— Сидела бы ты в комнате, а? — прошептала статуя, когда шаги стихли. — Этой ночью в академии неспокойно.
Прижавшись носом ко стеклу, я видела, как по внутреннему двору шныряют маги и Магистры в широких плащах, а над сегрегационной пагодой сияет радуга…
Знать, что они там делают, не хотелось. Совершенно.
Вернувшись в комнату, я юркнула под одеяло, пытаясь согреться и надеясь, что следующей ночью удача будет на моей стороне.
Стоило провалиться в сон, как меня снова поманила книга. Подпрыгивала в воздухе, приоткрывалась, шелестела жёлтыми страницами…
Всю ночь я пыталась к ней приблизиться, но меня не пускало. Ещё и назад отбрасывало!
Весь следующий день я в нервном ожидании вертелась на парах, как на иголках. В перерывах между занятиями ловила на себе взгляды Юджина. Своими обязанностями моего личного куратора он откровенно манкировал, ну а я не нарывалась. Не до него, честное слово!
Клянусь, известию о том, что сегодня у меня «забор», я даже обрадовалась! Со мной даже снова разговаривать начали… в очереди.
Второй «забор» в моей жизни прошёл легче, я даже не вырубилась, как в прошлый раз. Правда, мазнув взглядом по показателям приборов, заметила, что «выдоили» сверх положенной нормы раза так в три, а в личном табеле на экране докторуса, который тот поспешно свернул, когда заметил, что я смотрю напротив моей фамилии стоял зелёный значок «эксперимент». Кролика они нашли подопытного, что ли?
Но были в «чрезмерном заборе» и свои плюсы.
У выхода меня никто не ждал, это, конечно, минус… Но когда еле-еле по стенке добралась до комнаты и рухнула в койку, соседки прямо-таки окружили теплом и заботой. Шоколадками забросали, печеньками… настойку антидонника приготовили, даже какао постель заплескали, но я была не в обиде. Ненавижу болеть, но улыбки девчонок, их искреннее, неподдельное участие того стоит. Эх…Что же у нас за мир такой, в котором, чтобы тебя любили, нужно чуть ли не кони двинуть?
Из уважения к моему состоянию девочки почти не шушукались перед сном и спать улеглись пораньше. Мне это, опять же, было на руку.
Стоило им уснуть, как я, стараясь ступать бесшумно (и впрямь почувствовала себя шпионом) повторила «вылазку» к пагоде.
Во внутреннем дворе было тихо, но зябко — плащ я брать побоялась, чтобы не скрипеть лишний раз шкафчиком.
Горгулья по-куриному склонила голову, когда я приблизилась, но не издала ни звука. На каменной шее покачивалась мамина жемчужина.
Ключ подошёл. Впрочем, повода сомневаться в порядочности Сенеки у меня не было. Если слова «порядочность» и «Магистр» вообще сопоставимы в словосочетании.
Самое сложное было — подняться по лестнице, а Распределительный зал словно только меня и ждал, призывно распахнув двери.
Тот же полумрак, кушетка рядом с трибуной… Столп лунного света посередине.
Увы, книги в столпе света не было… Ни с открытыми, ни с закрытыми глазами. Я ходила вокруг, наматывая круги, пыталась стоять внутри, концентрироваться… ничего.
Что же я делаю не так? Даже шкала, отображающая дар, не горит…
Думай Аврора, думай…
Из-за слабости соображалось туго.
Ведь во время Распределения и столп света был ярче, и вообще всё было как-то по-другому. Не из-за того ли, что в тот раз на мне не было одежды?
Раздеваться было неловко. По коже строем ходили мурашки, щёки горели, как будто на меня смотрят. Это всё из-за Юджина, конечно! Это он только и делает, что пялится почём зря, прожигает взглядом, вот мне и мерещится до сих пор.
Сконцентрироваться обнажённой оказалось ещё сложнее.
Я просто физически ощущала блуждающий по телу взгляд! Но, конечно, как ни вглядывалась в темноту за границей света, никого не увидела. Да одна я здесь, одна!
«Хорошо, что с Сенекой мы целуемся днём, а не ночью», — пронеслось в голове, и, клянусь, если бы не слабость, я не поскупилась бы на парочку оплеух самой себе! Ну с какой стати мне вообще думать о Магистре?! Между нами сугубо деловые отношения. Сделка. Да, непристойная. Да, в родном дистрикте за такое ворота бы дёгтем измазали… но я же, в конце концов, не для удовольствия!
