от сорта зерна и воды, а также от срока выдержки.
— Выдержки?
— Видите ли, — начал объяснять я, — выпитое сразу после перегонки виски будет драть горло и жечь язык, точно огнем. Оно должно выстояться в деревянных бочонках минимум года три, прежде чем стать пригодным к употреблению.
— Обязательно в деревянных?
— Да. Дерево дышит. Правда, в деревянных бочонках все спиртное немного теряет крепость, но если поместить его в металлическую или стеклянную емкость, никаких изменений к лучшему не произойдет. Можете хоть тысячу лет держать полученное после дистилляции виски в стекле, а когда откроете, убедитесь, что оно такое же жесткое, как было вначале.
— Век живи, век учись, — вставил он.
— Как бы там ни было, — продолжил я после паузы, — никто не торгует чистым зерновым виски. Даже самое дешевое оптовое виски представляет собой смесь зернового и солодового, хотя количество солода в некоторых сортах можно сравнить со щепоткой соли, брошенной в плавательный бассейн.
— Флора сказала, будто бы вы говорили ей, что большая часть виски в «Серебряном танце луны» была именно такой, — заметил Макгрегор.
— Да. В баре его наливали из бутылки с этикеткой «Беллз», а в ресторане подавали под видом «Лэф-ройга».
Макгрегор попросил счет.
— Вообще-то этим делом я сам не занимался, — рассеянно заметил он, доставая кредитную карту. — Один коллега передал его мне, на том основании, что тут наши интересы пересекаются.
— Вы что же, хотите сказать, что ваша фирма уже интересовалась «Серебряным танцем луны»? — с удивлением спросил я.
— Совершенно верно.
— Но почему… То есть, я хотел спросить, в связи с чем?
— В связи с украденным виски, которое мы ищем. И, похоже, Тони, дорогой, вы его нашли.
— О, если бы! Нашел и потерял снова.
— Боюсь, что так. Мы снова вернулись к тому, с чего начали. Разумеется, не по йашей вине. Если бы секретарь Джека не увлекался «Лэфройгом», если бы Ларри Трент не пригласил его на обед… Короче, одни сплошные «если», а это никуда нас не приведет. Мы осторожненько подбирались к «Серебряному танцу луны», а тут случилось это несчастье, фургон врезался в шатер; и по иронии судьбы, мы до недавнего времени понятия не имели, что Артур Лоренс Трент, владелец ресторана, по совместительству также являлся владельцем лошадей, которых тренировал Джек. Я не знал, что он приглашен на прием… Не знал, как он выглядит… а потому не мог знать, что он является одним из погибших. Если бы я знал, что он будет у Готорнов, то попросил бы Джека или Флору познакомить нас, — он пожал плечами. — Одни сплошные «если бы»…
— Но вы… э-э… расследовали именно его деятельность? — спросил я.
— Нет, — с приятной улыбкой ответил Макгрегор. — Мы подозревали одного из его служащих. Человека по имени Зарак.
У меня просто челюсть отвисла. Джерард Мак-грегор расплатился по счету, затем поднял на меня глаза, в которых читалось сдержанное сочувствие.
— Да, он мертв, — сказал он. — И мы вернулись к началу.
— Лично мне кажется, — многозначительно заметил я, — что в истории с этим Зараком без крокодилов не обошлось.
Большую часть субботы я вертелся у телефона. Меня так и подмывало позвонить Флоре и попросить дать мне номер Макгрегора — с тем чтобы отменить назначенную на воскресенье нашу с ним встречу. Если ничего экстраординарного не произойдет, он явится ровно в два и увезет меня неведомо куда, на встречу со своим клиентом, при одном воспоминании о котором у меня на языке возникал вкус виски. Или это только казалось?..
В конце концов я все же позвонил Флоре, но, как только она сняла трубку, занялся пустопорожней болтовней.
— Как Джек? — осведомился.
— О, просто в бешенстве, Тони, дорогой! Врачи задержали его еще на несколько дней. Вставили ему в кость какой-то штырь, кажется, прямо в костный мозг, и хотят убедиться, что все нормально, прежде чем разрешить ему ходить на костылях.
— Ну а вы как?
— С каждым днем все лучше.
— Тут один ваш друг, — осторожно начал я, — э-э… некий Джерард Макгрегор…
— О да! — оживленно воскликнула Флора — Милейший человек! И жена у него просто прелесть. Говорит, что в то воскресенье вы вдвоем помогли многим людям. А потом он начал расспрашивать, кто вы и что, и, боюсь, Тони, милый, я слишком много наболтала ему о вас, и ваших делах, и обо всем, что случилось в ресторане. И он, похоже, страшно заинтересовался, хотя, как мне кажется, я наговорила ему кучу разной ерунды…
— Не думаю, чтоб он был против, — галантно заметил я. — А вы… э-э… в курсе, чем он занимается?
