Отец Герман, как его зовут на Кадьяке (несмотря на то что теперь он причислен православной церковью к лику святых), умер 13 декабря 1836г. Алеуты говорили, что даже на Афогнаке виден был в небе светлый столб и так узнали, что старец их покинул.
Память об отце Германе жива - на Кадьяке дети совершенно уверены, что отец Герман жив и всегда придет на помощь в случае нужды. На место его скита, где стоит маленькая часовня, местными жителями часто совершаются паломничества. Они берут воду из ручья, говорят, что она целит от болезней, как святая вода, хранят горсточки земли с того места, где была его могила. Ропщут, что мощи его перенесены в храм Святого Воскресения в городе Кадьяк. Раз в году церковь организует официальное паломничество на лодках и рыболовных суденышках на Еловый остров - туда съезжается народ со всей Америки и из-за границы. Близ скита создан маленький монастырь "Новый Валаам", где поочередно живут монахи и монахини. В каждом православном доме Америки есть икона Св. Германа - иногда это единственная икона в доме. Раз в неделю православные Кадьяка служат акафист своему святому. Для них отец Герман - заступник перед Богом и людьми и воплощение их веры, которую они с любовью и самоотверженностью сохраняют вот уже двести лет. И, когда православные Аляски собираются в храме, они вспоминают всех иноков первой миссии, но с особой любовью и благоговением нашего первого святого, убогого Германа, который не оставлял свою паству при жизни, не оставляет и теперь.
17* Отправясь из Новороссийска первого Июля 1824г., того же июля 29-го числа благополучно, здорово и весело вышли на берег Уналашки, вожделенной страны моей, местоположением, видами и даже картинами коей я с истинным удовольствием сердца наслаждался 21-го числа августа. Жалко, что не умею описать истинно романтических, поэтических сельских мест. Представьте себе, что мы сидим на гладкой, сухой, покрытой травами и цветами подошве подоблачной горы. Подле алмазного ручейка, катящегося по разноцветным камушкам между берегов гладких, ровных, усеянных цветами, в коей играют золотые рыбки, ну хотя не золотые, а жирные гольцы.
Перед нами поодаль на гладкой пространной долине более тридцати человек собирают сено, припевая песни на разных голосах и языках. А там вдали пасутся тучные стада. Ну хоть не стада, а двенадцать компанейских коров. Иные стоя, иные лежа, а там вправо, при обширном озере, охотник скрадывает жирных уток. Дамы наши, поднявшись немного на гору, собирали ягоды, все, какие есть здесь Мы же, пока варился чай, неводили золотых рыбок - ведь, право, картина. Если бы было чье перо гораздо лучше моего, оно бы чудо изобразило вам. Да и в самом деле, чего недоставало здесь к изящному. Кусточки, листочки, травочки, цветочки и проч. Все было и есть, да только лесочков-то нет. Ну, довольно, я думаю, вам уже наскучило читать такое нескладное письмо, но что делать, лучше не умею описать. Прошу извинения и терпения. Из редкостей здешних я ныне не могу еще ничего доставить, впрочем, поставляю себе обязанностью на будущий год доставить вам кое-каких и редкостей, и исторических известий.
В рассуждении своего состояния я не могу сказать вам, что я доволен, поелику я человек, а человек чем может быть доволен. По справедливости я должен и могу сказать, что я настоящею участию моею могу быть очень доволен, поелику, будучи здоров, могу быть весел, спокоен, безбеден и счастлив. Это от меня зависит, а более что нужно.
Засим, паки свидетельствуя вам почтение и благодарность, честь имею пребыть и именоваться в б-дия м-вейшего г-даря покорнейший слуга ев И. Вениаминов
Августа 25-го 1824, Уналашка
18* Поездка о.Иоанна в Калифорнию одна из легенд, сложившихся вокруг его имени. Это хорошо видно из следующего письмаю.
"Почтеннейший Кирилл Тимофеевич, на бриге "Головины" я ныне отправил орган, с тем чтоб он был продан в Калифорнии. А потому покорнейше прошу Вас, если Вы ныне пойдете в Калифорнию, или, если не пойдете сами, приказать кому-нибудь из приказчиков продать или променять его на что Вам угодно или на что можно будет, разумеется, нужное для колонии. Для меня все равно, пиастры или рубли. Но если удастся взять за оный хлебом, то в таком случае прошу прислать мне сверх положенной провизии пудов до сорока. А прочий хлеб, если угодно, возьмите в компанию - и по цене какой угодно.
