Ея благоразуміе, столь долгое время испытанное, не предоставляетъ ей никакого извиненія. И такъ, какъ могу я о ней жалѣть, хотя матернее снисхожденіе и побуждаетъ меня ей простить? впрочемъ все уничиженіе, коего мы страшились отъ сего нещастія не пало ли уже на насъ? Не ужели еще недостаетъ чего нибудь и для ея собственнаго пренебреженія.
Естьли она будетъ имѣть отвращеніе къ нравамъ своего своевольца, то развѣ она не могла предчувствовать онаго предъ своимъ побѣгомъ? не ужели опытъ внушалъ бы ей оное? Ахъ, дражайшая моя пріятельница, я сомнѣваюсь, я сомнѣваюсь… Свойство такого человѣка не могло ли бы привесть другихъ въ сомнѣніе и о самомъ ангелѣ, естьлибъ онъ попался токмо ему въ руки? Публика будетъ судить о томъ въ самую худую сторону, да я и знаю, что она уже такъ и судитъ. Братъ ея то говоритъ, отецъ ея того страшится, могу ли я тому воспрепятствовать!
Она знала наше отвращеніе къ нему, равно какъ и къ его свойству. И такъ должно, чтобъ для новыхъ причинъ былъ какой нибудь новой поводъ. О, дражайшая моя Гж. Нортонъ! Какъ могу я, какъ можешь и ты снести тотъ страхъ, въ который приводятъ насъ сіи мнѣнія? Ее безпрестанно понуждаютъ, говоришь ты мнѣ, и всѣ его сродственники усильно ее просятъ сочетаться съ нимъ бракомъ. Она имѣетъ свои причины, безъ сомнѣнія, она имѣетъ свои причины къ намъ отнестись; а ея преступленіе есть такое, что понуждаетъ насъ сомнѣваться о новомъ какомъ нещастіи. Въ какую пропасть заблудившееся сердце не въ состояніи ввергнуться по учиненіи величайшаго проступка! Весьма вѣроятно, что стараются извѣдать наши мысли дабы пощадить тщеславія упорнаго человѣка, которой имѣетъ власть отречься или отказаться отъ своихъ словъ.
Наконецъ, хотя бы я и хотѣла надъ нею сжалиться, но теперь нѣтъ никакой милости: теперь, когда мой братъ Іюлій (какъ онъ пришедши сего утра намъ сказывалъ) отвергъ прозбы Г. Гикмана, и за оное былъ всѣми одобренъ, теперь, когда мой братъ Антонинъ намѣренъ отдать великое свое имѣніе въ другую фамилію; когда сама она надѣется безъ сомнѣнія вступить въ помѣстье своего дѣда, для примиренія, т награжденія за ея проступокъ, но впрочемъ держится тѣхъ предложеній, которыя она прежде предоставляла, и на кои уже было отказано: отказано, я могу то сказать, хотя въ томъ съ моей стороны никакой вины не было.
Ты напишешь на всѣ сіи причины, такой отвѣтъ, какой за благоразсудишь. Въ теперишнихъ обстоятельствахъ говорить за нее, значило бы не что инное, какъ лишиться спокойствія на всю свою жизнь. Да проститъ ей Богъ! Естьли я то дѣлаю; то никто моему примѣру не послѣдуетъ. Какъ для твоей такъ и для моей пользы прошу тебя, чтобъ никто того не зналъ, что ты и я разсуждала о семъ предмѣтѣ и не говори мнѣ о томъ болѣе безъ особеннаго моего на то позволенія, ибо симъ безполезно окровавишь мое сердце; толикими ручьями обливающееся, колико жилъ въ своемъ тѣлѣ я имѣю.
Однако не почитай меня нечувствительною къ истиннымъ знакамъ раскаянія и угрызенія совѣсти. Но сіе есть для меня новое мученіе, когда имѣю добрую волю безъ всякой власти.
Прощай, прощай. Будемъ обѣ ожидать отъ Бога нашего утѣшенія. Да внушитъ онъ сей дочери, бывшей нѣкогда столь любезною, увы! она всегда будетъ такою, ибо можетъли мать забыть свое дитя! истинное разкаяніе, и да не накажетъ ее по великости ея преступленія! се молитва искренней твоей пріятельницы
Шарлоты Гарловъ.
Письмо CLXXVII.
АННА ГОВЕ къ КЛАРИССѢ ГАРЛОВЪ.
Въ Воскресенье 14 Маія.
Я не знаю, любезная моя, въ какомъ положеніи находилася ты съ Г. Ловеласомъ; но я весьма опасаюсь, чтобъ ты не была принуждена почитать его своимъ властителемъ, и выдти за него замужъ.
Я о немъ весьма худо отозвалась къ послѣднемъ моемъ письмѣ. Я узнала нѣкоторыя его подлости и въ то самое время когда принялась за перо, чрезвычайно на него сердилась. Но разсудя о томъ нѣсколько, и о другихъ проискахъ, я нахожу, что тѣ дѣла, коими его поносили, были старыя, и что они не послѣднія, по крайней мѣрѣ съ того времени, какъ онъ старался тебѣ понравиться: Я хочу нѣчто сказать въ его пользу. Великодушной поступокъ, которой онъ оказалъ въ разсужденіи молодой дѣвицы въ постояломъ дворѣ, есть весьма новый примѣръ приносящій похвалу его свойству, не говоря о засвидѣтельствованіи, которое всѣ люди подаютъ о немъ за его милость къ своимъ людямъ и откупщикамъ. Я также весьма одобряю его предложеніе, дабы войти тебѣ въ домъ Гжи. Фретчвиль, между тѣмъ какъ онъ будетъ жить у другой вдовы до самаго того времени, пока ты не согласишься жить съ нимъ въ одномъ домѣ. Ето такое дѣло, которое желала бы я видѣть уже рѣшеннымъ. Не отвергни сего представленія по крайней мѣрѣ, естьли ты не скоро увидишь его съ собою предъ Олтаремъ и естьли не имѣешь въ своемъ сообществѣ одну изъ его двоюродныхъ сестръ.
