– У меня родители, – напомнила я.
– Твой дядя приходит поздно.
Это произвело на меня впечатление. Алексей между тем уже тащил меня к подъезду, что было, в общем-то, не трудно. Вел он себя по-дурацки, но за всем этим что-то стояло. Вряд ли желание ограбить квартиру. Страх боролся во мне с любопытством. Когда страх победил, было уже поздно. Еще на лестнице Алексей отобрал у меня сумку, достал ключи и начал отпирать замок, одной рукой продолжая меня держать. Тут соседская дверь открылась, и показался Дмитрий Иванович, пожилой мужчина с военной выправкой, пенсионер и любитель пекинесов. Двое его питомцев трусили впереди.
– Здравствуй, Белочка, – улыбнулся сосед, а Алексей шепнул:
– Не дури.
– Здравствуйте, – кивнула я, сообразив, что силы неравные: два пекинеса и пенсионер против этого верзилы... Утешало меня, что Дмитрий Иванович видел Алексея, и тот должен это понимать...
Через мгновение я уже стояла в своем холле. Алексей запер дверь на ключ, а ключ положил в карман.
– Придумал свой план? – фыркнула я. – Что будешь делать дальше?
– Душу из тебя вытрясу, – сообщил он.
Я надавила пяткой на тревожную кнопку, что была возле двери, и посоветовала:
– Не торопись. Сейчас ребята подъедут, тогда и начнешь.
Это был блеф чистой воды, тревожная кнопка отключена, а квартиру на охрану, выскакивая на улицу в праведном гневе, я не поставила.
Алексей кивнул, прошел на кухню и устроился на стуле.
– Подождем, – сказал он спокойно. Потоптавшись у порога, я пошла за ним.
– Кто ты и чего тебе надо? – спросила хмуро.
– Задать пару вопросов и услышать правдивые ответы.
– Всего-то? Зачем ты устроил весь этот цирк? – Я тоже села, но подальше от него. – Что за вопросы?
– Я так понял, парни в бронежилетах отменяются? – Он достал сигарету из пачки и закурил. – Пепельницу дай.
Я хотела ответить, что у нас не курят, но вместо этого поднялась, достала из шкафа пепельницу и поставила перед ним.
– Так что за вопросы?
– Ты была в доме, когда перестреляли семью твоей подруги. И осталась жива. Первый вопрос: почему?
– Он не по адресу, – покачала я головой, начиная кое-что понимать. – Но могу предложить вариант: убийца не знал, что на третьем этаже кто-то есть.
Алексей усмехнулся, будто я сморозила глупость, мне и самой в тот момент ответ показался неубедительным.
– По городу прошел слух, что убийцу нанял Князев, – продолжал Алексей. – И буквально через несколько дней расстреливают его семью. Заметь, тот же киллер. Это здорово смахивает на месть. А киллер, положив в карман очередные бабки, шлепнул твоего дружка. Должно быть, решил: тот, если тряхнуть его как следует, выведет следствие на убийцу. Все так? – взглянув на меня, спросил он.
– Так. У меня тоже есть вопрос: тебе какое дело до всего этого? Даже если ты мне удостоверение покажешь, я все равно не поверю...
– И правильно, – перебил он. – Хотя удостоверений у меня с десяток. А вот тот, кто убил семью Князева, нужен мне живым или мертвым. Мертвым даже предпочтительнее.
Минуту я сидела молча, потом сказала:
– Сергей Коршунов утверждал, что Князев бандит, хоть и научился носить костюмы. – Услышав это, Алексей усмехнулся. – И дружки его не лучше. Судя по всему, ты один из этих дружков. Жаль, что погибла его семья, но он сам получил по заслугам.
– Так же, как твой Коршунов? – презрительно спросил Алексей. – Киллера нанял он?
– По-твоему, он такой дурак, чтобы рассказывать мне об этом?
– По-моему, – издевательски произнес он, – выйти на киллера было нелегко, и помочь ему в этом мог только один человек – ты.
Вот тут челюсть у меня отпала. Дурой считает ладно, сопливой девчонкой черт с ним. Но такое... как ему в голову пришло, что я могу кого-то вывести на киллера? Это глупость, которой разумный человек должен стыдиться. А он говорит с таким серьезным видом... Алексей отодвинул пепельницу и засмеялся, наблюдая за мной.
– Ты что, дурак? – спросила я с обидой.
– Любой, взглянув на тебя, решит: никакого отношения к киллеру ты иметь не можешь, – неторопливо заговорил Алексей. – Я сначала тоже так подумал. Красивая девчонка двадцати лет, сирота-студенточка. Эдакий цветочек. Такие цветочки, кстати, зачастую очень нравятся суровым парням. Киллеры, они ведь тоже люди. И ничто человеческое им не чуждо. С кем-то он трахается в свободное время. Почему бы не со студенточкой? Хорошенькой такой девочкой. Полная противоположность притягивает. Убийцу возбуждает невинность, а домашних девочек – брутальность.
