Сталкер покачал головой:
– Что у него хотя бы? Жена? Дети?..
– Жены и дети, – покачал головой психиатр. – И любовницы до кучи. Есть такой тип мужчин – заводят бабу, вводят в свой бизнес, доят… Ну, вот это Гришко. Большинство его женщин – его же клиентки. Его секретарша – его любовница. Его бухгалтер… ну, тоже женщина. В общем, ты понял.
Ворон кивнул:
– Жигало это называется.
– Не-ет, – Хазаров усмехнулся. – Это называется обычным русским словом «кобель». Ни своих женщин, ни отпрысков он не бросает, всех содержит по мере возможности. Да еще и не скряга: любит гульнуть, в долг дает опять же. Так что образ жизни у него такой – везде искать выгоду.
Сталкер пожал плечами:
– Боюсь, это не аргумент, когда цена – собственная голова, – и, обернувшись к остаткам группы, скомандовал: – Подъем!
Глава 14
Поднялись все, кроме Тамары, оставшейся сидеть на асфальте. Лицо у нее было даже не уставшим, а изможденным.
– Я не могу больше, – произнесла девушка бесцветным голосом.
– Вы предлагаете мне нести вас на руках или бросить здесь? – поинтересовался Ворон.
Девушка покачала головой.
– Делайте что хотите, – буркнула она в ответ и демонстративно растянулась на асфальте.
– Носить на руках не желаю точно.
Хазаров покачал головой, вклинившись между Тамарой и сталкером, как баркас между моторными лодками – слишком явно и даже слегка вызывающе.
– Вы ведете себя по-детски, коллега, – сказал мягко и с кряхтением опустился рядом.
– Наплевать!
Денис подошел и опустился на корточки рядом. Заглянул в светлые глаза девушки. Раньше он и представить не мог, что кто-нибудь откажется идти. Однако раньше он и общался только с соклановцами. Наверняка, поведи себя подобным образом Лёха или Алик, их просто оставили бы… Впрочем, нет. Друга Дэн вынес бы любой ценой, пусть и на собственных плечах.
– Хотите я помогу вам идти? – предложил он неуверенно и заработал неожиданно яростный взгляд.
– Ты? Да я вообще не понимаю, что ты такое. Даже прикасаться не смей!
Стало больно. Хотя чего он, собственно, ожидал?
– У тебя есть прямые обязанности, Дин, – голос Ворона тоже прозвучал далеко не одобряюще.
– У нас еще масса времени, – заметил Гришко и на всякий случай уточнил: – Ведь правда?..
– Прошло более шести часов, как мы в Зоне, – заметил сталкер. – Еще немного, и станет темнеть. Вы уверены, что впереди нас не ожидает нечто похуже?
Биокорректор немедленно поднялся. Девушка, однако, не сдвинулась с места. Дело осложнялось тем, что Тамара не была ни членом клана, ни даже обычным ходоком в Зону. Она являлась научником и родственницей финансиста научного центра!
– Держи. – Ворон достал из рюкзака флягу и протянул девушке. Небольшую, алюминиевую с закручивающейся крышкой. Дэн когда-то видел похожую у Стафа. По нижней части вился растительный орнамент. На боку выгравирована надпись «Аю-Даг 1986». Кажется, у лидера клана «Доверие» год был тем же. – Маленькими глотками.
Тамара глянула с таким выражением, словно хотела расцарапать ему лицо, однако флягу приняла. Когда она откручивала крышку, пальцы слегка тряслись. А небольшую пластиковую пробочку девушка и вовсе не удержала. Та упала и покатилась-запрыгала по асфальту в сторону «роя». Денис поймал ее, подставив руку.
Она глотнула и тотчас закашлялась, схватившись за горло.
– Что это за гадость?.. – просипела, когда смогла немного совладать с дыханием.
– Настойка из одного очень интересного растения в смеси с транквилизатором, если вам интересно, – вежливо и одновременно издевательски сообщил сталкер.
– Там еще и водка!
– Ну что вы, как можно. Я бы не предложил даме подобную гадость. – Ворон осклабился, забирая свое имущество обратно. – Чистый спирт.
Дэн протянул ему пробку:
– А мне можно?..
– Тебе еще работать.
– К тому же Российская Федерация вот уже два месяца собирается ввести закон о запрете употребления спиртосодержащих напитков лицами, не достигшими возраста двадцати одного года.
Напарники скептически фыркнули, причем одновременно.
– Значит, работать, жениться, представать перед судом и садиться в тюрьму можно, а пропустить стаканчик-другой – нет? – усмехнулся Ворон. – Что за бред?! У них столица заражена Зоной и неконтролируемый трафик артефактов по всей стране, а они принимают законы, которые никто не собирается выполнять.
– Ну… – протянул Хазаров. – Они хотя бы преследуют благородную цель борьбы с алкоголизмом и пьянством.
