— Он дрочил на мою мать! — мерзко произносить это вслух, еще хуже осознавать, что это именно так. От услышанного Нила затихает, ее глаза наполняются ужасом и отвращением, но она должна смотреть на мир через призму правды. Настало время открывать карты, пора собирать камни. — Да, ты меня правильно услышала, Дак МакАдамс дрочит на мою мать! Я это видел своими собственными глазами, и поверь, с этим я живу не один год. Почему я такой жестокий и прямолинейный? Почему не хочу впускать в свою жизнь гребанную любовь, проявлять чувства! Да потому, что все это давным-давно очернили, я понял, что нет ничего честного и святого. Все лишь слова, а на деле грязь, обман, измены и тонны лицемерия, и эта только вершина айсберга. Чего я только не повидал за свою жизнь!
Двенадцать лет назад.
Мой день словно день сурка.
Школа, тренировка, дом, вечеринка, выпивка, кровать. Школа, тренировка, дом, вечеринка, выпивка, кровать.
И так по кругу. Мне повезло родится в обеспеченной семье, поэтому вход на любые сборища мне отрыт, а точнее я желанный гость, мать твою. Я молод, красив, а вокруг столько соблазнов и возможностей, что грех ими не воспользоваться. Я практически не обращаю внимание на своих близких, так как они меня достали, постоянно твердят о моей сознательности, что бы брал пример с Арона. Но я не хочу быть как они, не хочу вступать в эту гонку, пытаться поймать огромную удачу с жирными нулями за хвост, нет, я хочу быть свободным и заниматься любимым делом. Единственное, что приносит удовольствие — это компьютер, все что связанно с программированием и творчеством, да в душе я чертов романтик. А вот сидеть по двенадцать часов в офисе, пытаясь нагнать на счет побольше бобла не мое, хотя я их несомненно обожаю.
Я люблю своего брата, но его жизнь для меня скучна и проста. Он отличный сын, правильный и послушный, не обижает девчонок и старательно выполняет приказы отца. Я ни такой.
После обеда мой день свободный, лекции в классе подошли к концу, и я с удовольствием выползаю из- за стола, кидаю короткий взгляд на Синди- девчонка с третьего класса пускающая слюни на меня, но мне на нее пофиг, она слишком похожа на приведение, худая и безликая, и губы у нее тонкие. Но она отлично справляется с должностью секретаря, записывает все задание и уроки, складывает школьную чепуху в рюкзак, и с видом щенка плетется со мной к машине. Конечно я конченый подлец, так как использую эту девчонку и бла, бла, бла. Ну, во-первых, я ее не заставляю, и прошлым летом сполна расплатился с ней — поцелуй, короткий, слюнявый и невероятно мерзкий. А во-вторых мне так скучно все, что связанно со школой, что я готов исполнять роль мерзавца ради своей собственной выгода. Знакомьтесь, Майк Тэндел во всей красе, если кто еще не понял!
— Может все-таки я прокачусь с тобой… — ее попытки побывать у меня в тачки так же жалки, как и ее взгляды. Но я просто так не впускаю девчонок к себе в машину, если такое случается, то без минета либо чего поинтереснее не остается, но только не с Синди. Как представлю, что ее тоненькие губы обхватывают мой член, бледные пальцы пытаются стимулировать мою эрекции к горлу подкатывает тошнота. Нет, повтора прошлого лета не будет, когда она сознательно меня напоила и как тигрица набросилась на мой рот.
— Синди! — строго произношу, открываю дверцу новенького Порше, подарок на день рождения от папы. Неплохая оплата за то, что за семнадцать лет мой отец бывал на двух моих днях рождения. Но я и не парюсь, это не самое ужасное, что могло бы быть. — Вроде мы множество раз это обсуждали, моя тачка для кисок, ты же мой ассистент, и точка!
— Но… — она еще пытается, что-то произнести, но я выхватываю из ее ручонок мой рюкзак.
— До завтра Синди! И давай, без глупостей! — в ответ девушка растерянно качает головой, и разворачиваясь шоркает обратно в класс. Господи, хотя бы, выпрямила спину.
