немцы сделали его руководителем команды по строительству бараков, бани и прачечной.
В декабре 1943 года его арестовало гестапо за антифашистскую агитацию и отправило в концлагерь Штутгоф, а летом 1944 года — в лагерь уничтожения Маутхаузен. Он выжил, его освободили американцы и передали советским войскам.
Целый год с июля 1945-го по сентябрь 1946-го его держали в Подольском проверочно-фильтрационном лагере. Следователи пришли к такому выводу: «В лагере вел себя пассивно по отношению к подпольной работе и только в 1945 году, незадолго до освобождения, примкнул к подполью». Особое совещание при МГБ приговорило его к пятнадцати годам лагерей. После смерти Сталина, в 1955-м, его освободили досрочно.
Уже после победы, 18 августа 1945 года было принято постановление Государственного комитета обороны «О направлении на работу в промышленность военнослужащих Красной Армии, освобожденных из немецкого плена, и репатриантов призывного возраста». Так появились рабочие руки в Печорском угольном бассейне, на Норильском и Ухтинском комбинатах НКВД.
Домой вернулись двое из троих пленных — миллион восемьсот тысяч. Судьбу бывших военнопленных решала тройка — представители Смерш, НКГБ и НКВД.
К концу войны существовали сорок три специальных и двадцать шесть проверочно-фильтрационных пунктов на территории СССР и еще семьдесят четыре пункта на территории Германии и других стран, где находились советские войска. Фильтрацию прошли почти все бывшие военнопленные. Шестьсот тысяч из немецких лагерей отправили прямиком в советские, еще шестьсот тысяч — в рабочие батальоны и на спецпоселение.
Полмиллиона не решились вернуться на родину.
И только маршал Жуков через одиннадцать лет после окончания войны вступился за пленных. В мае 1956 года он, будучи министром обороны, предложил восстановить справедливость.
«В силу тяжелой обстановки, сложившейся в первый период войны, — писал Жуков в ЦК, — значительное количество советских военнослужащих, находясь в окружении и исчерпав все имевшиеся возможности к сопротивлению, оказалось в плену у противника. Многие военнослужащие попали в плен ранеными, контужеными, сбитыми во время воздушных боев или при выполнении боевых заданий по разведке в тылу врага.
Советские воины, оказавшиеся в плену, сохранили верность Родине, вели себя мужественно и стойко переносили тяготы плена и издевательства гитлеровцев. Многие из них, рискуя жизнью, бежали из плена и сражались с врагом в партизанских отрядах или пробивались через линию фронта к советским войскам».
Жуковский взгляд на пленных радикально отличался от сталинского. Маршал считал необходимым «осудить как неправильную и противоречащую интересам Советского государства практику огульного политического недоверия к бывшим советским военнослужащим, находившимся в плену или окружении».
Он предложил снять с бывших военнопленных все ограничения, предоставить им работу по специальности, изъять из анкет вопрос о пребывании в плену, время, проведенное в плену, включить в общий трудовой стаж, пересмотреть дела, заведенные на бывших военнопленных, а тех, кто имел ранения или совершил побег из плена, представить к наградам. И всем вручить медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.»
Но самого Жукова вскоре сняли с поста министра обороны, и справедливость в отношении бывших военнопленных была восстановлена не скоро.
Особисты в тылу и на фронте
Двадцать с лишним лет военная контрразведка находилась в составе органов госбезопасности ВЧК-ОГПУ-НКВД. 8 февраля 1941 года совместным постановлением ЦК и правительства был ликвидирован особый отдел ГУГБ НКВД СССР и созданы органы военной контрразведки в Наркоматах обороны и военно-морского флота — третьи управления НКО СССР и НКВМФ СССР. Военная контрразведка перешла в руки военных. Но ненадолго.
Через несколько недель после начала войны, 17 июля сорок первого, Государственный комитет обороны передал военную контрразведку из Наркомата обороны назад в НКВД, где было создано управление особых отделов. Видя, что армия отступает, Сталин вернул контроль над вооруженными силами в руки НКВД. Начальником управления стал заместитель наркома внутренних дел Виктор Абакумов. Начальники особых отделов фронтов назначались приказами Берии.
В подписанном Сталиным постановлении говорилось:
«Дать Особым Отделам право ареста дезертиров, а в необходимых случаях и расстрела их на месте.
Обязать НКВД дать в распоряжение особых Отделов необходимые вооруженные отряды из войск НКВД».
Реорганизация сперва коснулась только сухопутных войск. Но в январе 1942 года третье управление Наркомата военно-морского флота преобразовали в девятый отдел управления особых отделов НКВД. Однако на этом перекройка органов контрразведки не закончилась.
Через год, 19 апреля 1943 года, особые отделы из НКВД опять забрали, и на их основе были созданы Главное управление контрразведки (ГУКР) Смерш Наркомата обороны и управление контрразведки Смерш Наркомата военно-морского флота. Один из отделов контрразведки Смерш присматривал за войсками Наркомата внутренних дел.
Начальником ГУКР Смерш был назначен комиссар госбезопасности 3-го ранга Виктор Семенович Абакумов. По должности он стал заместителем наркома обороны и подчинялся напрямую самому Сталину. Впрочем, через месяц, 25 мая, он перестал быть заместителем наркома, но подчинялся все равно только Верховному главнокомандующему.
В 1946 году военную контрразведку в виде особых отделов вернули в систему госбезопасности...
Смерш обладал собственной следственной частью и благодаря широким полномочиям и личному покровительству Сталина быстро превратился в мощное ведомство.
Первый отдел Смерш контролировал Генеральный штаб Рабоче-Крестьянской Красной армии, штабы фронтов и армий, Главное разведывательное управление и разведорганы фронтов и армий.
Второй отдел ведал противовоздушной обороной, авиацией и воздушно-десантными войсками.
Третий отдел — танковыми войсками, артиллерией, гвардейскими минометными частями.
Четвертый отдел руководил агентурно-оперативной работой фронтов. В этом отделе третье отделение занималось борьбой с дезертирством, изменами и самострелами и организацией заградительной службы, четвертое — ведало редакциями военных газет, трибуналами, военными ансамблями и военными академиями.
Пятый отдел отвечал за интендантское снабжение, военную медицину, военные перевозки.
Шестой отдел занимался оперативным обслуживанием войск НКВД (пограничники, внутренние и конвойные войска, части по охране тылов фронтов).
Седьмой отдел вел оперативный учет изменников Родины, шпионов, диверсантов, террористов, трусов, паникеров, дезертиров, самострельщиков и антисоветского элемента. Второе отделение седьмого отдела проверяло высший командный состав — тех, кто входил в номенклатуру ЦК, Наркоматов обороны и военно-морского флота, а также шифровальщиков. Кроме того, оно давало допуск к секретной работе и проверяло командируемых за границу.
В центральном аппарате Смерш служило 646 человек. Размещались сотрудники в доме № 2 на площади Дзержинского на четвертом и седьмом этажах.
Абакумов получал от особых отделов фронтов отчеты о допросах пленных немцев, анализ захваченных на поле боя писем, адресованных немецким солдатам из дома, офицерских дневников. Особые отделы выбирали исключительно негативную информацию о состоянии немецкой армии и положении в Германии. Абакумов усиливал эти акценты и отправлял спецсообщения членам политбюро. Эти сообщения годились для пропаганды, но создавали искаженное представление о реальном
