не хочу показать ей свою руку, а потом разнести корабль в щепки.
Он медленно выдохнул, прогоняя наводнившие разум мысли о плотских утехах.
Соберись. Не отвлекайся. Найди Тиану Рокас и Данте Турано. Заставь их говорить. Найди Элара и Салтара… и убей их.
– Простите меня, консул, – твердо произнес он. – Но я не могу принять ваше предложение. Мне велено добраться до Лукуры и встретиться с Салтаром. И только. Приказы Неруаканты не оставляют возможности для развлечений.
– Сейчас тебе как раз выпала такая возможность, – возразила Анабо, впрочем на сей раз без особого энтузиазма.
– Благодарю, но я вынужден вам отказать. Хорошего вечера.
Аннев кивнул и зашагал прочь, чувствуя, как взгляд консула прожигает ему спину.
Она так просто не сдастся, понял Аннев, еще раз прибегнув к магии кольца-кодаворы. Она никак не возьмет в толк, почему я постоянно ей отказываю, поэтому продолжит попытки соблазнить меня до тех пор, пока я не назову ей конкретную причину.
Он со вздохом поправил щит на левой руке.
Может, и правда послушать ее совета да поспать подольше? Если она не обманула и мы до самого утра застрянем в доках, тогда мне всю ночь придется от нее отбиваться. А если прибудем в порт на рассвете, то мне останется держать от нее оборону всего несколько часов. Выбор очевиден!
Глава 87
Маюн, слабо мерцая, стояла одна в сердце черной пустоты. Ее наставника унесла неведомая сила, а сама она оказалась запета в царстве теней.
Совсем одна.
Густая тьма сдавливала грудь, мешая дышать. От пронзительной тишины закладывало уши. Ойру говорил, что этот план реальности вмещает в себя мысли и сны физического мира, но Маюн попала в какой-то непрекращающийся кошмар.
Мне не выбраться отсюда. Он бросил вызов свету, и свет его убил… и теперь я одна.
Но так ли это на самом деле? Да, Ойру исчез, но означает ли это, что его жизнь угасла? Он говорил, что сразу за царством сновидений лежит мир духов, – может быть, эти два плана существования пересекаются друг с другом?
Ну конечно. Эйдолоны утащили Йохана в царство теней, но он не умер. А если разум и дух какого-то несчастного свечника не сгинули в небытие, то что говорить о Возрожденной Тени! Его дух наверняка где-то здесь… стремится к освобождению… или ищет дух своей погибшей возлюбленной.
Ораки. Однажды он отправился в Реохт-на-Ска, чтобы найти ее, и сделает это снова… но не так быстро.
Ойру всегда страшила мысль о том, что ждет его в царстве духов… к тому же он не готов так просто расстаться с жизнью, он станет цепляться за нее из последних сил… а значит, он должен быть где-то поблизости.
Но как мне его призвать? Как заставить его вернуться?
И вдруг Маюн поняла, что должна делать. Ее посетило озарение, чистый, ясный голос интуиции. Ойру сам придет к ней… если она сможет найти Ораки. Повинуясь наитию, Маюн закрыла глаза и начала петь про себя мелодию без слов, сплетая ее из переполнявших ее эмоций.
Мерцание, окружавшее ее, разгорелось ярче и сгустилось, окутав ее плотным коконом белого света. Маюн попыталась увидеть Ораки глазами Ойру. Прекрасная и опасная, равная ему по силе и магии. Гордая и властная. Лицо Маюн по-прежнему скрывала маска, а ее плоть, закованная в броню из железного дерева, отливала серо-голубым блеском, но волосы ее сияли подобно солнцу. Она вспомнила, как Ойру жег ее кожу, – вспомнила боль, которую она стоически вытерпела, и радость их обоих оттого, что она с честью прошла ритуал. Маюн ухватилась за это воспоминание… и представила на своем месте Ораки. Представила, что она и есть Ораки. Аурамант и светоч. Соратница Ойру и предательница. Проклятие его дома и любовница воителя Гевула…
Не открывая глаз, Маюн ощутила чье-то присутствие. Рядом находился дух женщины. Надменная, властная, тщеславная – вот какова была эта женщина. Маюн чувствовала ее любопытство. Для чего ее призвали? Как эта живая девчонка умудрилась подобраться так близко к царству духов? Маска вызвала у женщины целый ураган чувств, созвучных чувствам самой Маюн: невыносимый ужас, ненависть и в то же время непреодолимую, пьянящую жажду власти и магической силы, что питала золотой артефакт. Маюн вдруг поняла, что завидует Ораки. Как бы ей самой хотелось обладать такой же несгибаемой волей и повелевать светом с таким же изумительным мастерством, как это делала Ораки! Казалось, они полная противоположность друг другу, но в чем-то невероятно похожи, словно одна – зеркальное отражение другой.
Маюн открыла глаза и ухватилась за связь, установившуюся между нею и духом, и после недолгого колебания Ораки их воли и ауры слились… и женщины стали единым целым.
Свечение, исходившее от Маюн, потускнело, и тьма вокруг нее замерцала, трансформируясь во что-то плотное. От земли начали подниматься струйки дыма, и из дыма соткалась фигура мужчины с пепельным лицом и черными, как ночь, волосами.
Ораки отстраненно наблюдала, как бывший возлюбленный восстает из мертвых.
– Ораки.
– Ойру, – сказала Маюн.
Голос был чужим – более низким и звучным. Голос принадлежал женщине, знающей великую тайну, о которой она никогда не поведает миру. В этом голосе слышались тысячи несказанных слов и сотни неспетых песен. От него веяло злорадством смерти и едкой досадой по отношению к жизни. В нем угадывалась любовь к стоящему рядом мужчине, отравленная обидами, болью и ненавистью.
– Я искал тебя.
– А я тебя не искала. Нам не суждено было увидеться снова, ни в этой жизни, ни в следующей. Но эта девушка призвала меня своей магией… и я вижу, что она привела и тебя тоже.
– Табибито, – прошептал Ойру. На глазах ассасина выступили слезы. – Ты… это она. Она – это ты.
Ораки кивнула:
– Я заняла ее тело. В ее жилах течет достаточно моей крови, чтобы это стало возможным. К тому же она сама меня пригласила. Ты понимаешь, что это значит?
– Да, – выдохнул Ойру, и слезы заструились по его лицу. – Это значит, что мы снова вместе. Наконец-то вместе… навсегда.
– Нет. – Слово прогремело, словно удар молота по нако-вальне.
– Нет? – переспросил, ничего не понимая, Ойру. – Но… Ораки…
– Твоя табибито по-прежнему в этом теле, – хладнокровно перебила его Ораки. – И я не позволю тебе обесчестить ее.
– Но ведь ты делишь сейчас с ней ее тело?
– Да. – Женщина вопросительно подняла бровь. – Кто она тебе? Подруга? Возлюбленная? – Последнее слово она произнесла злым шепотом.
– Она… подарок. Новое вместилище для твоего духа – или спутница во мраке.
– Значит, ты не любишь ее.
Ойру покачал головой:
– Не так, как