Сочетавшись бракомъ, я не думаю, чтобъ ты могла опасаться великаго нещастія, хотя не столь можешь быть съ нимъ щастлива, сколько ты того заслуживаешь. Великое богатство, которое онъ имѣетъ въ своей провинціи, и то, кое долженъ получить, вниманіе, которое онъ прилагаетъ о сихъ дѣлахъ, твое достоинство, и самая его гордость, кажутся мнѣ для васъ совершенною безопасностію. Хотя каждой особенной поступокъ, по которому я познаю его злость, меня раздражаетъ; однако, при всемъ томъ, когда я разсужу нѣсколько обстоятельнѣе о томъ, что мнѣ говорятъ къ поношенію его чести, какъ то его изображалъ прикащикъ его дяди, и что подтверждено было Гж. Гремъ, то я не усматриваю ничего такого, которое могло бы тебѣ причинить инаго безпокойства въ разсужденіи будущаго времени, развѣ по отношенію къ собственному его мнѣнію и примѣру которой онъ въ состояніи будетъ подать своей фамиліи. Правда, что сіе составляетъ весьма важной предмѣтъ; но естьли ты и оставишь его теперь, хотябъ противъ его воли, или съ его согласія; то его богатство, его сродственники и весьма привлекательные свойства его и поступки должны быть уважены, а свѣтъ почтетъ тебя столь же извинительною по симъ причинамъ, какъ и для глупости твоихъ сродственниковъ, и для того сей поступокъ не могъ бы служить къ подтвержденію добраго твоего имени. И такъ разсудя о томъ обстоятельнѣе, кажется мнѣ, что я дотолѣ не могу подать тебѣ сего совѣта, пока ты не имѣешь никакой причины сомнѣваться о его чести. Да накажется вѣчнымъ мщеніемъ такой извергъ, естьли онъ когда либо подастъ причину къ подобнымъ опасеніямъ.
Я признаюсь, что находится нѣчто несноснаго въ его съ тобою поступкахъ. Его упорность къ твоимъ отсрочкамъ, и терпѣливость, что ты его содержишь отъ себя въ отдаленіи, по причинѣ того проступка, которой кажется ему гораздо легчѣ наказанія, кажутся мнѣ совершенно неизъяснительными. Онъ сомнѣвается о твоей нѣжности къ нему; вотъ то, что я за весьма вѣроятное почитаю. Но ты должна удивляться, видя въ немъ столь мало горячности, когда онъ нѣкоторымъ образомъ властелинъ собственнаго своего щастія.
То, что ты читаешь, безъ сомнѣнія понудитъ тебя судить о слѣдствіи переговора между г. Гикманомъ и твоимъ дядею. Я весьма сердита на всѣхъ таковыхъ людей, не выключая никого. Не выключая никого, я должна такъ сказать; ибо я испытала свойства твоей матушки посредствомъ великодушной твоей Нортонъ, въ томъ же самомъ намѣреніи, которое и г. Гикмана къ таковымъ изслѣдованіямъ привело. Никогда въ свѣтѣ не видано было столь упорныхъ людей. Для чего мнѣ останавливаться при сей подробности? Я не знаю только, до какого степени можно изключить изъ того твою мать.
Твой дядя подтверждаетъ, что ты погибла.,,Его все увѣряетъ, говоритъ онъ, въ нещастіи дѣвицы, которая могла убѣжать съ человѣкомъ, наипаче съ такимъ, каковъ Ловеласъ. Они надѣялись, что ты будешь стараться о примиреніи, когда съ тобою случится какое ниесть нещастіе; но они твердо рѣшились не отступать ни на шагъ въ твою пользу, хотя бы то стоило твоей жизни.,,
Любезнѣйшая моя пріятельница, рѣшись принять свои права. Изтребуй что тебѣ принадлежитъ, и поѣзжай жить, какъ то и должно, въ собственной свой домъ. Тогда, естьли ты не выдешь замужъ; то будешь имѣть удовольствіе видѣть сихъ презрительныхъ людей ласкающихся предъ тобою въ той надѣждѣ, что ты къ нимъ возвратишься.
Тебя обвиняютъ, какъ то уже твоя тетка объявила въ своемъ письмѣ, въ предумышленіи и хитрости въ твоемъ побѣгѣ. Вмѣсто того, чтобъ тронуться къ тебѣ какимъ нибудь состраданіемъ, они требуютъ онаго у посредника для тѣхъ, которые нѣкогда тебя любили даже до обожанія, говоритъ твой дядя; кои ощущали радость токмо при тебѣ одной; кои съ жадностію каждое изъ твоихъ устъ выходящее слово пожирали, кои слѣдовали по твоимъ стопамъ, когда ты предъ ними шла, и я не знаю, сколько еще такихъ же нѣжностей тебѣ оказывали.
Однимъ словомъ все мнѣ изъявляетъ, что ты должна учинить по прочтеніи сего письма; тебѣ остается единый токмо выборъ, однако не весьма торопись произвесть оной въ дѣйство. Не ужели сей выборъ не состоитъ въ твоей власти? Я не могу имѣть о семъ такое мнѣніе.