Цена сему органу самая крайняя - 500. Вы изволите усмотреть из прилагаемого при сем счета, что он мне самому стоит. И если сверх чаяния не дадут этой цены, прошу не отдавать ниже и возвратить его в Новороссийск, уведомить меня. Впрочем, препоручаю его в полную Вашу волю. Может быть, если он дойдет сохранно, т. е. не испортившись сам собою (как я и думаю), будет угодно падрам Reverendis Simis Patribus еще иметь и другой орган, и с их нотами, то извольте дать слово, что будет готов через год и даже такой же величины и с двумя валами. Только в таком случае прошу покорно взять у них ноты, которые были бы написаны точно так, как прилагаемые при моем органе, и с ними вместе прислать красного дерева для оклейки или ящик, изрядно скрепленный и оклеенный. И сухого душного дерева для каналу. И также, если возможно будет, попросить на мой счет отлить ключ органный со всем прибором, который хотя был бы не выточен и без винтов.
И вот еще одно. Как бы Вы думали, не лучше ли было бы, если не будет известно Reverendis Simis Patnbus имя мастера, т. е. мое. И конечно, мне кажется, что лучше будет, потому что Вам известно более, нежели мне, как разнообразны люди в своих суждениях. Так что более, нежели с четырех сторон, можно судить об одной и той же вещи. А потому могут подумать, что нужда в содержании или бедное жалование мое принуждают меня делать органы и торговать ими и проч. Или я не занимаюсь своею существенною должностию, а употребляю время на стяжение имения и проч. и проч. Итак, всегда, кажется, будет лучше, если не узнают моего имени, а паче звания. Впрочем, это мое мнение. А сие мнение по вышеписанному мною пункту не есть настоящее -
В завтрашний день, кажется, снимается с якоря "Головины", а потому целых 10 1/2 месяцев мы не увидим и не услышим ничего нового. Проводивши суда, я пойду на боте на Умнак. Свидетельствуя мое истинное почтение с совершенною преданностью, честь имею быть, м-вый г-дрь, почтеннейший Кирилл Тимофеевич, вашим покорнейшим слугою Священник Иоанн Вениаминов. Июля 31-го дня 1828 года, Уналашка.
P. S. Господин Терентьев [Григорий Климович] по прошению моему передает вам орган и ключи от него и также книжки ваши "Бог в натуре", за которые приношу мою чувствительнейшую благодарность. Св. Вениаминов.
Получено 18 сент [Рукой К. Т. Хлебникова]
19* Полисинтетический по своей структуре алеутский язык, где мысль оформляется, как слово-предложение с множеством формо- и словообразующих аффиксов, чрезвычайно сложен для овладения европейцами. Этот труд о.Иоанна очень высоко оценен учёными, считающими его самой значительной работой в области алеутских языков актуальной до нашего времени.
20*В этом утверждении автор опирается на на статью, опубликованную в 6-м номере журнал "Christianity Advocate and Journal" за 1832 год. В ней говорится о четырех аборигенах Северо-Запада, прибывших в Сент-Луис, чтобы принять христианство. Однако в статье не упоминаются ни имена этих индейцев, ни их дальнейшая судьба. Возможно она написана по рассказам моряков, вернувшихся с Тихого, заменив только Ново-Архангельск на Сент-Луис. Тем ни менее статья в уважаемом журнале послужила призывом к действию. Первой откликнулась Методистская епископальная церковь. В 1833г. она уполномочила преподобного Джейсона Ли и его племянника Дэниела Ли для создания миссии на Орегонском побережье. Почти одновременно с методистами движение на запад начали пресвитериане. По поручению Американского Бюро Зарубежных Миссий в Орегон отправились супружеские пары миссионеров Маркус и Нарцисса Уитман и Генри и Элиза Сполдинг. Католики в этой гонке отстали. Священники Франсуа Бланше и Модест Демерс прибыли в Орегон только в 1838г.
21* Все они под влиянием о.Иоанна решили стать миссионерами и были отправлены в Иркутскую семинарию. Иоанн Громов умер недоучившись, а трое остальных долго и плодотворно служили на ниве просвещения. Внук Феофана Аликутова, Иван (в монашестве Гедеон), в 1924г. был …. в епископы.
22* Автор приуменьшает роль о.Иоанна в продвижении православия среди индейцев Орегона. Именно те племена, среди которых проповедовал о.Иоанн, т.е. палус, нес-персе и селиш, оказались наиболее проникнуты христианским духом. Даже движение "Возврат к корням" 60-70гг. затронули их в наименьшей степени.
23* Очевидно о.Иоанн скомпилировал эту строфу из строк, входящих в молитву селиш. Она полностью и без каких либо изменений вошла в молитвенник, изданный Североамериканской епархией в 1892г.:
О, Великий Дух,
чей голос я слышу в ветрах