Рассердившись на себя, я зажмурилась.
И в тот же миг увидела книгу!
Совсем рядом! На расстоянии вытянутой руки!
Затаив дыхание и ожидая, что книга вот-вот исчезнет, я протянула руку и коснулась пальцами кожи переплёта. Он оказался тёплым и твёрдым! Совершенно материальным!
А следом меня прошило магическими потоками! Насквозь!
Больно не было. Было ошеломительно и странно.
Магия переливалась во мне, как если бы от меня осталась лишь оболочка, сосуд для небывалой энергии, бурлила, кипела, трансформируясь в удовольствие немыслимой силы. Примерно то же я чувствовала, когда Бенжамин целовал меня…
Стоило подумать о нём, как тело выгнулось дугой, колени подкосились, в мозгу вспыхнуло! Спустя секунду я сидела на холодном мраморном полу и, оторопело мотая головой, тяжело дышала.
Книга исчезла… Но что-то внутри подсказывало, что это временно. Завтра опять «проявится».
К тому же я чувствовала такой прилив сил, что жаловаться было бы попросту глупо.
Словно и не было этих двух «заборов». Да что там… Хоть десять ещё смело выдержу! За раз!
Словом, сделка с Сенекой себя оправдала.
Интересно, а остальным также можно помочь?
Что-то подсказывало изнутри: ответ я найду в книге.
Глава 22. Аврора
— Ab aqua silente cave*, - твердила я, водя руками над небольшим, с миску, контейнером, стоящим на парте передо мной. — Ab aqua silente cave! Ab aqua silente cave, чтоб тебя сфинксы взяли! (*латинская пословица. перевод: Берегись тихой воды. Прим. авт.)
Пот ручьями тёк с лица, падая в наполовину наполненный (водой, конечно, не потом! хотя…) контейнер. Пальцы были деревянными, и с каждой секундой деревенели ещё больше — сказывалось нечеловеческое напряжение.
В аудитории раздавалось напряжённое сопение — вся группа сосредоточилась, каждый над своим контейнером.
На соседнем сиденье, закинув ногу на ногу, примостилась Игрит.
Время от времени призрак подбадривал меня (ну и остальных, раз уж они тоже, пусть и невольно слышали её) песней:
— К черту страх и осторожность,
Покажи нам, что ты можешь…*
(*песня Питера Пэна из фильма «Путешествие в Нетландию»)
Надо сказать, её бормотание знатно отвлекало, но попросить её помолчать было бы грубо: в Аусвер, среди магов, которые могли её видеть и разговаривать, среди (чрезмерно, пожалуй) общительных статуй и живых картин Игрит была по-настоящему счастлива. Робкого, недоверчивого призрака, которого я встретила в первый свой день в Преториуме было не узнать.
— Ab aqua silente cave! — процедила я сквозь зубы, чувствуя, как пальцы сами собой разжимаются, а силы покидают меня.
И тут из контейнера брызнуло! Поднявшийся фонтан обрушился на меня, на Игрит, на Магистра Лепроса — практические стихийные дисциплины ведут сами Магистры.
С парты стекало, образуя лужицу вокруг
Магистр Лепрос помотал головой, как старый пёс, что вылез из воды и наполовину удовлетворённо, наполовину строго кивнул:
— Сбавьте обороты, Зайко. Усердие, конечно, хорошо, но не тогда, когда оно чрезмерное.
Сзади ожидаемо зашушукались.
— Выскочка! — донеслось до меня.
Дверь в аудитории приоткрылась и внутрь заглянула встрёпанная голова второкурсника.
— Зайко! — прошептал он на весь класс. — Тебя в деканат вызывают!
Магистр сухо кивнул мне, подтверждая, что я могу идти.
Под ненавидящими взглядами окружающих я вышла из аудитории. Игрит, видимо, ради разнообразия, осталась.
— Тебе сюда, — сказал студент, тыкнув пальцем в стену, в пространственную карту академии.
— Ты же сказал — в деканат? — не поняла я.
— Я сказал, как мне сказали, — пожал он плечами и скрылся за поворотом.
Настал мой черед жать плечами, разворачиваться и топать на последний уровень. В кабинет с табличкой
