Конечно, мы все за очищение банковского рынка, против мошенников и нелегального бизнеса. Но, может, пора перейти от ситуативной модели управления к плановой систематической слаженной работе с внятным изложением мотивов и действий с заранее просчитанным результатом?
Вот такая EBITDA / Дело
Вот такая EBITDA
/ Дело
У крупнейших российских компаний не сходится дебет с кредитом
«Дмитрий Медведев 20 ноября пригласил ряд крупнейших российских предпринимателей на ужин в свою резиденцию…» Не ориентирующийся в новостном потоке читатель может принять это за свежую новость. Мол, действительно, некая встреча промышленников с премьером недавно состоялась. Загвоздка в том, что упомянутое выше событие произошло пять лет назад, в самый разгар мирового кризиса. Но история имеет свойство повторяться. Вот и на этот раз 25 ноября все те же лица просят все того же Дмитрия Анатольевича (правда, сменившего с тех пор табличку на служебном кабинете) все о том же. А именно — помочь расплатиться по долгам. Истории свойственно повторяться в виде фарса. Ну а трагедия может случиться чуть позже. Когда выяснится, что в отличие от 2008 года ныне в государственных закромах слишком мало денег, чтобы спасти всех тех, по ком звонит margin call.
Последний звонок
Итак, 25 ноября сего года, резиденция «Горки-9»… Жирка за посткризисные годы наши промышленники накопить не успели, а час расплаты по долгам уже пробил. Как и тогда, в 2008-м, правительство на сигнал SOS отреагировало оперативно. Даже предлагаемые варианты помощи в чем-то похожи. Однако различий больше. Пять лет назад, чуть ли не на следующий день после встречи в верхах, ВЭБ принялся раздавать кредиты. Первой транш на 1,8 миллиарда долларов получила ЕВРАЗ Романа Абрамовича и Ко. На сей раз вице-премьер Аркадий Дворкович вновь призвал госбанки войти в положение металлургов в вопросе реструктуризации их задолженности.
Глава правительства поддержал инициативу основного владельца РУСАЛа Олега Дерипаски о создании государственного алюминиевого фонда, который бы смог поддержать внутренний спрос. Поясним: речь идет о том, чтобы государство скупало алюминий так же, как оно скупает золото или алмазы. Вот только ликвидность крылатого металла, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Нет никакой уверенности в том, что спрос на него (а значит, и цены) восстановится в обозримой перспективе и государство сможет вернуть свои деньги. По сути речь идет о воссоздании советской системы госзакупок, когда промышленности сбыт ее продукции гарантировался, что называется, при любой погоде. Откуда в нынешнем бюджете (дефицитном, кстати) возьмутся на это средства — вопрос риторический…
О том, что промышленные холдинги в долгах, как в шелках, известно давно, но получается, что приперло их только сейчас. Спусковым механизмом послужило недавнее головокружительное падение стоимости акций компании «Мечел». В страхе перед ее возможным дефолтом инвесторы принялись сбрасывать бумаги, вызвав панику на фондовом рынке. Затем стало известно, что многие другие металлургические концерны находятся не в лучшем положении. Общий для всех диагноз — приближение margin call. Так называется автоматическая распродажа заложенных под кредиты ценных бумаг эмитентов, которые оказываются неспособны выплачивать свои долги.
Итак, проведем инвентаризацию кредитной истории крупнейших промышленных холдингов страны.
Коррозия металла
Отчетность того же «Мечела» удручает. Его выручка снижается. За I квартал прибыль до уплаты налогов, процентов по кредитам и начисленной амортизации (по-английски — EBITDA) в размере 210 миллионов долларов после вычета всех «до» превратилась в чистый убыток. Проблема усугубляется тем, что долговая нагрузка компании (на сегодняшний день более девяти миллиардов долларов) в 1,5 раза тяжелее, чем в 2008 году. Вот вам и пресловутое посткризисное восстановление!
У алюминиевого гиганта РУСАЛ состояние не намного лучше. За первые шесть месяцев 2013 года, по данным самой компании, она показала чистый убыток при долге в 9,88 миллиарда долларов. Из-за сокращения спроса на сырье РУСАЛ приостановил производство на Богословском, Уральском, Волгоградском и Надвоицком заводах. По словам их основного акционера, источники повышения эффективности исчерпаны, экономить больше не на чем. Вот вам и готовый пикалевский сценарий. Причем во множественном числе.
