— Что ты здесь делаешь? — спросила Пег, изумленная его вторичным появлением. — Я думала, ты уехал.
Протиснувшись мимо него, она водрузила бумажный пакет на сушильную доску. В пакете звякнуло.
— Я забыл свой пиджак, — сказал он.
— А как попал внутрь? Дверь была заперта.
— Это я ему открыла, — выручила Сьюзан.
— Тебе вроде бы стало худо, и ты прилегла, — сказала ей Пег, после чего вернулась в гостиную, оставив их наедине.
— Она что, злится на вас? — спросила Сьюзан. — Когда вы уехали, она вела себя как–то странно. Вы ведь уехали так поспешно. Как долго вы еще здесь пробудете, прежде чем отправитесь обратно в Рино?
— Зависит от того, как быстро я управлюсь, — сказал он. — День, самое большее.
— Мне бы хотелось как–нибудь еще раз с вами поговорить, — сказала Сьюзан, опираясь о край мойки.
— Мне тоже, — сказал он. — Знаете, у меня такое чувство, словно я вас знаю.
— И у меня такое же чувство, — сказала она.
— Конечно, — кивнул он, — люди всегда так говорят.
— Это что–то вроде «Волшебного вечера». — Она улыбнулась. — Мгновенное узнавание возлюбленного.
При этих словах у него участился пульс.
— Знаете, — сказала Сьюзан, — после того как вы рассказали мне о хитростях купли–продажи, мне стало лучше. В животе больше не урчит.
— Это хорошо, — сказал он, задвигая ее замечания на задворки сознания: они не согласовывались с ее образом, с остальным их разговором и всем прочим.
— Может, это мне и нужно, — продолжала она. — После того как я вернулась из Мехико, все так смешалось. Собственно, это было около месяца назад. Я вроде никак не могу собраться… почему бы вам не навестить нас как–нибудь? Слушайте, я дам вам карточку нашей конторы.
Она прошла мимо него к выходу из кухни. Он остался. Вернувшись, она с официальной церемонностью вручила ему визитную карточку.
— Заезжайте, — сказала она, — и тогда сможете угостить меня ленчем.
— С удовольствием, — ответил он, уже прикидывая, зачем и когда ему снова выпадет отправиться в Бойсе. Стоило ли пускаться в поездку, в тысячу миль туда и обратно в свое личное время? Если ждать следующей командировки, это может занять еще полгода, и тогда, как и сейчас, у него в запасе будет лишь один день или около того. Пока он разбирался с этими мыслями, Сьюзан оставила его, выйдя в гостиную к остальным.
А ведь ради нее я бы на это решился, подумал он. Очень даже решился бы.
Через несколько минут он со всеми распрощался и вышел из дома во второй раз.
Сидя в машине и снова направляясь к шоссе, он думал, насколько же лучше ухожены не столь молодые женщины. Если они хорошо выглядят, то это у них получается намеренно, а не случайно. Не потому, что природа наделила их хорошим сложением, зубами и ногами. Их красота — красота культивированная.
Ко всему прочему, он был уверен — хотя и проверял этого, — что они, женщины постарше, знают, что делать.
Он почти добрался до шоссе, когда вдруг вспомнил, кем была Сьюзан Фейн. Замедлив ход, он позволил машине катиться по инерции.
В те дни, когда он жил в Монтарио, никто из них не знал ее имени, а фамилия «Фейн» была, конечно, фамилией по мужу. Естественно, в ту пору она не носила этой фамилии. Все они знали ее как мисс Рубен. В последний раз он видел ее в 1949 году, когда заканчивал школу.
Сьюзан Фейн была его учительницей в пятом классе. В средней школе имени Гаррета О. Хобарта[173], в Монтарио. В 1944 году, когда ему было одиннадцать лет.
Глава 3
Он переночевал в мотеле в пригороде Бойсе. На следующее утро встретился с поставщиками автомобильных принадлежностей и успешно провел переговоры о закупке большой партии автомобильного воска.
В одиннадцать часов он арендовал трейлер и начал загружать как можно больше картонных коробок в трейлер и в свою машину. Поставщики тем временем утвердили его чек. Они подписали накладную, договорились о доставке оставшихся ящиков, и он поехал, чувствуя, как сильно груз и трейлер замедляют его скорость.
С таким грузом он не отправится сразу в Рино — днем было слишком жарко. Если бы он сейчас выехал в пустыню, то двигатель «Меркурия» перегрелся бы, вода бы выкипела, да и откидной верх мог покоробиться. Обычно при таких обстоятельствах он расставался с долларом или около того, чтобы получить на день номер в мотеле, — там он мог вздремнуть, расслабиться, почитать, а потом, на закате, снова вернуться на дорогу.
