всегда была завидной, что она зависела от тех, на кого они работали, что положение из-за войны действительно бедственное. Катя прекрасно это осознает, но когда ей действительно нужно проявить ум и изворотливость, чтобы найти и купить то, что ей нужно, – она не может доверять людям, которые нападают на установленный порядок, свергают и сажают в темницу царя. Но чтобы сохранить мир в своем доме и потому, что она любит своего Ивана, Катя делится этими мыслями только с Идой.
Ида старается не высказывать никакого мнения. Обсуждения на улице часты. Небольших собраний прохожих достаточно, чтобы вызвать разглагольствования или бесконечные дебаты, где каждый яростно провозглашает свои убеждения, свои сомнения, свои надежды. По правде говоря, никто ничего не видит ясно, и тем для обсуждений хватает: сложность общей обстановки, трудности снабжения, изменение способов управления деревней… Каждый раз всплывают проблемы, вызванные войной. Некоторые утверждают, что немцы скоро вторгнутся к нам, что они уже у нас, почти у ворот Петрограда. Ида видит, как ее мирок скатывается в иную реальность, между катастрофой войны и потрясениями Февральской и Октябрьской революций, порождая изобилие возможностей для одних, апокалиптические неурядицы для других. Это мучительное, неведомое настоящее, которое шепчет ей на ухо, что ничто уже не будет таким мирным, как прежде. Теперь, без каких-либо известий от Нести, она должна закрепиться в этой жизни, сохранить обнадеживающие ориентиры для своего сына, своей семьи, своей подруги, почувствовать ответственность за свою работу и ту солидарность, которая царит как на фабрике, так и в деревне.
В двух домах от них на улице Поповке живет молодой учитель Павел Николаевич. Он играет на скрипке и часто приходит, чтобы исполнить что-нибудь на усмотрение Иды или послушать ее. Ида регулярно играет на фортепиано, иногда до поздней ночи. Часто жена священнослужителя Клавдия Федоровна и Павел Николаевич встречаются в конце дня у самовара, а после они недолго занимаются музыкой, внося умиротворенное дыхание в бешеный ритм напряженной недели. Усталость, лишения, тревоги, раздражения – все улетучивается, когда Клавдия сажает Эдуарда к себе на колени, а фортепиано и скрипка открывают дверь в мир, полный гармонии и такой приятный для исследования. У Павла всегда с собой фотография или небольшой блокнот. До или после занятий музыкой он посвящает время Эдуарду, играет с ним или обучает рисованию. Кроме того, он начинает разучивать с мальчиком небольшие стихотворения, в добавление к считалкам и детским песенкам, которым его учат мама и няня.
Холодным серым февральским днем в деревню приезжает Серж. Возможности предупредить Иду о своем прибытии у него не было. Придя с работы домой, она видит его в гостиной сидящим с Клавдией Федоровной у камина. Эмоции охватывают девушку при виде Сержа, но она умело скрывает их. На лице появляется легкая теплая улыбка, как будто она увидела мимолетного знакомого. Но сердце внутри колотится. Через несколько мгновений Клавдия незаметно ускользает. Серж и Ида переглядываются. Глаза Иды сверкают, Серж читает в них тысячу вопросов: «Как дела? Чем ты занимался? Какие новости?» и особенно «Как прекрасно, что ты здесь! И что ты не забыл обо мне!»
Серж открывает ей причину своего визита. Как он уже объяснил Клавдии, пока дожидался Иду, ситуация в городе ухудшилась. Сейчас там не хватает даже предметов первой необходимости. Все те, кто занимал важные посты при старом режиме, подвергаются критике, часто увольняются со своих должностей, иногда отправляются в другой город, их семьи вынуждены продавать свои вещи на улице любому, кто больше заплатит, просто чтобы выжить. Найти работу тем, кто, подобно им двоим, отмечен печатью прежнего времени, трудно или просто невозможно.
Буквально вчера друг сообщил ему, что «на Тверской улице его знакомый генерал, бледный, в серебряных очках и высокой черной меховой шапке, что-то продавал. Он стоял скромно, смиренно, как нищий». Друг отвернулся, желая во что бы то не стало избежать унижения для старика. Ида чувствует, как ее сердце замирает. Она думает обо всех своих знакомых, вынужденных торговать драгоценностями, старинными картинами, вышитыми скатертями. Но это еще не все: начинают реквизировать и делить квартиры. У бывших владельцев есть сорок восемь часов, чтобы освободить свое жилье, и они могут, в лучшем случае, сохранить за собой одну или две спальных комнаты, в зависимости от размера их семьи, в то время как кухня, ванная комната и гостиная становятся общими помещениями, которыми теперь они будут пользоваться совместно с другими семьями, студентами или рабочими, в зависимости от доброй воли правительства.
Более того, Серж пришел специально, чтобы сообщить Иде, что ее собственная квартира уже занята (не так давно он взял на себя смелость осведомиться об этом). Будучи нежилой в течение нескольких месяцев и к тому же принадлежавшая французу, квартира могла быть полностью или частично конфискована. Серж не хотел вызывать подозрений и поэтому слишком много вопросов старался не задавать. И вот он пришел уведомить молодую женщину и, в случае необходимости, помочь ей предпринять шаги, чтобы она могла сохранить за собой хотя бы одну комнату, где могла бы хранить мебель, картины и личные вещи. Ида некоторое время молчит. Она знала, что это может случиться, хотя и надеялась, что судьба пощадит их. Хоть она и теряет голову от этой новости, однако понимает, что какое-то решение должно быть принято. Можем ли мы сохранить комнату, если мы там не живем? Можно ли приезжать время от времени и при этом сохранять квартиру, хотя бы частично? Серж считает, что в любом случае нужно попытаться заявить о себе властям. Они также могут попробовать получить совет от консула. Наличие мужа-иностранца, к тому же союзника русских, сражающегося вместе с ними на фронте, несомненно, является аргументом в пользу защиты Иды и ее сына, сохранения их права собственности на квартиру. Ида надеется получить поддержку друзей мужа в этом вопросе, если, конечно, эти друзья сами не окажутся в еще более худшем положении, чем она.
Клавдия Федоровна тем временем возвращается с едой и предлагает приютить Сержа. Решают, что на следующий день Ида заедет на завод, чтобы взять небольшой отпуск, и поедет в Москву посмотреть, что можно сделать. Что же до Эдуарда, то он останется в деревне, под присмотром дяди Сергея, тети Хельмы, няни и Клавдии.
Вечером, обнимая засыпающего в своей кроватке сына, Ида думает о новом путешествии, ожидающем ее. Она не знает, сможет ли выиграть дело, и боится столкнуться с новой администрацией. Ида хоть и немецкая подданная, но замужем за французом, который к тому же отличился храбростью, вернувшись на фронт. Но будет ли это засчитано в ее