Домой я залетаю в отличном настроение, предвкушая как сейчас буду писать программу, для одной маленькой фирмы, которая занимается мыловарением. Они заказали мне создать приложение, и даже предложили какой-то гонорар. Но это меня мало волнует, так как их гонорар я обычно трачу в пятницу вечером в баре. Но вот создать что-то новое меня невероятно подкупает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В гостиной тихо, кидаю ключи на стеклянный столик у большого дивана и прохожу в столовую. Обычно в это время наш персонал находиться в саду, в холодильнике полно готовой еды, и на плите тоже. Но мне сейчас захотелось пить, поэтому я отворяю огромного двухстворчатого друга в поисках апельсинового сока. Наполнив высокий стакан из синено стекла, и прихватив пару булок я плетусь в свою комнату, чтобы начать творить. Практически миновав длинный коридор второго этажа, слышу тихий, еле уловимый звук, немного замедлив я начинаю прислушиваться, откуда он исходит. Возможно одна из служанок задержались в жилой зоне, и занимается своей работой, поэтому ногой толкаю дверь своей комнаты.
— Ос… — голос немного громче звучит с противоположной стороны, там находятся отцовский кабинет, спальня родителей и гардеробная матери. — Да, да, да…
Мой мозг тут же обработав услышанное, узнает в этом голосе мать, немного подумав я ставлю возле двери на полу стакан с соком, булки и аккуратно крадусь. В животе начинается завязываться узел тревоги, так как чем ближе я подхожу, тем отчетливее слышу. Вздохи матери перемешиваются с хлопками, такими как от столкновения одного тела с другим, удары эти ритмичны.
Дверь в кабинет приоткрыта, я осторожно заглядываю в проем, пытаясь заставить себя смотреть. Но то, что я вижу заставляет меня отпрянут на несколько шагов, закрыв рот рукой. Моя мать распластанная, раскрасневшаяся лежит на отцовском столе, дубовом, огромном, которым он невероятно гордиться. Ее ноги раскинуты в стороны, головы чуть опущена вниз, а между ног стоит мужик, темноволосый, со спущенными штанами и долбит в мою мать, заколачивает словно отбойный молоток. Мать же хватается за его плечи, впиваясь в них своими идеальными ярко красными ноготками.
— Блядь… — вырывается у меня, но я успеваю заткнуться. В голове врываются тысячи вопросов, что делать? Может развернуться и сделать вид, что ничего не произошло, либо с ноги ударить эту чертову дверь, а после и физиономию мужика, который посмел забраться на мою мать. Отец, как поступить с ним? Да он просто убьет ее. В миг картинка идеальной мамы рушиться как карточный домик, все, что она делала до этого- ласково гладила меня по голове в моменты моей грусти, наставляла в моменты моей слабости все отошло на второй план, теперь перед глазами возникло лишь то, как она трахается с каким-то мудаком, как ее сиськи трясутся из стороны в сторону, и как она стонет, стонет и стонет. Я не знаю зачем и для чего, но я вытаскиваю из карманы свой мобильный, нажимаю на иконку фотоаппарата и возвращаюсь в чуть приоткрытую дверь. Навожу камеру на стол, и начинаю фотографировать, слезы непроизвольно стекают по моим щекам, но я не реагирую на этот факт, так как продолжаю снимать собственную мать. Когда из ее горла доноситься умоляющие стоны, а этот пидор начинает ускоренно двигаться своими бедрами, я словно отмираю, смахнув с лица слезы разворачиваюсь и несусь к себе в комнату, на пороге не замечаю оставленную мной еду, сбиваю стакан и тарелку, отчего все летит по комнате сталкивается с стенкой и бьется. — Сука! — выкрикиваю, хлопая дверью. — Черт! Черт! Черт! — пинаю осколки посуды, те еще раз ударяются о стену, разлетаясь на мелкие куски. В моей ноге торчать осколки, из нее капает алая кровь, но боли физической я не чувствую, меня поглощает боль внутренняя, которая словно огнем сжигает все внутренности. Этого просто не может быть, это не правда.
— Милый… — дверь открывается и на пороге она, лицо уже не искажает наслаждением от секса, волосы приглажены, платье аккуратно расправлено, но щеки красные, губы опухшие и искусанные, зрачки расширены. Все показывает на то, что несколько минут назад у нее был женский трах у нас в доме, в папином кабинете с каким-то мудаком. — Что случилось? Я услышала звон… господи, у тебя кровь… — она подлетает ко мне, протягивает руки, но я, отпрянув, вскакиваю.