Какое–то время он ехал вдоль полосы мотелей, но потом передумал, развернулся и отправился в центр Бойсе.
В час пополудни он припарковал машину и трейлер перед обувным магазином, вышел, убедился, что проходящим мимо ворам не удастся стибрить его коробки, а потом вместе с дневными покупателями зашагал по тротуару, пока не увидел перед собой маленькое заведение с вывеской наверху:
КОПИРОВАЛЬНЫЕ УСЛУГИ.
Нервничая и потея, он вошел в офис, отметив, что прилавок и вся обстановка там модерновые и что на другой стороне улицы, прямо напротив, расположен еще один модерновый офис, занимающийся недвижимостью и нотариальными делами. Вентилятор на прилавке охлаждал помещение. Для посетителей были расставлены несколько мягких стульев.
К нему приблизилась дружелюбная с виду женщина средних лет, облаченная в рабочий халат.
— Здравствуйте, — сказала она.
— А мисс Рубен здесь? — поздоровавшись, спросил Брюс. И тут же пожалел, что не спросил о миссис Фейн, ведь таким вопросом он сразу же все выдал. Если она его слышала, то поняла бы, что он знал ее в прошлом.
Но женщина сказала:
— Сьюзан сегодня не пришла. Она позвонила утром, часов в девять, и сообщила, что плохо себя чувствует.
— Как жаль, — сказал он, испытав облегчение. Теперь он стал спокойнее. — Загляну как–нибудь в другой раз.
— А я не могу вам чем–нибудь помочь? — спросила женщина. На ней были очки черепаховой оправы, а зачесанные вверх волосы охватывало оплетенное тесьмой кольцо. У нее было благожелательное морщинистое лицо, округлое, с тяжелым подбородком, а когда она улыбалась, то демонстрировала окружающим множество золотых и серебряных коронок.
— Нет, — сказал он. — Я ее друг. Приехал сюда из Рино и думал заскочить да поприветствовать ее.
— Какая досада, что вы ее не застали.
— Да нет. Я видел ее прошлым вечером.
— Вот как, в доме у Пег Гугер?
— Да.
— И как она тогда себя чувствовала?
— Тоже неважно, — сказал он. — Даже прилегла на какое–то время. Сказала, что боится, не впала ли она в депрессию после поездки в Мехико. Хотя мне показалось, что это больше похоже на азиатский грипп.
— Слушайте, — взволнованно сказала женщина. — Почему бы вам не съездить к ней домой? Вы ведь на машине, не так ли? — Она поспешила за прилавок и вытащила кипу бумаг. — У меня здесь кое–что, что ей надо просмотреть, сегодня же. Я собиралась закрыться в четыре и поехать к ней на такси. — Держа бумаги под мышкой, она вернулась к прилавку. — Чеки, которые она должна подписать, почта, рукопись, которую принес один студент, с математическими символами; мы таких символов напечатать не можем, но Сьюзан умеет их вписывать — такими работами занимается у нас она, а не я. — Она протянула ему бумаги.
— Не знаю, смогу ли я, — пробормотал он, но обнаружил, что уже держит бумаги в руках. — Я никогда там не бывал.
— Найти нетрудно. — Она ухватила его за рукав и подвела к большой глянцевой карте города, висевшей на стене. — Вот, — сказала она, указывая на красный крестик на карте. — Мы находимся здесь. А вы езжайте вот так.
Она подробно растолковала ему маршрут и написала адрес, явно испытывая облегчение, что нашла кого–то, кто доставит бумаги ее партнерше.
— Буду вам очень признательна, — закончила она. — У меня здесь столько дел, когда Сьюзан отсутствует. Она, знаете ли, уезжала из страны. Мне приходится управляться со всем, — она повысила голос, проходя обратно за прилавок и усаживаясь за большую электрическую пишущую машинку старомодного образца. Улыбнувшись и взглянув на него поверх очков, начала печатать. — Надеюсь, вы меня извините.
— Спасибо, что объяснили мне дорогу, — сказал он, обеспокоенный тем, что она готова выложить чековую книжку фирмы в руки какому–то незнакомцу просто потому, что он упомянул имя совладелицы. Что за неприкаянная душа, подумал он. И что за причудливый способ заниматься бизнесом. — Как вы думаете, может, захватить ей какое–нибудь лекарство или еще что–нибудь? Раз уж я туда поеду.
— Нет, — весело сказала она. — Почта и чековая книжка — вот что важно. И не забудьте напомнить ей, что кому–то из нас, ей или мне, надо позвонить этому студенту, чтобы он знал, сколько это будет стоить. У него всего пятьдесят долларов.
Попрощавшись, он вышел из офиса. Мгновением позже открыл дверцу машины и стал укладывать на сиденье пачку бумаг, конвертов и гроссбух в твердом картонном переплете.