– У меня сохранились связи с некоторыми друзьями детства. Когда-то в школьные годы я часто ездил к ним в Италию, так вот если во время обеда на столе не стоял графин с вином, это считалось нонсенсом. У главы семьи были собственные плантации винограда, он сам и его дети считались лучшими сомелье, моего же друга приучали к хорошему вину с трех. И, насколько я знаю, он до сих пор не спился.
– Вы путаете, государь мой. Той культуры пития, что веками складывалась в Европе, не привить в России.
– Глупыми распоряжениями правительства ее не привить тем паче. Это скорее приведет к соответствующему отношению к этому правительству. Вспомните депутата, который собирался законодательно запретить женщинам ходить на шпильках. Где он сейчас?
– Он так и не выехал из Москвы.
– Одним дуралеем меньше, – фыркнул Ворон.
– Но они хотя бы пытаются…
– У вас, христиан, есть замечательная поговорка о том, куда ведут подобные намерения. Девушка, поднимайтесь. – Сталкер взвесил флягу в руке и передал Дэну. – Я передумал. Готов скрепить бесконтактный поцелуй? – пошутил он.
Денис улыбнулся и слегка покраснел. Жидкость обожгла и оцарапала горло, и вдохнуть после нее не получалось, наверное, целых полминуты. Зато усталость исчезла, а в голове прояснилось.
– Отдай. – Ворон отпил сам, потом передал Хазарову. Тот – Гришко.
Питье словно мобилизовало группу. Вскоре все были на ногах и продолжили движение.
Приближались к ТЦ «Южный» или, что вернее, – крытому рынку. Ворон размышлял о том, что лучшего места для мародеров не найти. И самое неприятное – шоссе, группа как на ладони, подстрелить их – как два пальца об асфальт. При этом Ворон шел прямо и не скрываясь, время от времени заводя беседу то с одним, то с другим научником.
Денис не понимал смысла этого звукового фона, пока снова не ощутил чуждое присутствие, мельком задевшее мысли. Попытался изгнать его из головы, и это неожиданно удалось. Для этого не пришлось сосредоточиваться, следовало лишь слушать и следить за окружающей обстановкой.
– Если надо, я готова снова поползать, – заверила Тамара.
– Для начала надо выяснить, нет ли там кого, – вторил ей Хазаров. – Сканер так далеко не ловит, а жаль.
– Это ваш не ловит, – заметил Ворон и покосился на Дэна.
Денис покачал головой и неожиданно для самого себя улыбнулся.
Внезапно он вздрогнул и задохнулся. В голову будто проникли чужие пальцы. Принялись рыться, переворачивая воспоминания. Но в этот раз он хотя бы смог уловить источник этого воздействия. Им служил тот самый торговый центр.
Дэн вскинул голову и всмотрелся внимательнее. Над зданием висело марево – желтая дымка, словно пылевое облако. Потом открылись двери, и из них вышла невысокая фигура. Тело казалось диспропорциональным. Туловище небольшое, а руки и ноги длинные и худые. Голова крупнее, чем у обычных людей. Однако Денис был уверен, что остальные, если бы смогли разглядеть эмионика, увидели бы идеального по красоте ребенка: светловолосого и синеглазого. И даже не задумались бы, что с такого расстояния подробностей внешности просто невозможно рассмотреть.
– Скорее туда! – вскрикнула Тамара, и Денис немедленно обернулся.
Ворон схватил девушку за руку:
– Нет.
– Это же ребенок! – воскликнула Тамара и вцепилась в запястье сталкера ногтями. На коже появились лунки, тотчас заполнившиеся алой кровью. Девушка при этом рвалась в сторону эмионика, словно для нее было жизненно необходимо дотронуться до него.
– Чадушко… дитятко, – сказал Хазаров как-то слишком уж мягко. Профессор рухнул на колени. Из глаз его лились слезы. – Да как же это…
– Эмионик, – поморщился Ворон. Представление на него, похоже, не действовало, как и на самого Дэна.
– Мое… кровиночка… – всхлипнул Гришко. Он, похоже, тоже собрался рвануть к «хозяину».
– Стоять! – рявкнул Ворон, и биокорректор глянул с ненавистью, но послушал. – Конкретно у тебя кровиночек слишком много, чтобы оставлять их сиротами! Дин?..
Он стоял, вглядываясь в фигурку. На него не действовал зов, он не чувствовал эйфории, но и общаться на равных не получалось. Возможно, Дэн и не был полноценным человеком, но с людьми он хотя бы умел общаться и находить общий язык. С этим же порождением Зоны контакт не устанавливался.
А еще возникало ощущение, что находишься в полной его власти. В сознании бесцеремонно рылись маленькие пальчики, казавшиеся Денису лапками отвратительного членистоногого. И он прекрасно чувствовал, что эмионик в состоянии, например, остановить его сердце или вызвать кровоизлияние в мозг, ослепить или оглушить при желании. Дэн даже представлял механику процесса – куда именно и в какой последовательности нужно надавить, чтобы превратить его… да и любого человека в растение.
