Юджин хлопнул себя по лбу.
Ну ведь точно!
Такая маленькая, рыженькая, в россыпи веснушек, каждая — как крохотное солнышко. Они с Касьяном были не разлей вода! Целых три месяца, после его «поступления». Пока однажды она не исчезла. Вошла в сегрегационную пагоду в последний раз. Касьян тогда так и не дождался её под горгульей. Вроде даже напал на докторуса, но это быстро замяли. Друг две недели провёл в лазарете, откуда вышел сам не свой…
Юла… Оказывается, и сам Юджин прекрасно её помнит. И сейчас, вспоминая зеленоголовую нимфу с идеальным бронзовым загаром, нельзя было не признать, что уровень маскировки у той парочки — боги. Не подкопаешься. Даже строение ауры другое! Вот это иллюзия!
— А почему ты заговорил о ней? — хрипло спросил Касьян.
«Потому что у меня для тебя хорошие новости», — чуть не слетело с языка Юджина. Хорошо, что не слетело.
— Эй, мальчишки!
— Тася, — губы друга растянулись в тёплой улыбке.
Таисия помахала им с другого берега. Не спеша, девушка пошла в обход пруда. Она шла босиком, туфли покачивались в руке. Влажные русые волосы зачёсаны на высокий загорелый лоб, над пухлой верхней губой родинка. Тася не признавала девчоночьих мантий, носила только мужскую форму. Из приоткрытого на груди камзола выглядывала аппетитная грудь.
Хороша… Судя по загоревшимся глазам Касьяна, он тоже так думал.
Касьян облизал пересохшие губы, а Юджин проглотил так и не произнесённые слова.
Кто он такой, чтобы бередить старую рану?
Касьян теперь с Тасей. Им хорошо вместе. Насколько это возможно в Аусвер — хорошо! И он будет последним подонком, если бросит тень прошлого на их мимолётное счастье.
Юла… она теперь другая. Свободная, без клятой фистулы в груди. Пусть останется воспоминанием. Один раз Касьян её потерял. Каково будет терять её снова? Каждый день?
— А ты чего? — вывел его из раздумий голос друга. Смотрел Касьян по-прежнему на приближающуюся Тасю, но обращался к Юджину. — Давно уже завёл бы подружку. Нам тут осталось… Так что надо брать от жизни всё.
— Ты же знаешь, я не могу, — криво усмехнулся Юджин.
— Всё ещё влюблён в меня? — повторил Касьян дурацкую шутку трёхлетней давности, за которую кое-кто в академии расплатился собственными зубами.
Юджин громко расхохотался. Касьяну можно.
— Придурок, — беззлобно пробормотал он.
Касьян широко улыбнулся.
— Как представлю, что это всё может закончиться ребёнком, который достанется им… не могу, — глухо проговорил Юджин, не сводя глаз с Таси.
— Ты совсем отстал от жизни, — притворно вздохнул Касьян и подмигнул ему. — Секс не обязательно ведёт к детям.
— Не-а, не могу, — пробормотал Юджин, поднимаясь. — Хорошо вам… Ну, это самое… В общем, бывай!
Глава 18. Аврора
— Леди Роуз была красива, как мечта и коварна, как время!
Прежде, чем говорить дальше, я выдержала драматическую паузу, дожидаясь максимальной концентрации внимания своих соседок. От любопытства у них только что глаза не светились! А от страха — потому что историю выбрала жуткую, самую свою любимую! — готова была поспорить, волосы на макушках шевелятся.
— Изображая из себя хозяйку самого жуткого в Винтерхолле замка, леди Роуз предложила отважному рыцарю отдохнуть с дороги и даже самолично наполнила для него ванну с лепестками роз! — я вдохновенно взмахнула руками, словно разбрасывая в воздухе лепестки и мои соседки по комнате, чьё количество возросло (прибыли две сестры-погодки из Багрового Каньона), вытаращились на меня во все глаза и даже вздохнуть не смели.
— Тех самых роз? — Ветла прикрыла ладошкой рот и испуганно заморгала.
Я снова выдержала коварную паузу и медленно помотала головой.
— Ночью рыцарь лёг на полу, возле окна, сложив на кровати под одеялом подушки в форме спящего человека. И когда ведьма спустилась по лунному лучу, чтобы убить своего гостя, одним ударом меча отрубил ей голову!
