— Ты думаешь, мне стоило с ним поторговаться? — спросил он спокойным голосом.
— Да! — вскричал Ньюмен. — Вы ведь могли промахнуться. Вы могли убить меня!
Джерард отвел от него взгляд и выпрямился, слегка повернув голову и глядя на открывающуюся долину: там солнце уже съело туман, но роса осталась, и трава все еще искрилась в ярких лучах. Он, казалось, раздумывал над словами Ньюмена.
— Да, ты абсолютно прав. Я мог промахнуться.
Ньюмен промолчал, немного смягчившись. Джерард вдруг повернулся к нему с явным сочувствием.
— Ну, что, твое ухо действительно ничего не слышит?
— Да, и это ужасно! — ответил Ньюмен. — Видимо, я навсегда потерял слух.
— Дай-ка я посмотрю.
Джерард поставил стаканчик с кофе на крышу машины и просунул голову в окно. Ньюмен опустил руки и повернулся ухом к Джерарду.
Тот нагнулся к нему, но вместо того, чтобы рассматривать, он приблизил губы к уху и громко и отчётливо сказал:
— Я никогда не торгуюсь.
Ньюмен схватился за ухо, скорчившись от боли, а Джерард вынул голову из кабины, взял свой стаканчик с кофе и медленно пошел прочь, оставив парня в полной растерянности.
Бигс и Ренфро подошли к машине, где только что стоял Джерард.
— Он к тебе хорошо относится, — сказал Бигс Ньюмену.
— Да-а, — подтвердил Ренфро со знанием дела. — Мне он так просто орал в ухо.
Ньюмена передернуло. Он откинулся на сиденье и закрыл глаза.
Кимбл добрался до Чикаго под утро. Было приятно чувствовать себя в родном городе, в знакомых местах, но он убеждал себя в том, что совсем не обязательно ему так повезет в следующий раз.
Когда он сошел с поезда, полицейский патруль как раз выгонял бездомных из здания вокзала на улицу. Кимбл смешался с их толпой и вышел на улицу Ласаль, прилегающую к вокзалу. Он решил
выждать время в водовороте толпы, слушая, как грохочут составы и как диктор объявляет время прибытия и отхода поездов. Часы на здании банка на другой стороне улицы показывали попеременно то время, то температуру воздуха. Когда наконец на табло мигнуло 9:01, Кимбл отправился к телефону-автомату и набрал номер.
Ответила секретарь. Кимбл попросил к телефону Гутери и попытался с правиться с волнением, снова охватившим его. Он хорошо понимал; на какой риск идет: Гутери и раньше ему не очень-то верил, и сейчас у него не было на то причин. Но Кимблу было больше не на что надеяться, и еще он рассчитывал, что Гутери все-таки чувствует свою вину, Что не обеспечил достаточно вескую и успешную защиту. Наверное, Гутери не очень радовал тот факт, что Кимбла отправили в тюрьму. Если бы он смог сыграть на этом чувстве вины и убедить Уолтера помочь ему, то, может быть, ему удалось бы выиграть.
Гутери подошел к телефону, в его голосе чувствовалось раздражение от того, что звонивший не назвал себя секретарю.
Кимбл так волновался, что не сразу заговорил.
— Уолтер? Это Ричард.
Пауза длилась несколько секунд. Потом Гутери зашептал:
— Ричард? — и громче добавил: — Господи! Почему ты сбежал? Это ведь только подтверждает твою виновность.
Кимбл почувствовал уже знакомое ему отчаяние.
— Меня не очень-то волновало, как это будет выглядеть, Уолтер.
— Скажи мне, где ты находишься, — быстро проговорил Гутери. — Я приеду за тобой и ты сможешь сдаться.
— Я не собираюсь сдаваться, — возразил Кимбл. — Мне нужны деньги.
Гутери промолчал. Когда он снова заговорил, то
это уже говорил адвокат, пытавшийся спасти свою шкуру.
— Ричард, ты просишь, чтобы я оказывал содействие и покрывал осужденного на смерть преступника. Так я тебе помочь не могу. Мой тебе совет как друга и как официального адвоката: тебе нужно сдаться властям. Скажи мне, где ты находишься.
Разочарование и гнев наполнили Кимбла. Он прислонился к стене кабины и, стараясь, чтобы не было слышно горечи в голосе, сказал:
— Я в Сент-Луисе.
— По какому адресу? — настаивал Гутери. — Скажи и я немедленно…
Кимбл повесил трубку.
— Прокрутите еще разок, — приказал Джерард.
Сидя в специальной комнате, оборудованной аудио-техникой, Ренфро нажимал на кнопки. Бигс и Пул находились рядом. Ньюмен, время от времени потирая больное ухо, сидел около Джерарда.
— Звонок раздался в 9:01 сегодня, — сказал Бигс.
Пул перевела взгляд с него на Джерарда и добавила:
— Мы оповестили полицию Сент-Луиса.
Джерард не обратил на них внимания, он снова собирался прослушать запись. Что-то в этом разговоре вызывало настороженность, что-то было не так.
Ренфро нажал кнопку «старт». Раздался напряженный голос Ричарда Кимбла: «Уолтер? Это Ричард.»
— Уберите их голоса, — велел Джерард, когда Гутери начал говорить: «Ричард? Господи…»
Шум вокзала заполнил комнату: гудки поездов, обрывки разговоров прохожих, удары колокола, фырчание моторов проезжавших по улице автомобилей. Джерард вдруг нагнулся к динамику.
— Слушайте!
— Поезда, — констатировал Бигс. — Машины на улице.
… БЕГЛЕЦ……. 99
Джерард покачал головой.
— Что-то еще. Какой-то голое еще идет фоном, — он повернулся к Ренфро. — Дай-ка его почище.
Ренфро прокрутил пленку назад и усилил звуки фона. Послышался меланхолический звон колокольчиков, потом голос, уже отчетливый и ясный:
— Следующая остановка: «Торговый рынок».
Ренфро широко раскрыл глаза, и повернулся к Джерарду.
— Это ведь остановка на станции надземной железной дороги.
— А в Сент-Луисе, нет никакой надземки, — сказал Джерард. — Дамы и господа! Ричард Кимбл в Чикаго! Пул, позвони в полицейское управление Сент-Луиса и скажи, что мы ошиблись, потом отошли его фотографию в местное отделение полиции. И пусть оперативники проверят ночлежки. Бигс, позвони инспекторам, которые занимались этим делом.
Пул и Бигс поднялись с места.
— Я подготовлю заявление для прессы, — вызвался Ньюмен, тоже вставая.
— Нет, — ответил Джерард. Все остановились, глядя на него.
Джерард поднялся намеренно медленно, переводя взгляд с одного лица на другое с хорошо рассчитанным намерением произвести впечатление и дать им почувствовать серьезность момента, когда они должны будут взять Кимбла.
— Пресса не знает, что Кимбл остался жив. И Кимбл должен думать, что мы тоже это не знаем. Я собираюсь сохранять такое положение как можно дольше. Ясно?
— Вполне, — ответил Ренфро, и группа пошла к выходу.
— Ньюмен, — позвал Джерард. Ньюмен повернулся к нему с надеждой, но и с опаской.
Джерард одарил его мрачной улыбкой.
