— Приятно познакомится, меня уже Кара ввела в курс дела, так что жду не дождусь момента, когда приступлю к работе! — он нагло улыбается, поле смотрит на меня, несколько долгих секунд задерживая на мне свой взгляд темно- карих глаз.
Но далее все происходит как в тумане, я просто встаю и плетусь к себе в комнату, возгласы внизу заставляют закрыть уши. После собираю кое какие вещи в рюкзак, и через задний выход покидаю этот дом с намерениями никогда больше не возвращаться сюда, НИКОГДА!
Настоящее
— Что ты имеешь ввиду? — Нила немного смягчила тон, но все же требовательно смотрит на меня, я вздыхаю, понимая, что сам открыл этот ящик Пандоры, и возвращаться в те дни, когда мое душевное состояние дало трещину будет очень сложно. — Майк…
— Это было лет семь назад, тогда моя мать только-только начала заниматься фондом и в ее окружение появился Дак. Чуть старше меня, амбициозный и невероятно цепкий. Помню тогда он практически жил в офисе, и меня это подкупило. Так отдаваться работе, своему любимому дело… наверно я увидел в нем родственную душу, так как сам проживал такой период. Но все изменилось в один из вечеров, когда я так же, как и он задержался в офисе, помогал Каре с каким-то ее проектом, и уже не помню зачем поплелся к ней в кабинет, — я замолкаю, мне до боли неприятно вспоминать ту картину, которую я застал, но девушка ждет объяснение почему же мне так неприятен этот Дак. — Ну короче говоря, у нее в кабинете я застал Дака со спущенными штанами, он передергивал на огромную картину матери, в прямом смысле стоял на против ее портрета и дрочил! Помню тогда я его хорошенько отмутузил, а после сказал, чтобы он и на километр не приближался к матери. Этот ублюдок со спущенными штанами и слезами умолял, что бы я не бил, конченый мудак. Ну и представь мое возмущение, когда он к тебе полез, естественно я был в ярости!
— А Кара? Она узнала об этом? — Нила приближается и обнимает меня за шею, тону в ее запахе, и собственных воспоминаниях. Матери я сообщил в тот же вечер, но она даже и на секунду не смутилась, сказав, что это дела Дака, и ничего предрассудительного в том нет, что бы она нравилась мужчинам. то, что я был шокирован мало сказать, я просто был убит ее равнодушием и спокойствием, словно ей высказали очередной комплимент, а не надрачивал мерзкий ублюдок.
— Знаешь, мне даже показалось на миг, что она гордиться тем, что именно с ней это произошло…
— Но как это возможно? — Нила действительно искренни не понимала, как могла мама так отреагировать, хотя я так же первое время не понимал, почему? Но после все стало на свои места, маме нужно было это, потому что она гребанная потаскуха и извраценка.
— Возможно! — грустно констатирую факт, мне горько от всего, что действительно это происходит в моей жизни. Я чертов идиот и неудачник, который даже не может собраться в собственной жизни. — Эта правда, и мне горько сейчас все тебе это вываливать…
— Майк, подожди, постой! — она снова забирается ко мне на колени, и мы какое то время смотрим друг другу в глаза, после чего она впивается в мой рот. Она целует меня с такой силой, мой мозг просто отказывается признаваться, что все происходить на самом деле, а не в моих гребанных фантазиях. Мы словно два безумца в темноте, а я идиот, так как именно в ней искал отмщение за всех, мать, отца, мерзких ублюдков, которые были в постели матери. Я решил, что маленькая девочка сможет ответить за все, и сам погиб. Нила оказалась моим спасением и маякам. Я кладу свою руку ей на затылок и притягиваю ближе, углубляя поцелуй, она не сопротивляется, крепче прижимается. В этот самый момент я наконец то признаюсь самому себе — Я ее люблю!
— Ты меня сводишь с ума! — Нила тяжело дышит, гипнотизируя своими карими глазами, а я тону, тону в этих глазах.
— Майк, я готова посмотреть на твою квартиру! — этими словами выбивает из легких весь воздух. Она сексуальна, она рядом со мной, и безумно ее хочу.
