«Прости-прощай, последняя надежда. Представляю, как радовался бы Лео, узнай он, что творится со мной. Подобные ситуации его всегда забавляли.
И все же — все же я позвоню Элдричу! Пусть хоть что-нибудь ответит. Не может же он в самом деле промолчать!»
Барни быстро нашел видеофонную будку и набрал номер лунного поместья Элдрича.
— С вами говорит Барни Майерсон, — объяснил он менеджеру компании. — До сего дня я работал руководителем Отдела прогнозов «Пэт-Комплект». На деле я был вторым лицом в фирме. Надо мной стоял один только Лео Булеро.
Менеджер нахмурился и озадаченно спросил:
— Очень приятно с вами познакомиться. Чего же вы хотите от нас?
— Я хотел бы получить у вас работу.
— Мне не хочется расстраивать вас, но нам не нужны скоперы! Нам не приходится прибегать к их помощи. Не та, знаете ли, специфика.
— И все же не могли бы вы обратиться с этим вопросом к самому Палмеру Элдричу?
— В этом нет никакого смысла, тем более что он уже высказал свое мнение по этому поводу.
Барни повесил трубку и вышел из будки.
Он не только не расстроился, но даже не удивился.
Мало того, в глубине души он знал, что, пригласи они его на Луну, он полетел бы туда с одной-единственной целью. Сначала он убедился бы в том, что они берут его, а затем послал бы их подальше.
Он вновь вернулся в будку и набрал номер своего призывного пункта.
— С вами говорит Барни Майерсон. — Он назвал свой официальный цифровой код. — Недавно я получил повестку. Мне не хотелось бы тянуть с отправкой. Я предпочел бы отправиться в ближайшее время.
— Медицинскую комиссию вам придется проходить в любом случае, — проинформировал его чиновник из ООН. — Кроме того, вы должны пройти и психологическое тестирование. Разумеется, в любое удобное для вас время — хоть сейчас!
— Я буду у вас через несколько минут.
— Поскольку инициатива в данном вопросе исходит от вас, вы могли бы выбрать ту…
— Меня устраивает любая планета! Я согласен даже и на спутник!
Барни повесил трубку и уже через минуту поймал такси. Расположившись на сиденье поудобнее, он назвал адрес призывного пункта.
Они уже приближались к центру Нью-Йорка, как вдруг прямо по курсу возникла появившаяся неведомо откуда машина. Она тревожно сигналила бортовыми огнями.
— Они пытаются связаться с нами, — известил Барни бортовой компьютер. — Вы хотите ответить им?
— Нет. Прибавь скорости, — буркнул Барни и тут же, передумав, добавил: — Ты можешь узнать, кто это?
— Для этого мне надо связаться с ними по радио, — какое-то время автопилот молчал. — Они говорят, что их послал к вам Палмер Элдрич. Он с удовольствием примет вас на работу в правление своей компании, и потому…
— Повтори еще раз!
— Мистер Палмер Элдрич через своих представителей сообщает, что согласен принять вас на работу, хотя по действующим в его компании правилам…
— Дай-ка я поговорю с ними сам!
К его лицу тут же придвинулся микрофон.
— С кем я говорю? — спросил Барни.
Незнакомый мужской голос ответил:
— Это Ихольц. Я работаю в бостонском филиале «Ассоциации производителей Чу-Зи». Предлагаю вам приземлиться в каком-нибудь спокойном, тихом местечке и обсудить все проблемы, связанные с вашим трудоустройством.
— Дело в том, что в настоящий момент я направляюсь на призывной пункт. Хочу записаться в отряд колонистов.
— Надеюсь, вы еще ничего не подписывали?
— Ничего.
— Прекрасно. Это самое главное.
— На самом деле, я с нетерпением жду момента, когда приземлюсь на Марс и попробую наконец Кэн-Ди!
Ихольц кашлянул и полюбопытствовал:
— Это еще вам зачем?
— Так я смогу вернуться к Эмили!
— К Эмили? Кто это?
— Моя бывшая жена. Я выгнал ее только потому, что она ждала от меня ребенка. Теперь я понял, что годы, проведенные с нею, были самым счастливым временем моей жизни. Честно говоря, сейчас я люблю ее куда сильнее, чем тогда. Чувство не ослабло, нет. Оно стало только сильнее, сильнее и чище!
— Ну, это не беда, — усмехнулся Ихольц. — Мы можем снабдить вас таким количеством Чу-Зи, что о каком-то там Кэн-Ди вы и думать забудете. Вы попадете в мир, где, кроме вас и Эмили, не будет никого. И мир этот вечен. Вы представляете, как это чудесно? Вы, она и вечность…
— Кто знает, может, я не захочу работать на Палмера Элдрича.
— Но разве не вы предложили нам свои услуги?
— Так-то оно так, да вот только есть у меня на этот счет кой-какие сомнения, — ответил Барни. — Давайте договоримся: если меня не призовут, я вам позвоню. Мне звонить не стоит. — Он вернул микрофон на прежнее место. — Все. Можешь его вырубить.
— Я смотрю, вы патриот, — заметил автопилот. — В наши дни редко кто добровольно отправляется на службу!
— Занимайся своим делом, — бросил в ответ Барни.
— Думаю, вы поступаете правильно, — задумчиво прожужжал автомат.
— Если б я отправился на Сигму 14-Б спасать Лео… — пробормотал Барни. — Или это была Луна? Впрочем, теперь уже не важно… Приди я на помощь Лео, он бы меня не выкинул, и все у меня было бы в полном порядке… Охо-хо-хо-хо…
— Зря вы так расстраиваетесь, — опять заговорил автопилот, — от ошибок никто не застрахован.
— Ошибка ошибке рознь, — ответил Барни. — Бывают и фатальные ошибки. Сначала Эмили. Эмили и лети. Потом Лео Булеро…
Больше автомат не проронил ни слова.
«В один прекрасный лень, — бормотал про себя Барни, — мы делаем нашу последнюю ошибку. Ошибку, перечеркивающую всю жизнь. Можно поступить на работу в компанию Палмера Элдрича. Можно записаться в добровольцы и отправиться куда-нибудь на Марс. Что теперь ни выбери, куда ни кинься, получается: непоправимое уже свершилось».
Барни быстро прошел медицинскую комиссию, потом его протестировал психиатр, кстати, удивительно походивший на доктора Смайла.
Он проскочил и этот этап.
В состоянии, близком к обмороку, он произнес слова присяги («Клянусь относиться к Земле, как к матери и владычице…»), после чего его отправили домой собирать вещи, всучив напоследок гигантский гроссбух со всей необходимой начинающему колонисту информацией. До отправления корабля оставалось ровно двадцать четыре часа. Место назначения держалось в тайне. Он представлял себе предписание, начинающееся со слов: «Мене, мене, текел»[25]. Сам он начал бы его именно так.
Барни ощутил разом и радость, и облегчение, и ужас, и грусть. И все же самым острым и самым сильным было совсем иное чувство — всепроникающее осознание полного краха. «Ничего, ничего, — пытался успокоить себя Барни, — уж лучше жить где-нибудь на Марсе, чем греться на здешнем солнышке».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
