Ответом ему было гробовое молчание. Тогда, поняв, что чему быть, того не миновать, Грег спросил:
— Ну ладно, что тут у вас произошло?
— Ничего. Твоя дочь только что сообщила мне о своих планах на летние каникулы.
— Да! — с вызовом подхватила Дженни. — Когда кончатся занятия, я съезжу к Линде в Чикаго.
— Минуточку, минуточку! — поднял руку Грег.
Но Карен уже разозлилась не на шутку:
— Я тебе вот что скажу, маленькая мисс. Решение здесь принимаешь не ты. Во всяком случае, до тех пор, пока ты здесь живешь.
Глаза Дженни вспыхнули огнем.
— Ну что ж, может быть, я не всегда здесь буду жить. Может быть, я возьму и перееду к своей настоящей матери!
— Не смей нам угрожать! — взорвался Грег.
Дженни выбежала из кухни.
— Немедленно вернись сюда и извинись! — заорал он.
— Не буду! — крикнула в ответ Дженни и взбежала вверх по лестнице.
Грег обернулся к жене, которая с потерянным видом вытирала руки полотенцем.
— Она просто болтает.
Карен покачала головой.
— Нет, — тихо ответила она. — Это серьезно. Именно этого-то я и боялась.
— Нельзя позволять, чтобы она вертела нами, как хочет, — раздраженно бросил Грег, доставая из холодильника банку пива. — Ничего, все утрясется. Эта женщина вернется в Чикаго и забудет про Дженни.
Карен сощурилась, словно ей трудно было сфокусировать взгляд.
— Ты что, ничего не понял? Или тебе все безразлично? Мы теряем свою дочь. Я теряю ее!
— А по-моему, у тебя с мозгами не в порядке. Это все депрессия из-за выкидыша. Если бы не она, ты бы поняла, что все это выеденного яйца не стоит.
— С тобой невозможно разговаривать!
— С чего ты взяла, что мы ее теряем?
— С чего? А с чего мы потеряли своего маленького?
— Это совсем другое, и ты сама это знаешь.
— Другое? Абсолютно то же самое. Все идет прекрасно, а потом вдруг все рушится. В жизни именно так и происходит.
Грег смотрел мимо нее, в сгущающиеся сумерки.
— О чем ты думаешь? — спросила Карен.
— Так, ни о чем.
— Ты ведь знаешь, что я права.
Грег отпил пива и опустился на табурет.
— Я уже ничего не знаю.
— Ужин будет готов через час, — ледяным тоном проинформировала его Карен.
— Хорошо. Пойду умоюсь. А заодно просмотрю кое-какие расценки.
Карен не слушала его. «Это моя проблема, — с горечью подумала она. — Что ж, я сама с нею и разберусь».
Глава 8
— Слава тебе господи, — воскликнула Марго Хофстедер, возвращаясь от двери к стойке регистратуры. — Наконец-то Кнудсен соизволил приехать, чтобы починить автомат для льда. Вон его грузовичок подъезжает.
Эдди, осоловевший после обеда и выпитого пива, взглянул на часы.
— Что-то он поздновато. Уже почти полвосьмого.
— Лучше поздно, чем никогда.
Марго взяла из коробки еще одно печенье и уставилась в телевизор — показывали старый детектив.
— Я звонил насчет прутьев для ограды, — доложил Эдди. — До следующей недели завоза не будет. Еще какие-нибудь есть поручения?
Марго протянула ему коробку.
— Возьми-ка печенье. Очень вкусно. Я купила его на благотворительном празднике пожарников.
Эдди отмахнулся:
— Не надо мне печенья, которое испекли пожарники.
Марго хихикнула и провела пальцем по списку:
— Ничего особенного, только пара перегоревших лампочек.
— А это что? Не могу прочесть, тут все жиром заляпано.
— Дай-ка.
Марго ткнула в листок замасленным пальцем, потом надела очки для чтения и нахмурилась:
— Номер двести шестнадцать и двести пятьдесят. И еще проверь-ка номер сто шестьдесят. Подозреваю, что они тайком держат у себя собаку. Я видела на ковре пятно.
Эдди скривился:
— Ладно, проверю.
— К восьми возвращайся сюда. Что-то у меня спину ломит.
— Вернусь.
— Я все-таки оставлю тебе немножко печенья — на всякий случай, — благосклонно пообещала она.
Эдди прошел коридором к кладовке, чтобы взять лампочки. По дороге размышлял о Марго: конечно, она жуткая зануда, но ему случалось на своем веку видеть начальников и похуже. Интересно, со своим Энтони она тоже так обращалась — напоминала об одном и том же по сто раз, без конца повторяла то, о чем говорила раньше. Не приведи господь на такой жениться.
Лампочки лежали на самой верхней полке. Эдди взял две штуки, аккуратно запер кладовку. На обратном пути выглянул в окно — пустует ли место на стоянке, отведенное для машины постоялицы из 173-го. Машина стояла на месте. Эдди взглянул на список и, немного поколебавшись, сунул его в карман. Ничего, дела подождут. Из-под двери 173-го просачивался свет. Эдди сунул лампочки под мышку, вынул из кармана ключи и открыл дверь соседней комнаты — номер сто семьдесят один. Там было темно, но свет включать он не стал. Лампочки Эдди положил на стул, а сам направился к стенному шкафу.
Маленький секрет сто семьдесят первого номера Эдди обнаружил по чистой случайности. Один постоялец пожаловался, что скрипит дверца шкафа, и Эдди пришел привести ее в порядок. Тогда-то он и обнаружил, что из стенного шкафа сто семьдесят первого номера можно попасть в точно такой шкаф сто семьдесят третьего номера. Какой-то шутник устроил там потайную дверцу. Должно быть, покойный Энтони — больше некому. Развлекался тайком от жены. Неудивительно — Марго на любовный пыл не вдохновляла. Каждый раз, когда хозяйка начинала причитать, вспоминая своего обожаемого, незабвенного Энтони, Эдди вспоминал о потайной дверце. Он представлял себе, как обожаемый муж Марго крадется из одного номера в другой. Эта картина доставляла Эдди удовольствие.
Конечно, часто пользоваться этим трюком не удавалось: лишь когда один номер был занят, а другой пустовал. И еще следовало соблюдать крайнюю осторожность. Зато, если повезет, удавалось увидеть что-нибудь интересненькое. Не случайно Эдди поселил эту недотрогу мисс Эмери в сто семьдесят третий.
Бесшумно ступая по ковру, он открыл стенной шкаф и осторожно сдвинул пустые вешалки в сторону. Прислушался. Кажется, в шкафу она не роется. Эдди отодвинул неприметный засов, потянул на себя дверцу и через секунду оказался в стенном шкафу соседнего номера. На вешалках висела пара платьев, от которых пахло чем-то сладким и пряным. Еще он увидел несколько брюк, пару туфель. Больше в шкафу ничего не было. Зато сквозь щелочку пробивался яркий свет. Сегодня Эдди крупно повезло — дверца стенного шкафа была приоткрыта.