Зайдя ко мне в квартиру Нила оглядывается по сторонам обхватив себя руками, я чувствую ее неловкость, напряжение. Мне нравится это наблюдать, так как в этом есть особая красота и невинность транслирующая от нее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Проходи на кухню, думаю там можно что ни будь найти! — она лишь кивает головой и практически бесшумно проходит вглубь. — И да, ты первая, кого я приглашаю в гости, эта правда!
— Как-то не вериться… — она улыбается, немного расслабившись. Для меня все так необычно и непривычно, что я так же не понимаю куда нас все это заведет. — Но я не собираюсь допытывать тебя, для меня это неважно. А сейчас давай вмести что ни будь приготовим, и я поеду домой…
— Ты можешь остаться здесь, я правда тебя не трону! — в моем голосе звучит какая-то неуверенность в том, что я говорю, но еще больше я хочу, чтобы Нила осталась. — Ну или пока ты сама не захочешь…
— Майк Тэндел! — она строго смотрит на меня, — Давай начнем с того, что у тебя есть в холодильнике.
Мы около часа готовим незатейливый ужин, состоящий из салата и стейков, я честно говоря посмотрел на нее совсем другим взглядом. С виду Нила никогда не создавала впечатления человека, который способен что-либо сделать своими руками, такое типичное тепличное растение, которое только и знает, что выполнять чужие потребности. После мы наслаждались ужинам, и общались ни о чем. Словно и правда ничего не существует для нас, кроме этой квартиру, и нас самих.
— Ты действительно хочешь связать свою жизнь с рекламой? — накалываю на вилку сочный кусок говядины и отправляю в рот. — Это очень суровый бизнес!
— Меня не волнует степень сложности моей профессии, да и где как не в трудном деле зарекомендовать себя достойно? Я не хочу быть посредственной, выскочить замуж за богатого мужа и быть при нем как такой аксессуар, пару раз в неделю сопровождать его, а что после? Сидеть в четырех стенах и листать инстаграм? Я так точно не хочу! Почему реклама? Она меня вдохновляет, заставляет выходить за рамки и узнавать что-то новое! Мне нравится этим заниматься, я чувствую в этом свою силу!
— То есть тебя не устаивает модель твоей сестры? — я ухмыляюсь, — Ведь она так как ты описала, стала приложением к моему брату…
— Дело не только в Габриэль, так живет добрая половина Майами! Он успешный, она красивая, и ни как иначе. Но мы же изначально люди, без гендера и разграничений, женщина давно эмансипирована, столько потребовалось времени для того, чтобы мужчина принял этот факт, и что? Нас откидывает назад, в те времена, когда женщина была лишь предметом быта…
— Тебе бы лозунги составлять, думаю в этом ты бы тоже преуспела! — так интересно наблюдать за ее рассуждениями, ведь до сегодняшнего дня мы практически нормально не разговаривали. Я не знаю ее любимые цветы, песню, книгу. Не знаю ее отношения к семье и увлечение, все лишь поверхностно и размыто. — Но ты не думай, я считаю, что человек должен стремиться к развитию, иначе это просто дерево…
— Вот, например, моя мама… — после этих слов я словно впадаю в ступор, мне сложно понять, что говорит Нила, лишь белый шум и пульсация в ушах. — Майк, ау!
— Прости, немного завис… — столько времени прошло, а у меня все стоит перед глазами отвратительный поступок, который я совершил на эмоциях, и которому оправдания нет. Я мудак, настоящий мудак, который недостоин ее. И эта дикая боль, которую ощущаю в области сердца мое напоминания, а желание вырвать все воспоминания из своей памяти пусть каждый раз съедает меня до самих костей — Я готов тебя отвезти домой!
— Ах, это…да, давай! — Нила вновь растеряна, но так даже лучше, так как мне не нужно забывать о своей вине, которая не позволяет мне воспользоваться ситуацией, мне не нужна очередная драма. — Майк, спасибо тебе за этот прекрасный день, мне было с тобой хорошо, я настолько растворилась в той атмосфере, что все ушло на второй план… — с этими словами она подходит ко мне и обнимает, мне невероятно тяжело ее отпускать, хочется закинуть на плече и утащить в спальню, насладиться ей сполна, но голос в голове, по всей видимости — праведник, тот кто отвечает за остатки моей совести грызет, сообщая о том, что бы я перестал так сильно сжимать ее, вдыхать аромат ее волос, я должен ее отпустить. — Обещай не становиться снова засранцем!
