— Но для того чтобы избежать суда за контрабанду, — продолжал он говорить Дымову, — вы должны подписать вот это заявление на имя иранских властей. — Под влиянием все возрастающей уверенности в том, что ему удалось сломить моряка, Югансон улыбнулся. Он вынул из кармана лист бумаги, помахал им, как платочком, и положил обратно. — В заявлении просьба снять с вас обвинение и дать политическое убежище. Война скоро кончится. На днях возьмем Москву. Захотите — вернетесь домой, там уже не будет большевиков.
Моряк открыл глаза, приподнялся на кровати.
— Чем я должен расплатиться за это?
— О, совсем ерунда! Перечислить суда, стянутые в Баку из других портов, и сказать, для чего это делается.
— Этого вы от меня не дождетесь.
Ответ был неожидан для Югансона. Хорошее настроение его моментально улетучилось.
— Советую подумать как следует, прежде чем отказываться, — бросил он, глаза его недобро заблестели.
— Лучше быть расстрелянным по ошибке, чем стать предателем, — и Дымов повернулся спиной.
Сильно толкнув ногой дверь, Югансон вышел. Появился Ашум.
— Последний раз спрашиваю: будешь говорить, собака? — крикнул он, останавливаясь возле Андрея.
Вошел Иса и тоже встал рядом. Дымов молчал, словно не слышал их.
— Иса, начинай, — приказал Ашум.
“Что они собираются делать?” — подумал Андрей, и слабость разлилась по всему телу.
Иса и Ашум связали Дымова, оголили ему спину.
Иса вынул из-под рукава жгут из бычьих жил, ударил, подождал, потом снова ударил. Удары сыпались один за другим. Дымов стиснул зубы. Ашум с ненавистью смотрел на моряка. Упорный. Из такого, пожалуй, ничего не вытянешь. Плакали денежки, обещанные Югансоном. Он махнул Исе рукой: погоди. Склонился над Дымовым.
— Ну как, довольно? Будешь говорить?
Собравшись с силами, Андрей повернулся в его сторону и плюнул в лицо. Ашум отскочил, выхватил жгут из рук Исы и стал бить Дымова куда попало — по спине, по плечам, по голове, ударил по ране, которую нанес кастетом Иса. Дымов выгнулся всем телом и, теряя сознание, распластался на топчане. Ашум бросил плеть, кивнул Исе:
— Приведи его в чувство.
Иса брызгал водой на лицо Дымова, рассуждал вслух:
— Осел. Чего упрямится? Не хочет порывать с родиной? С деньгами везде будет родина.
Вскоре в камере появился Каземи:
— Ты напрасно нагрубил немцу.
Андрей не ответил.
— Сам ты не найдешь выхода. Послушай меня. Немец обещал, если расскажешь о пароходах в Баку, он сделает так, что попадешь на родину реабилитированным в глазах своих соотечественников. Он имеет связи в полиции и сможет организовать официальную передачу тебя полицией в ваше посольство. Полиция заявит, что ты это время сидел у них, и извинится за твой арест по недоразумению. Не затягивай, Андрей, соглашайся. То, что ты пробыл под арестом несколько дней не по своей вине, не может тебя скомпрометировать.
Андрей молчал. Старик зашептал:
— Не отвергай помощь, которую предлагают, немцы все равно добьются своего.
Дымов даже не повернулся в его сторону. Старик с обиженным видом встал и вышел.
Илья просматривал документы фирмы “Барони”, когда вошел Али и доложил о приходе агаи Браунинга. Так Али называл Югансона. Югансон раздраженно швырнул шапку на диван. Али взял ее и вышел из комнаты.
— Неприятности? — спросил Илья. Югансон и Илья довольно откровенно говорили друг с другом о делах, которыми они занимались по заданию немецкой разведки. Илья рассказывал Югансону о своих успехах и неудачах. Югансон отвечал тем же, и это было очень важно для Ильи. Сведения, которые он сообщал затем в Москву, помогали в известной степени парализовать деятельность германской разведки против Советского Союза, которая велась с иранской территории.
— Неприятности пока нет, но она не исключена. Мне попался орешек вроде Силина, которого, помнишь, не мог раскусить Реслер.
— Опять захватили русского?
— Моряка с парохода “Комсомолец”.
— Ну, и что с ним?
— Он крепко заперт на даче купца Амири под Тегераном. Пока молчит.
— А если он ничего не скажет?
— Завтра его будем пытать и, если ничего не добьемся, ликвидируем, чтобы не осталось никаких следов.
Илья внутренне содрогнулся. Надо вызволить моряка.
— Не одолжишь ли мне, Вальтер, туманов сто. Отдал все деньги жуликам, которые занимаются моряком, а сам остался без гроша.