Металлургическая и горнодобывающая компания ЕВРАЗ также получила чистый убыток при EBITDA в 939 миллионов долларов и долге около 7 миллиардов долларов.
Для наглядности стоит поделить долг на эту самую EBITDА, чтобы получить столь любимый банкирами коэффициент, который закладывается в условия любого кредитного договора. Получается, что многие российские компании просто не в состоянии расплатиться по долгам. А значит, без помощи государства им не обойтись.
При этом кивать на внешнюю конъюнктуру получается с трудом. Из главных промышленных металлов палладий, например, стоит в несколько раз дороже, чем пять лет назад. Никель с ноября 2008 года подрос на 30 процентов, хотя его котировки далеки от докризисных исторических максимумов. Алюминий за пять лет практически не изменился в цене — 28 ноября за тонну предлагали около 1750 долларов, в 2008-м он стоил порядка 1700 долларов.
В общем, никак не получается списать проблемы на мировой коллапс. По мнению экспертов, новый кризис исключительно наш, доморощенный. Большинство российских компаний, получив в 2008-м помощь от государства, ничего не сделало для повышения эффективности. Попросту говоря, не закрыло убыточные производства, не провело массовых сокращений персонала. Чему, конечно, были и политические причины. Однако рано или поздно за все приходится платить. И это время настало.
Металлурги и их клиенты-промышленники оказались первыми гостями премьера, поскольку эти отрасли наиболее уязвимы. Они первыми пострадали от падения спроса, связанного в том числе с завершением ряда инфраструктурных проектов — прежде всего олимпийской стройки в Сочи. Однако они далеко не единственные потенциальные жертвы долговых проблем. Чтобы понять, кто еще пойдет в правительство с протянутой рукой, достаточно вспомнить, кого спасали в прошлый раз.
И мотор ревет
В первую очередь в глаза бросается автопром. Возьмем, например, «КАМАЗ». По итогам первого полугодия на его балансе числилось 45,7 миллиарда рублей долга при доналоговой прибыли порядка пяти миллиардов. Может быть, с такими показателями и получалось оставаться на плаву в тучные годы, постепенно снижая задолженность за счет неуклонного роста выручки. Вот только сейчас экономика находится в стагнации, и потенциал роста спроса на тяжелые автомобили отсутствует.
Характерный пример: после выхода отчетности «КАМАЗа» за первое полугодие (это произошло в конце сентября) аналитик одного крупного брокерского дома написал по ней позитивный прогноз. Мол, пусть общие показатели и ухудшаются, зато рентабельность растет, эффективность повышается и так далее… «Мы полагаем, что инвесторы позитивно оценят результаты компании» — таким пассажем заканчивался тот обзор. Но инвесторы не оправдали ожидания аналитика — акции автопроизводителя подешевели на 26 процентов.
У «АВТОВАЗа» картина еще хуже. Главный российский автоконцерн по итогам шести месяцев понес чистый убыток в 2,6 миллиарда рублей, имея на своем счету долгов на 77,1 миллиарда рублей. Последняя надежда — на масштабные инвестиции со стороны нового основного акционера, волжского автозавода в лице франко-японского альянса Renault-Nissan.
В числе других проблемных отраслей эксперты называют электроэнергетику. «Рост тарифов в этой отрасли сдерживается государством, при этом основные фонды компаний сильно изношены, и на все это давит серьезная долговая нагрузка. Только отдельные эмитенты могут похвастаться неплохой отчетностью», — говорит аналитик ИХ «ФИНАМ» Антон Сороко.
Фактически основная часть кредитов — это пролонгированные предкризисные займы, на выплату которых в 2008 году у предприятий не нашлось денег. Тогда их поддержало государство в лице контролируемых государством банков и ВЭБа, предоставивших кредитные линии аккурат на 4—5 лет, которые уже истекли. Так что очередь на следующую встречу с премьер-министром может сильно растянуться.
Сможет ли казна помочь бизнесу, как и пять лет назад? Резервы пока есть. Однако денег не так много. Фонд национального благосостояния собираются тратить на новые инфраструктурные проекты, которые только и поддерживают какой-никакой рост экономики. Часть международных резервов, которой распоряжается ЦБ, нужна для поддержания курса рубля. А он в последнее время испытывает серьезное давление. Остается около 2,8 триллиона рублей в Резервном фонде. Эта сумма составляет примерно четверть федерального бюджета, что совсем немного.
