большевиками! Довольно! Неужели не понятно, что мы идем к катастрофе! Да что там «идем», мы уже пришли!
Это был присяжный поверенный Ираклий Эристави. Он считал себя прирожденным политиком и был одинаково влюблен и в свою внешность, и в свое красноречие.
Возмущение Таракана и его собеседников не возымело никакого действия. Солдаты продолжали читать листовки. Об этом донесли начальнику Особого отряда Кедия, и он готов был уже принять срочные меры, как вдруг раздалась команда: «Становись!». Солдаты, попрятав прокламации в карманы шинелей, заняли свои места в строю.
2
Было уже двенадцать часов, а парад все еще не начинался. Задерживало затянувшееся заседание Учредительного собрания, посвященное третьей годовщине Народной гвардии. На заседание, помимо верховного комиссара Франции Шевалье, французского адмирала Дюмениля, английского представителя Уордропа и главы американской миссии полковника Хаскеля, были приглашены представители итальянского и турецкого правительств.
Дюмениль и Шевалье прибыли в Батум в начале декабря на дредноуте «Вальдек Руссо» в сопровождении других военных кораблей. Помимо французской эскадры в Батумском порту стояли итальянский крейсер «Аккордат» и два американских эскадренных миноносца.
Верховный комиссар Франции сразу же потребовал от правительства Грузии усилить борьбу против Советского Азербайджана и Армении. На возражение Жордания, что Грузия находится в окружении советских республик и что открытая борьба против большевиков может вызвать недовольство и даже восстание, Шевалье пообещал военную помощь Франции. Заявление в том же духе сделал и полковник Хаскель.
Парад войск проходил несколько необычно. После рапорта начальника гарнизона командующий войсками не поднялся на трибуну, чтобы пропустить войска церемониальным маршем. Он сопровождал Жордания, который вместе с Рамишвили, военным министром, председателем Главного штаба Народной гвардии, начальником гарнизона и другими генералами производил смотр войскам, выстроившимся вдоль проспекта Руставели. Президент поздравлял солдат с праздником и провозглашал «ура» в честь демократической республики. Дружно отвечали на приветствия только юнкера, одетые в итальянские шинели. Народогвардейцы встретили президента без энтузиазма, а регулярные части отделались какими-то придушенными, надтреснутыми выкриками. Все это удручающе подействовало на Жордания и в особенности на Джугели.
По мере того как президент и сопровождавшие его лица продвигались все дальше вдоль выстроившихся шпалерами войск, ответные приветствия солдат и возгласы «ваша» становились все более жидкими, вялыми, нестройными.
Джугели, побледнев от злости, сорвал с головы фуражку и стал подавать солдатам знаки кричать дружнее. Но солдаты встречали эти знаки угрюмыми взглядами или же отворачивались, насмешливо улыбаясь.
— Вот и попробуйте, пошлите их против красных! — прохрипел осипшим голосом Джугели на ухо министру внутренних дел.
Джугели знал, что говорил. Во время недавних стычек на границе с Азербайджаном грузинские солдаты отказывались выполнять боевые приказы, устраивали митинги, братались с красноармейцами, целыми батальонами и даже полками уходили с фронта. Офицерам, которые пытались их удержать, солдаты угрожали оружием.
— Нужно провести в армии строжайшую чистку и применять против большевиствующих солдат самые суровые меры, вплоть до расстрела, — ответил Рамишвили председателю Главного штаба Народной гвардии.
— После расстрелов, — возразил Джугели, — участились случаи дезертирства.
Когда Жордания, сопровождавшие его министры и генералы подошли к оперному театру, до слуха их донеслись не совсем обычные звуки оркестра — как-то странно гудели трубы, очень уж резко отбивал дробь барабан. Вскоре на перекрестке показался полк колониальных английских войск.
Все, за исключением президента и нескольких членов правительства, удивились: откуда вдруг в Грузии английские войска? Однако те, кто еще верил меньшевикам, их умению вершить дипломатические дела, склонны были расценить появление английских войск в Тифлисе почти одновременно с прибытием в Грузию верховного комиссара Франции Шевалье и адмирала Дюмениля, как начало военной помощи. «Пусть попробуют они теперь устроить восстание», — грозили большевикам неожиданно воспрянувшие духом доморощенные политики, глядя на маршировавший по проспекту полк сипаев.
Ни Жордания, ни Рамишвили, никто из лиц, знавших действительное положение дел, конечно, не разделял этих восторгов: им было хорошо известно, что этот полк английских солдат не имел никакого отношения к военной помощи, слухи о которой все упорнее распространялись по городу. Жордания и Рамишвили знали, что через несколько дней сипаи погрузятся в Батуме на транспорт и отбудут в Константинополь.
Что же касается злополучного английского полка, то история появления его на территории Грузии носила несколько анекдотический характер.
После установления советской власти в Азербайджане английское правительство начало лихорадочно наводнять Иран сипаями, надеясь с помощью меньшевистской Грузии и дашнакской Армении свергнуть в Азербайджане советскую власть. Вокруг Кавказа упорно плелись политические интриги. Правительство Жордания — Рамишвили оказывало поддержку свергнутым контрреволюционным правительствам горцев Северного Кавказа и Азербайджана. Эти «правительства» и их комитеты беспрепятственно формировали на территории Грузии свои вооруженные отряды для диверсий и контрреволюционных восстаний. Между Особым отрядом и англо-американо-французскими разведывательными органами установилась крепкая связь. Грузия превратилась в плацдарм контрреволюции для свержения советской власти на Кавказе.
В это время неожиданно началось революционное восстание в Армении. По просьбе дашнакского правительства англичане перебросили из Тавриза в Эривань полк сипаев в помощь дашнакским войскам для подавления восстания. Тогда часть советских войск, стоявших в Азербайджане, была двинута в Армению и 2 декабря 1920 года вступила в Эривань, где дашнакское правительство уже было свергнуто и власть перешла в руки повстанцев. Оказавшись отрезанными от Персии, сипаи поспешно отступили к границам Грузии. Командир полка обратился к правительству Жордания с просьбой разрешить перейти границу, с тем чтобы через Тифлис направить полк в Батум и дальше — за границу. Этот-то полк сипаев и маршировал сейчас под бурные звуки своего оркестра по проспекту Руставели…
Несмотря на поспешное отступление из Армении, походившее скорее на бегство, английские офицеры вели своих солдат по Тифлису с надменным видом, как бы не замечая грузинских войск, стоявших вдоль проспекта.
Сипаи, изнуренные походами, старательно отбивали шаг худыми ногами, обутыми в ботинки с железными подковами. Они были вооружены непомерно большими для их низкого роста винтовками. Оркестр состоял из старинных шотландских инструментов — труб, барабанов, флейт, визгливых дудок.
Полк подошел к зданию оперного театра. Президент и сопровождавшие его лица вынуждены были прервать обход войск. Начальник гарнизона генерал Квинитадзе послал к командиру английского полка адъютанта. Рысцой подбежав к командиру полка, высокому, белобрысому, с продолговатой головой и большим, тяжелым подбородком майору, адъютант, вытянувшись перед ним, передал просьбу генерала повернуть полк с проспекта Руставели на Саперную улицу, где для него уже были приготовлены казармы. Но майор, взглянув презрительно на офицера, продолжал шествовать со своим полком мимо строя грузинских войск. Забежав вперед, адъютант продолжал уговаривать англичанина:
— Господин майор, начальник гарнизона просит вас повернуть полк на ту улицу… Сейчас у нас парад… Президент производит смотр войскам…
Англичанин ухмыльнулся, иронически процедил «президент» и, не удостоив грузинского