– Допустим. Но чтобы обвинять человека, должно быть что-то посерьезней твоих домыслов.
– Аргумент серьезней некуда, – усмехнулся он. – Ты жива. Байку о том, будто бы он не знал, что ты была в доме, оставь слабоумным. Киллер его класса глупых проколов не допускает. Он должен знать, сколько людей в доме, а не знать, так проверить. Комнату за комнатой. Все обитатели дома получили пулю. А ты розу. Это ведь не ментовские фантазии, кто-то положил тебе цветок на подушку?
– Вика, – поспешно сказала я. – Уверена, что это Вика. – Но уверенности не было, более того, его слова вдруг меня испугали.
– Вика? – поднял он брови. – Зашла к тебе ночью, чтобы положить цветок?
– Она или ее брат, – заволновалась я.
– Хорошо. Так почему киллер тебя не пристрелил? На него вдруг накатила сентиментальность? Красивая девушка и все такое... Уверен, он прекрасно знал, что ты в доме, но рассуждал так: менты решат, что тебе повезло, он не заглянул в твою комнату. И ты останешься вне подозрений. Жених твоей подруги ищет возможность поквитаться с Князевым, которого считает убийцей, и тут, как по заказу, появляется киллер. Заметь, тот же самый. Любитель оставлять игральные карты. Сколько ему заплатил Коршунов? Сколько бы ни заплатил, а в ящик сам сыграл. И никто опять не подумал, зачем ему понадобилось приезжать к хорошенькой девочке незадолго до своей кончины. Может, парень не совсем дурак и кое-что понял? Вряд ли ему понравилось, что нанятый им киллер – убийца его невесты.
– Откуда ты знаешь, что это он нанял киллера? – хмуро спросила я. То, что говорил Алексей, не укладывалось в голове, и вместе с тем я понимала: с его точки зрения это вовсе не бред.
– А по-другому не складывается, дорогая, – насмешливо ответил он, поднялся, подошел ко мне и склонился почти к самому лицу. – Я не большой любитель колотить баб, но твою мордаху, не раздумывая, превращу в кровавое месиво, так что лучше тебе признаться.
– Преврати, – ответила я со злостью. Злость и обида плохие советчики, но мне на это было наплевать. – Да я навру тебе с три короба от страха. Я не знаю, кто оставил розу и почему я осталась жива. Но Вика была моей подругой... она была моей подругой с тех самых пор, как я себя помню. И если ты думаешь, что я стала бы покрывать мерзавца, который убил всю ее семью, людей, которых я знала с детства, застрелил Вику, а потом, словно в насмешку, накрыл ее свадебным платьем... – Я замолчала, стиснув зубы. Он смотрел на меня, а я на него. Он первым отвел взгляд.
– Допустим, ты говоришь правду. Но суть от этого не меняется. Ты можешь не знать, кто он, но он-то тебя знает. – Алексей отошел, опустился на стул и добавил: – Если твои слова о подруге чего-то стоят, ты мне поможешь.
– Ага, – невесело усмехнулась я. – Одному уже помогла.
– Коршунову?
– Он решил, если распустить слух о том, что я видела киллера в ночь убийства, тот непременно мной заинтересуется. Мы схватим его за руку, отведем к ментам, он сдаст Князева, и оба окажутся за решеткой. Отличный план. Чем все закончилось, ты знаешь.
– Так вот зачем он нанял тебе охрану. Идиот... Коршунов погиб, но ты жива. И это кое-что значит.
– Сегодня жива, а завтра нет, – невесело пошутила я.
– Тогда ему следовало пристрелить тебя в доме.
– Если Князев нанял киллера, должен был знать о нем хоть что-то. Как с ним связаться, к примеру, – заметила я.
– Если он и знал, то его друзья – нет. Киллером может быть человек, подозревать которого тебе и в голову не придет.
– У меня здесь не так много знакомых, в основном друзья детства, я их должна подозревать?
– Друзья детства не подходят. У киллера послужной список с рулон туалетной бумаги. Его бизнес лет десять процветает.
– Десять лет? – не поверила я. – И до сих пор...
– Все, кто смог бы рассказать о нем, быстро замолкают, потому его карьера длится так долго. Примерно десять лет. А еще должно было пройти время, чтобы талантливый паренек стал профессионалом экстра-класса. Период ученичества может быть разным, и пять лет, и десять. Значит, сейчас ему где-то под сорок. Самый расцвет... Первый раз он подписал свою работу два года назад, оставив игральную карту. Вряд ли он сделал это просто так. У него есть план, и в этом плане тебе отведено свое место. – Он помолчал и заговорил опять: – Есть еще кое-что. Его кличка Испанец. – Алексей усмехнулся, наблюдая за мной. – Я успел изучить твою родословную. Не знаю, какое отношение он имеет к тебе, но то, что имеет, для меня не вопрос.