— Ах!
— Какой отважный рыцарь!
Я усмехнулась. Девочки такие девочки. Во всех дистриктах одинаковые!
— И он освободил крестьян из подземелья? — деловито осведомилась Ари.
— И рассказал людям правду, да? — робко пискнула новенькая девочка, Милика.
Я торжественно кивнула.
— Во всём королевстве узнали, что леди Роуз удобряла свои красные розы крестьянами и принимала ванну с лепестками роз, чтобы всегда оставаться молодой!
— Ух!
— Жуть какая…
— Где ты набралась этих историй? — скупо улыбнулась Ари. Самая строгая в комнате, но вообще добрая.
— Сторож рассказывал, — пояснила я. — Из молельни. Все дети дистрикта обожали его слушать.
— Расскажи ещё одну! Ма-аленькую, — проныла Ветла.
Я покосилась на Ари. Если честно, спать хотелось жутко, слабость и головокружение после забора магии ещё не до конца прошли, но девочки всё требовали новых историй, а после того, что произошло в парке мне просто необходимо было переключиться.
Чтобы не думать ни о Юджине — мамочки, что же теперь будет-то! — ни о… Сенеке.
— Спать! — отрезала Ари и подмигнула мне.
Никто не решился спорить. Во сне лучше всего восстанавливаются силы.
Стоило коснуться головой подушки, как на меня навалилась та же тьма, что и вчера.
Те же мерцающие, мельтешащие картинки…
На этот раз книга проступила из водоворота странных символов быстрее.
И я, до того, как её очертания обретут чёткость, взявшая резкий старт, даже сумела приблизится к ней на каких-то десять шагов. Их хватило, чтобы различить проступившую над головой радугу, столп света вокруг парящего в воздухе переплёта… Пагода! Зал, в котором происходит Распределение! Сфера Истины, мощнейший магический артефакт, представляющий собой совокупность стихийных кристаллов, позволяющий магии буквально проступить в воздухе, становиться видимой, осязаемой!
Не зря книга стала сниться мне в Аусвер, где магический фон в сотни раз сильнее, чем дома!
Не зря я увидела её во сне в распределительном зале, под Сферой Истины…
Что-то в ней есть такое, что мне обязательно нужно узнать!
Стоило так подумать, как я вдруг увидела себя со стороны. Вот я, кутаясь в плащ, подхожу к парящей в воздухе книге, касаюсь твёрдого переплета… и меня окутывают потоки света! А когда они иссякают, моя аура проступает ярче! Магический дар оказывается выросшим!
Я резко села на кровати. От слабости по-прежнему кружилась голова. Но навязчивая мысль стучала в висках набатом.
— Я должна попасть в пагоду. Сейчас же!
На соседней кровати завозилась Ветла и я поспешно «захлопнула варежку», чтобы не разбудить её.
— Привет, Ро! — моя знакомая статуя сонно зевнула, прикрыв рот ладонью.
— Т-с-с, — приложила я палец к губам. — Ты всех перебудишь!
— Удачи! — пробормотала вслед статуя. — Куда бы ты не направлялась в одной ночнушке!
Я зябко повела плечами. Что да то да. Во сне я была умнее и догадалась взять плащ…
В лицо дохнуло сыростью и промозглостью. Ночью во внутреннем дворе академии было пронизывающе прохладно.
Я уже ступила на дорожку, ведущую к пагоде, как из-за соседней колонны раздалось пение. Игрит!
Бывший Оракул, а теперь призрак сидел на карнизе, перекинув ногу на ногу, смотрел на луну и тихо напевал:
— Порой восстанет брат на брата,
Безжалостно, неистово,
И все, что первый крикнет, — правда,
И что второй ответит, — правда,
Правда, да не истина…*(* «Песня о правде и об истине» х/ф «Не покидай»)
— Ты куда на ночь глядя собралась? — спросила она, не поворачивая головы и я поняла, что обнаружена.
— Привет, Игрит, — сказала я, выходя из-за колонны. — Мне нужно в пагоду.
Призрак склонил голову на бок, глядя на меня сверху и задумчиво проговорил:
— Безумству храбрых поём мы песню…* (*«Песня о соколе» (1898) Максима Горького)
— Ты это к чему? — удивилась я.
— А вон к чему! — и она взмахнула призрачной рукой.
Я повернула голову и пожала плечами.