— Пожалуйста, Эрих. — Илья понимал, что возможность всегда одолжить денег — немаловажный фактор в дружеском отношении Югансона.
Илья отсчитал сто туманов. Югансон поблагодарил и ушел. Илья поспешил к Роушан. К счастью, она была дома одна. Он вбежал, запыхавшись.
— Нужна твоя помощь, Роушан, — торопливо заговорил он. — Немцы обманом задержали советского моряка, они пытают его, чтобы выведать, что творится в Баку. Моряк пока ничего не сказал. И я уверен — не скажет. Его убьют, Роушан! Я мог бы позвонить в советское посольство, мог. послать записку. Посольство само ничего не сможет предпринять, обратится в министерство иностранных дел Ирана, а там наверняка затянут дело, и немцы убьют моряка, чтобы скрыть следы.
— Что же я могу сделать, Самуэль?
— Помнишь, ты рассказывала о своих друзьях. Они могли бы помочь.
— Тот, кто был бы способен помочь, арестован.
— Неужели не осталось на свободе его друзей?
— Верно, верно. Ведь Габиб не арестован, — обрадованно сказала Роушан, — я сегодня поговорю с ним,
— Нельзя терять ни минуты, Роушан.
— Хорошо, милый, я пойду в университет, наверно, Габиб сейчас там.
— Иди, не задерживайся. Моряка заперли на даче купца Амири где-то под Тегераном. Я думаю, дачу нетрудно разыскать. Охраняют его два уголовника. Я зайду к тебе через час.
Шум в коридорах университета, от которого Роушан уже успела отвыкнуть, оглушил ее. Был как раз перерыв. В сутолоке Роушан не сразу разыскала Габиба. Он, улыбаясь, отвел ее в тихий уголок.
— Зачем я понадобился тебе, Роушан?
— Габиб, ты должен мне помочь.
Габиб выслушал ее.
— Негодяи! Эти немцы ведут себя у нас, как в своей колонии. Их надо проучить. Я поговорю с ребятами. Дачу купца Амири мы найдем.
— Не опаздывай, Габиб. Это надо сделать сегодня, пока они еще не начали истязать несчастного. А освободить его можно было бы так… — и Роушан объяснила план, придуманный Ильей.
— Не беспокойся, все будет в порядке. Это инициатива твоего швейцарца? — улыбнулся Габиб.
— Нет, что ты. Какое ему дело до таких вещей. Он только коммерсант. Я узнала о моряке от клиентов моего отца. А как освободить беднягу, придумала сама.
— Ну, хорошо. Побегу разыскивать друзей. У меня в железнодорожных мастерских есть два паренька, они с удовольствием помогут.
Очнувшись, Андрей увидел, что Иса и Ашум стоят у жаровни. Несмотря на знойный день, она была полна горящих углей. Иса медленно поворачивал в огне металлические прутья.
— Ну, если сейчас не будешь говорить, немец сделает из твоей спины шашлык! — закричал Ашум.
Андрей молчал. Ему казалось, что молодчики только пугают его.
Югансона все не было. Ашум и Иса продолжали возиться с жаровней. В каморку неожиданно вошли несколько полицейских и офицер. Полицейские подталкивали впереди себя старуху, хозяйничавшую на даче.
Ашум и Иса растерялись.
— Развяжите этого человека. По указанию правительства мы должны забрать его в полицию, — приказал офицер.
— Агаи капитан, я не могу этого сделать, — сказал Ашум и, подойдя к офицеру, зашептал ему что-то на ухо.
Но офицер не дослушал его до конца.
— Мне незачем это согласовывать ни с кем. Я имею указание доставить советского моряка в тахминат. Скажите спасибо, что не забираю и вас. — Офицер дал команду полицейским развязать моряка и отвести в машину.
В машине полицейские заботливо поправили Дымову повязку на голове.
“Из одного застенка попадаю в другой, — подумал Андрей. — Не хватало еще побывать в руках тахминатчиков”.
Полицейские сидели молча. Дымов смотрел в окно и думал о том, как поступят с ним в политической полиции. Машина приближалась к центру Тегерана, потом свернула на улицу, на которой находится советское посольство. У входа в посольство шофер затормозил.
— Вот твое посольство, можешь идти туда, — сказал офицер, и на его лице с тонкой полоской черных усиков появилась улыбка.
Дымов недоверчиво смотрел на офицера.
— Мы не полицейские, а просто иранцы. Таких у нас большинство. Ты сталкивался до сих пор с непорядочными людьми, и мы решили помочь тебе вырваться из их рук.
Андрей молча пожал мнимым полицейским руки, вышел из машины и скрылся за оградой посольства.
X
Илья и Югансон прогуливались по улице Надыри. Они ждали машину, которая должна была доставить их в особняк Базегяни. Югансон нервно кусал губы.
