корм для него, что отнюдь не входит в наши намерения. По приглашению полковника Торнхилла все собираются, и я ясно объясняю населению наши цели, а также политику союзников и большевиков. Они делают все, чтобы помочь нам.
Немедленно вверх по реке был отправляется отряд для охраны переправы. Тем временем Попов уже выдвинулся по направлению к Ускому. На переправе к нам присоединяются десять поляков и просят принять их в наши ряды. Эти смельчаки устали. Все же они хотят следовать за нами, и даже сопровождающий их врач вооружен пистолетом.
Ночью, вскоре после полуночи, из Порога вышел авангард из двадцати сербов и русских, за которым вскоре последовала основная часть войск в направлении Корельского. По дороге с мы ужасом обнаруживаем тело поляка с изуродованным лицом, раненого в голову выпущенной сзади пулей. Им оказался лейтенант Минкевич из польской армии, который присоединился к союзным войскам. В шесть часов утра наконец мы в Корельском, находим лошадей. Затем мы узнаем по телеграфу, что железнодорожное сообщение прервано на два дня, за исключением движения войск, и что двадцать тысяч большевиков выехали из Петрограда в Архангельск. В Обозерской в принципе нет никакого батальона.
Отряд идет дальше, до соседней деревни, отдыхает там, а затем ранним вечером покидает ее. Около 10 часов вечера мы попадаем под обстрел красных, они ведут его из леса на противоположном берегу, что вызывает волну паники среди лошадей и тех, кто ведет их, но, к счастью, ничего серьезного не случается.
Ближе к ночи наш авангард без сопротивления занял Букубору. Во всех деревнях, через которые мы проходим, нас принимают хорошо, благосклонное отношение к союзникам ободряет нас.
В ночь на 3 августа, а точнее в 2.30 утра, мы взяли телеграф и почту в Чеконьево, одновременно захватив переправу на противоположный берег, куда бежал неприятель. Здесь мы находим десять коробок с изолированным кабелем и телефонными деталями, забираем себе три из них. Осматривая телеграфные столбы на местности, которую мы пересекаем, мы видим телеграммы, отправленные беглецами, о наступлении союзников и призыве к подкреплению. Также по прямому телеграфу узнаем, что на станцию Обозерская прибыли два эшелона, с автоматами, но без продовольствия. Надо испробовать все возможности, имеющиеся в нашем распоряжении, так что мы посылаем туда телеграмму, подписанную комиссаром Порога, со следующим текстом: «Англичане взяли Онегу и ушли в Кемь, вернутся через несколько дней с мощным подкреплением на шести обозах». Во второй половине дня авангард из двадцати пяти поляков и пятнадцати русских отправляется в путь, а еще через час – основные силы. И, наконец, в начале вечера авангард прибывает в Усолье, где мы обнаруживаем, что двадцать пять красногвардейцев эвакуировались из этого места всего за час до нашего появления, всех хороших лошадей и повозки они забрали с собой. Кажется, что вооружены они плохо, и боеприпасов у них мало. Мы находим их штаб, но, увы, все бумаги уже уничтожены. Тем не менее мы приближаемся к ним…
4 августа в половине первого ночи наш передовой отряд вышел из Усолья. Беглецам удалось сжечь мост в шести верстах отсюда. Нам требуется два часа, чтобы подручными средствами восстановить переправу, что задерживает наше продвижение. Наконец, мы прибываем на почтовое отделение в Чуново. В нас стреляет часовой, выставленный красногвардейцами. Мы застали его врасплох, но неприятелю удается скрыться через окно. Оказалось, это комиссар Александров: он поспешно бросил свой портфель, в котором содержится информация первостепенной важности. Во-первых, два секретных кода, один цифрами, другой буквами. Имеются также сообщения о разведке Онеги с двумя запланированными фронтами и о мерах, которые необходимо принять для обороны города, мобилизационный план для Архангельска и, прежде всего, телеграмма о прибытии подкрепления в триста человек и пятнадцать лошадей 4 августа, то есть уже сегодня! Несмотря ни на что, полковник Торнхилл отдает приказ выдвинуться и выйти им навстречу.
Поляки преследуют врага по лесу. С сербами и русскими в качестве подкрепления они продвигаются еще на четыре версты и действительно оказываются перед тремястами пятьюдесятью красными, в расположении у которых имеется четыре пулемета. Нашему отряду, в состав которого вхожу и я, тем не менее удается оттеснить их, и при поспешном отступлении они бросают четыре ящика с пулеметными патронами и снаряжением. Мы продолжаем преследовать их, и в течение пяти часов идем по болотам, что делает продвижение столь же трудным, сколь и болезненным. Затем полковник Торнхилл отдает приказ прекратить преследование и вернуться в Чуново. Красные понесли потери (десять убитых, в том числе один из их лидеров, и двадцать пять раненых), но мы с сожалением вынуждены признать и гибель пятерых наших, кроме того, двое ранены. Мы взяли двух пленных, по их словам, на Обозерской нас ждут шестьсот человек, пятьдесят пулеметов и шесть орудий 76-го и 120-го калибра! Самое время начать отступление.
Полковник Торнхилл приказывает нам отступать к Онеге. Чтобы обеспечить эффективность нашего отступления, я с несколькими бойцами арьергарда отвечаю за уничтожение всех мостов через болота. Нам удается сжечь пять мостов на пути между между Чуново и Усольем, куда мы прибываем поздно вечером.
На следующий день мы хороним наших погибших. Мужчин посылают на север, юг и запад, чтобы не допустить использования этой дороги сельскими жителями, потому что теперь она слишком опасна. Также мы активно разыскиваем Попова, за любую информацию о нем предлагается вознаграждение в пятьсот рублей. 6 августа, благодаря крестьянину-добровольцу, мы обнаруживаем дом Попова, только что покинутый. Даже его постель еще теплая. Чуть позже арестовывают жену Попова, но потом все же отпускают. Узнав, что нас преследуют три сотни красногвардейцев, которые уже у Порога, мы оставляем хорошо вооруженный арьергард и продолжаем отступление. По пути спасаем капитана авиации князя Туманова, раненного несколькими днями ранее при побеге, его должны были расстрелять. В конце концов, мы, изможденные, добираемся до Онеги в восемь часов. Вечером до нас по реке добирается арьергард, и в результате весь отряд эвакуируется по реке Коле в сторону Кеми.
Князь Туманов опознает среди наших пленных своего обидчика, ранившего его, а кроме того, ответственного за убийство и нападение на польского поручика Минкевича. Военный совет в составе трех английских, двух русских, польского, сербского и французского офицеров собирается 8 августа на Коле, чтобы судить пленного Константина Герасимова за убийство лейтенанта Минкевича и покушение на князя Туманова. Герасимов, признанный виновным, приговорен к смертной казни. Приговор исполняется в тот же день на берегу реки Кола.
10 августа наш отряд добирается до Архангельска, который в ходе нашей операции занят союзниками.
Преследуя врага, мы преодолели, по большей части пешком, более двухсот пятидесяти километров, сражаясь в болотах с очень сильным противником,