— Какой-то консультант по бизнесу, точно не помню… Все эти должности, разве в них разберешься, верно? Только и знаю, что он почти все время в разъездах, и Тина… его жена… даже она, похоже, не знает, когда он бывает дома.
— А вы давно знакомы? — спросил я.
— Сначала встречались несколько раз в гостях у разных людей, потом познакомились поближе. Примерно с год назад.
— А он… э-э… давно в наших краях?
— Лет пять, кажется, не больше. Они тут на днях говорили, насколько больше им нравится здесь, чем в Лондоне, пусть даже Джерарду и приходится много ездить. Вообще он страшный умница, Тони, дорогой, по всему видно. Я еще посоветовала ему покупать вино только у вас, так что не удивляйтесь, если он зайдет за бутылочкой.
— Не удивлюсь, — обещал я. — А у вас… нет ли случайно его номера телефона?
— Ну конечно, есть! — радостно воскликнула Флора, нашла номер и продиктовала. Я записал его, мы распрощались. А потом до девяти часов, то есть До самого закрытия, я сидел в лавке и все поглядывал на телефон, но так и не решился позвонить.
— Знаете, я на пятьдесят процентов был уверен, что вы в последнюю минуту позвоните и откажетесь, — заметил он, заехав за мной назавтра.
— Я тоже.
— Но?..
— Любопытство, полагаю.
Он улыбнулся. И ни один из нас не упомянул о том, что именно любопытство довело слоненка до беды с крокодилом в реке Лимпопо, хотя этот печальный пример не выходил у меня из головы. Да и Джерард вроде бы принадлежал к тому поколению, которое не обошли стороной сказки Киплинга.
Сегодня на нем были шерстяная клетчатая рубашка, вязаный галстук и твидовый пиджак, примерно то же, что и на мне. И он сообщил, что мы едем в Уэтфорд.
Я тут же уловил в нем перемену и немедленно подписал себе приговор, однако мы, фигурально и буквально выражаясь, заехали слишком далеко, чтоб можно было просить повернуть обратно. Хорошие манеры, любезность, светский лоск — все это куда-то испарилось, а на смену пришла жесткая профессиональная хватка, готовность заткнуть глотку собеседнику в ответ на любое неуместное высказывание. А потому я слушал его в полном молчании, а он говорил и говорил, устремив взгляд вперед, на дорогу, и даже ни разу не удосужившись хоть искоса взглянуть на меня, чтобы узнать реакцию.
— Нашим клиентом является человек по имени Кеннет Чартер, — сказал он. — Исполнительный директор и основатель «Чартер Кэрриз», компании, чей бизнес заключается в транспортировке различных жидких грузов в цистернах. Компания перевозит любой жидкий товар, единственным ограничением является условие, чтобы потом цистерну можно было отмыть и приготовить к перевозке другого груза. Ну, к примеру, сегодня вы перевозите гидрохлорную кислоту, а завтра остатки ее могут испортить какой-нибудь жидкий распылитель для полей.
Почти все время он ехал с постоянной скоростью, не слишком быстро, но точно оценивая ситуацию на дороге. «Мерседес», совсем новенький, с обитыми бархатом сиденьями, панелями, отделанными ореховым деревом, с автоматической коробкой передач, издающей нежное мурлыканье при переключении скоростей.
— Большую часть их грузов, — продолжил он, — составляют различные легковоспламеняющиеся вещества. В эту категорию они включают и виски, — он сделал паузу. — В их интересах организовать работу так, чтоб после разгрузки можно было бы поблизости загрузиться новым товаром, при условии, конечно, что цистерну предварительно отмоют. На базе в Уэтфорде имеются очистительные устройства и специальные отмывочные химикаты, но в других местах они порой недоступны. Короче, один из наиболее частых маршрутов у них был следующий: отвезти джин в Шотландию, промыть там цистерну водой и привезти назад виски.
Он на время умолк, лавируя по узким улочкам городка, затем продолжил:
— Пока виски находится в цистерне, считается, что оно как бы на складе. То есть не обложено пошлиной.
Я кивнул. Мне было известно это правило.
— Поскольку каждая цистерна Чартера рассчитана на шесть тысяч английских галлонов <Один галлон = 4,54 л>, — ровным тоном произнес Джерард, — общая сумма налоговой пошлины на каждую зашкаливает за тысячу Фунтов. Само виски, как вы знаете, куда дешевле.
